Они превратились в животных, в протоплазму.

Страх, запах крови и сильное давление, будто бы огромная рука вдавила их в стену.

Мне жаль

Тереза

Вильям

Спасительная блаженная пустота.

Я предполагаю, нас расцепили и поместили вот сюда, — была первая мысль Мартина, когда он очнулся и нашел себя в лежащим в гамаке в пульсирующем поле. Все его тело представляло из себя огромный кровоподтек, над которым трудились производители-медики, напоминающие крошечных золотистых червяков. Рот был сухой, но не запекся, горела макушка головы.

Вокруг было темно. Легкий прохладный ветерок шевелил волосы на голове и груди. На какое-то мгновение Мартину даже показалось, что он мертв, и его бездыханное тело лежало для вскрытия. Но поля пульсировали, и производители старательно пожирали инфекцию. Мартин не мог отчетливо рассмотреть, кто лежит с ним рядом и сколько всего лежащих.

Вильям мертв. И Фред Сокол тоже.

Рядом очнулись и другие, раздающиеся звуки напоминали, скорее, не стоны, а вздохи и шепот. Все были слишком слабы, чтобы разговаривать.

К Мартину подлетел мом. Какое-то время Мартин раздумывал, что это — явь или галлюцинация?

— Как много времени прошло с того момента, как мы были ранены? — спросил он у робота.

— Две десятидневки, — ответил тот.

Мартин заметил остатки белой и черной краски на лице мома, это была Мать Войны.

— Где мы?

— Мы двигаемся по отдаленной орбите вокруг Небучадназара. В дальнейшем попыток повредить корабль не предпринималось.

— Но почему? Они же могли уничтожить нас?

— Не знаю.

— Как много наших людей погибло?

— На борту «Черепахи» никто не погиб, но все ранены. «Черепаха» наполовину разрушена. Первыми погибли Вильям Острое Перо и Фред Сокол, затем Юэ Желтая Река.

— Они превратились в антиматерию, да?

— Да.

— Антиматерия ведет себя иным образом, нежели простое вещество. Химические процессы идут неправильно, не так ли? Мне следовало бы знать это. Я был должен понять причину вспышек… Бомбардировщики заразили нас. Я обязан был предвидеть это.

— Я тоже не смогла сделать правильного заключения. И сделала это, когда было уже слишком поздно. Не упрекай себя, — сказала Мать Войны.

— Но что случилось с другими бомбардировшиками? Что с Терезой и Стефанией? Мы можем их снова трансформировать в прежнее состояние?

— Не можем, — ответила Мать Войны. — Мы имеем дело с непреобразующейся антиматерией, взрыв ничего не изменил в этом отношениии. Джинни Шоколадка и Нгуен Горная Лилия погибли сразу же. Стефания и Тереза тогда уцелели. Ху Восточный Ветер, Майкл Виноградник, Лео Персидский Залив и Нэнси Летящая Ворона вернулись на борт корабля и сейчас находятся в безопасности.

Стефания была убита позже — моей безуспешной попыткой трансформировать ее из антиматерии в материю. Мы не владеем подобной технологией и не имеем даже поверхостных знаний, как это сделать…

Мартин резко отвернулся от Матери Войны. Он уже понял. что и Тереза тоже погибла.

Корабль Стефании Перо Крыла был только частично преобразован в антиматерию, но это было даже опаснее для «Черепахи», так как грозило взрывом.

— Затем вы тоже самое попытались проделать с Терезой, да?

— Нет. Тереза до сих пор в бомбардировщике.

Мартин резко дернулся:

— Она жива?

— Да, жива.

На Мартина накатила такая волна слабости, что Мать Войны лишь слабо замаячила перед ним. Он оттолкнул отсебя наваждение и произнес:

— Разрешите мне поговорить с ней.

Мать Войны подала ему жезл. Перед глазами Мартина сразу же возникло изображение бомбардировщика — обшивка его до сих пор искрилась, но менее интенсивно, чем прежде. Бомбардировщик находился в ста километрах от «Черепахи».

Мартин увидел лицо Терезы, вокруг нее светились лестничные поля.

Он окликнул ее, Тереза нащупала передатчик «ноуча».

— Ты очнулся, — сказала она равнодушно. Ее лицо пожелтело, на руках появились язвы. Ее антиматерийный химический состав был совершенно не совместим с ее физиологией.

