Лица, руки и ноги большинства детей были испещрены рисунками, подчеркивающими — к какому семейству принадлежал их обладатель. Эта принадлежность отражалась и в кличках детей; клички соответствовали пяти тематическим группам: Географические названия, Птицы, Семейство Кошачих, Лакомства, Растения, Дарования — всего двадцать одно семейство.
Пэн обязан был отличаться от всех, и Мартин следовал этому правилу — более того, он вообще никогда не раскрашивал себя, хотя формально принадлежал к семейству Деревьев.
Мартин, Рэкс — на щеках которого было изображено по дубовому листу, Стефания — с перьями попугая в волосах — и остальные, разукрашенные в том же духе, поднимались по тускло освещенной второй перемычке, погрузив пальцы рук и ног в лестничные поля. Расположенные рядом и будучи разнообразных оттенков — красного, зеленого, голубого и желтого, поля образовывали неяркую радугу — будто бы кто-то пролил краску.
У каждого из детей в руках был небольшой жезл из стали и стекла — цилиндрической формы, без каких-либо кнопок и подвижных частей. Жезлы выполняли функции средств связи и открывали доступ к мозговому центру корабля, к библиотеке и момам. Но никто из детей не знал, где территориально располагаются библиотека и мозговой центр, так же, как они не знали, сколько на борту момов и куда те исчезают, когда пропадают с глаз.
В извилистом коридоре перемычки ощущался запах, присущий помещениям, неподалеку от которых проходят занятия физкультурой. Приглушенный звук голосов и блики света отражались от выступающих повсюду темных полусфер, изогнутых трубопроводов и разнообразных, но чаще кубических, со сглаженными углами, конструкций. Поток свежего, прохладного воздуха из кормового дома-шара становился все ощутимее. У детей было очень острое обоняние, они различали малейшие изменения запаха. Они узнавали друг друга по запаху так же хорошо, как и визуально. С той поры, как дети попали на «Спутник Зари», они ни разу не простужались; да и ничто на корабле, кроме кошек и собак, не могло вызвать у них аллергической реакции. Дети были вполне здоровы, продолжительность состояния невесомости никак не сказывалось на них — по крайней мере, не вызывало пагубных последствий. Незначительные раны и царапины заживали очень быстро. Беременность у девушек не наступала.
В течение пяти лет дети непрерывно обучались и тренировались — сначала под постоянным руководством момов, потом, когда общая организованность детей возрасла, под руководством лидеров и учителей, выбранных из их же рядов. В самом начале путешествия детей разделили на четыре команды: навигаторов, проектировщиков, механиков и исследователей. Мартин был зачислен в команду навигаторов и изучал приемы управления кораблем. Однако через несколько месяцев он нашел, что навигация — скучное и ненужное занятие, так как «Спутник Зари» управлялся автоматически. И хотя все дети знали, что получают знания для собственного же блага, применяли они их пока только в нескончаемых упражнениях и тренировках. Мартин стал все больше интересоваться механикой и исследованиями.
Миссия, к которой готовили детей, была чрезвычайно ответственной: если им удастся найти цивилизацию, которая создала машины-убийцы, уничтожившие Землю, они должны были провести там расследование и осуществить Правосудие. Суть Закона была объяснена детям в самом начале полета: «Все разумные существа, ответственные за изготовление самовосстанавливающихся машин и других аналогичных изобретений — средств разрушений, а также все причастные к такому производству, должны быть уничтожены.» Жестокая категоричность Закона, выраженная столь четкими и холодными словами, поразила каждого из детей.
Соблюдение Закона контролировалось и осуществлялось альянсом цивилизаций, а конкретно — Благодетелями, которые и строили Корабли Правосудия для поиска роботов-убийц и их создателей.
Закон также требовал, чтобы оставшиеся в живых земляне приняли участие в поисках и уничтожении убийц. Погубившие Землю, бойтесь ее детей!