— Я плохо тебя вижу, — сказала Тереза. — Ты ранен серьезно?

— Думаю, я выздоровлю. Так же, как и другие, — его голос дрожал от переполнявших его чувств, он старался взять себя в руки, но это ему плохо удавалось. — Я просчитался, Тереза.

— Откуда ты знаешь?

— Но корабль сильно поврежден.

— Мать Войны говорила мне, что половина корабля уцелела, — возразила Тереза. Сразу же, заслоняя Терезу, появилось изображение «Черепахи» — передняя полусфера полностью исчезла.

— Что любопытно, — продолжала Тереза, — момы действительно использовали взрыв бомбардировщика Вильяма и Фреда для того, чтобы отбросить «Черепаху» от Небучадназара. Корабль развернулся после этого, я за ним следом. Мы все развернулись.

— Как… как ты себя чувствуешь?

— Я была законсервирована двадцать дней. Это было не так уж и ужасно, но я не могла есть и очень ослабела. Я ждала…

— Я попрошу Мать Войны сделать все возможное.

Тереза покачала головой:

— Они получили нас на блюдечке. Они знают вещи, которые неизвестны Благодетелям.

Или же Благодетели просто не пожелали научить нас — подумал Мартин.Но внешне он никак не обнаружил свои чувства. Тереза права, — пока дети спала, Мать Войны несомненно осмотрела корабль. Разве был на «Черепахе» кто-то более осведомленней, чем она? А мы, как всегда, в положении болванов.

Мартин взглянул на Мать Войны:

— Так вы говорили, что пытались преобразовать антиматерию, но это не сработало?

— Стефания Перо Крыла согласилась на эксперимент. Она умерла. Мы не можем выполнить такое преобразование.

— Но в будущем-то вы собираетесь это сделать? Вы же не сможете вот так просто проигнорировать это?

— Нам не известна технология трансформирования.

— Боже мой, я ведь не прошу многого, только научите нас, как сделать это! Она же умирает!

Мать Войны не сказала ничего. Мартин обхватил лицо руками.

— Я ждала, когда ты очнешься, — сказала Тереза. — Я так рада, что увидела тебя перед… У меня есть план, это не бог весть что, но все-таки. Я попросила Мать Войны создать сильное поле рядом со мной и поместить за ним пули из материи. Я за полем. Вы защищены. Взрыв может быть даже большей силы, чем у Стефании. Это то, что просила и Стефания. Если, конечно, эксперимент не сработает. Он и не сработал. Но Стефания помогла тебе побыстрее очнуться. Если и я…

— Нет! — закричал Мартин.

Тереза закрыла глаза, как если бы она уснула.

— Я зря все рассказала тебе. Надо было сделать это, пока ты спал. Мать Войны сказала, что это будет очень полезно для тебя…

— Мы возьмем тебя с собой и поместим в поле, — сказал Мартин. — Мы попробуем разные способы, чтобы трансформировать тебя. Дженнифер придумает что-нибудь такое, чего не может придумать даже Мать Войны.

— Я становлюсь эгоисткой, — продолжала Тереза, будто бы она не слышала Мартина, — Но мне так хотелось сказать тебе многое, хотелось убедиться, что с тобой все в порядке. Я хотела увидеть тебя и поговорить с тобой.

— Ну, пожалуйста, — запричитал Мартин Он вдруг очутился в прошлом, на борту набитого битком Центрального Ковчега. Он наблюдал за гибелью Земли, и хотя был всего лишь маленьким мальчиком, тем не менее ясно осознавал, чего он лишался. И он ничего не мог изменить. Он попытался преодолеть поле, преградой ставшее на пути к Терезе, но не смог.

— Сейчас я ни на что уже не гожусь. Я думала вернуться на Небучадназар и понаблюдать за ним, но мы подумали с Матерью Войны и решили, что это ничего не даст, только вокруг планеты станет крутиться еще один бесполезный предмет.

— Боже, я проклинаю тебя! — вскричал Мартин.

— Мартин, пожалуйста, не надо, не говори так, — тихо попросила Тереза. — Давай просто поболтаем, пока у нас еще есть время.

Мартина внезапно захлестнула чувство стыда. Он будто бы резко отрезвел.

— Я люблю тебя, — сказал он. — Я не хочу жить без тебя.