Уничтожение развитой цивилизации было опасным и трудным делом — даже при наличии оружия, имевшегося на борту Корабля Правосудия. И все-таки, у этого маленького и сравнительно простого летательного аппарата имелись шансы уничтожить более мощный и сложный. Момы обучали детей тактике и общей стратегии: как использовать оружие, как избежать неожиданных столкновений, как защититься от мощных атак.
Но момы рассказывали далеко не все, что хотелось бы знать детям, поэтому со временем недоверие и неуверенность молодых землян возрастали.
Мартин старался не думать об этом, с головой погружаясь в учебу, тренировки и обязанности Пэна. Однако, как ни старался он отделаться от навязчивых мыслей, как ни пытался забыть Теодора Рассвета — этого ему не удавалось.
Теодор был другом Мартина — можно сказать, единственным другом в начале полета. Вдвоем, за разговорами, они проводили часы. Мартин помогал Теодору проводить анализы воды, взятой из земных водоемов, а также составлял компанию в изучении микроорганизмов, ракообразных, личинок насекомых из биологических архивов корабля.
Но на третьем году путешествия Теодор повесился, воспользовавшись для этого лестничным полем, а момы даже не попытались остановить его. Свобода выбора.
Момы никогда не воспитывали детей и не отдавали прямых приказов, но зато и не защищали детей друг от друга.
Интересно, вмешаются ли момы, если мы все разом попытаемся покончить с собой? Или если начнем воевать друг с другом?
За время путешествия уже трое покончили с собой.
Когда-то детей было восемьдесят пять…
Задумчивые и молчаливые, дети столпились в центральной части третьего дома-шара, неподалеку от Мартина. Здесь было светло, как в солнечный день, со всех сторон струились различные по яркости лучи и потоки мягкого серебристого света.
Последние три года дети тренировались на настоящих кораблях — тех, что планировалось, будут использоваться в реальном бою. Но пока они еще не совершали полетов в открытом космосе, а ограничивались полусферой, где хранилось оружие, довольствуясь имитацией. Но хотя эти смоделированные полеты были очень близки к реальности, дети уже начинали ворчать. Сколько можно играть в игрушки? Мартин очень хорошо понимал их настроение. Действительно, когда же будут настоящие полеты?
— Подойдите ко мне поближе, — обратился к детям Мартин. Они образовала около него полукруг. — Сегодня мы сделаем вот что … — он передал информацию со своего жезла на жезлы детей, и они смогли самостоятельно ознакомиться с тем, что он запланировал несколькими часами раньше. — Мы будем иметь дело с кинетическим оружием противника, с засадой, расположенной вблизи планеты. Планета — газовый гигант, и мы ведем «Спутник Зари» на дозаправку.
Графические изображения иллюстрировали описанную ситуацию. Дети и раньше выполняли это упражнение. Оно было очень полезным, так как совершаемые маневры можно было использовать и в иных ситуациях.
— Итак, давайте, начнем. Сегодня — четырехчасовое занятие в тройном темпе.
Дети застонали. Тройной темп был очень изнурителен, — правда, он давал им возможность побыстрее освободиться, а Мартину — еще до обеда успеть сделать отчет для момов за прошедшие десять дней.
Внешне арсенал оружия напоминал огромный прыщ на левом борту третьего дома-шара. Мартин повел группу к широкой перегородке, отделяющей склад от остального помещения. Гладкая, без каких-либо опознавательных знаков, вогнутая стена внезапно раскрылась — все сразу же ощутили холод. Стефания, улыбаясь, не преминула сделать великодушный жест:
— Ты первый, командир.
И Мартин первым полез в эту пещерную темноту.
Здесь хранилось все пилотируемое оружие, включая дистанционно управляемое, а также прочее мобильное, маневренное снаряжение.
Мартин окинул взглядом помещение. В невесомости понятия «верх» и «низ» имели весьма расплывчатое значение. «Вверх» обычно означало движение к носу корабля, «вниз» — к корме: можно было подняться в отсек, спуститься из отсека, подняться к носу корабля и опуститься к третьему дому-шару.
