– Вы все не так расставили! И юбки одели вверх ногами! Живо переделать!

В этот момент вошел Витторио принес обед принцу.

Выпив стаканчик лимонной воды, принц принялся за утку и уже с удовольствием наблюдал за разворачивающимся перед его глазами действием.

Когда грации были установлены, они уже выглядели вполне сносно, за исключением решетчатых железных юбок, которые скрывали всю прелесть их античной красоты.

– Пускай воду, Ругантино! – закричал один из матросов.

Ругантино повернул какой-то кран и из чугунных юбок во все стороны брызнули потоки воды, грозя залить бескрайние просторы Адриатического моря.

– Убавь воду, придурок! – закричал другой матрос, который никак не мог найти кран.

Отойдите от моих харит, – приказал принц, вставая из-за стола и подходя к фонтану. Быстро справившись с краном, принц отрегулировал напор воды и теперь эти три богини красоты, были охвачены круговыми брызгами и выглядели весьма пикантно в своих железных юбках.

– Простите, ваше высочество, – извинился скульптур. – Мы переволновались.

– Я понимаю, – снисходительно ответил принц. – Вы ведь не изучали инженерного дела, а я прошел целый курс, сидя в своей библиотеке. И потом этот фонтан действительно мощный. Принц посмотрел на матросов и заметил, что они были чем-то очень недовольны. «Интересно чем?» – подумал принц.

– Спасибо, ваше высочество, – поклонился принцу скульптор. – Что мне передать Кроуну?

– А он разве не придет посмотреть на свой подарок?

– Сеньор Кроун ничего не говорил об этом, принц.

– Тогда все свободны!

Поклонившись, архитектор и двое матросов покинули обновленный балкон принца Перля.

А принц, немного посмеявшись, с аппетитом продолжил свою трапезу, под шумное пение фонтана.

Закончив обедать, принц задумался. Ему было странно, что Кроун не пришел к нему. Обычно он был очень щепетилен в вопросах, касающихся комфорта его высочества. Принц знал Кроуна с самого детства, но никак не мог до конца понять этого человека, а уж тем более его планов и намерений. Посягательство на крохотное Жемчужное королевство, которое по наследству переходило (а вернее уже перешло) к принцу Перлю, было неблагоразумно и даже глупо. Кто примет грубого регента, когда есть молодой красавец принц, который хоть и чудит со своим зеркалом, но все равно принадлежит к венецианской аристократии. Конечно, 21-летнему юноше не хотелось вникать в государственные дела, но он не мог нарушить династические законы и по праву наследовал трон. «Почему я так боюсь тебя, Кроун? Почему не испытываю к тебе дружеских чувств, как к Фаустине?» – задавал себе вопрос принц.

Перль посмотрел на небо и увидел, что оранжевое солнце потускнело, и его накрыли серые рваные облака, предвещающие дождь.

«Надо уходить отсюда», – подумал принц, совершенно забыв о серебряном ключе и своей матери, королеве Маргарите, которая после смерти уже 19 лет лежала в тронном зале и, похоже, никто не собирался предать ее тело земле.

Пройдя через мраморную гостиную, он вошел в свою спальню, где было темно, потому что Витторио, опасаясь гнева хозяина, так и не раздвинул шторы. В темноте мерцало только заветное зеркало. «Пройди сквозь это зеркало, принц», – вспомнил Перль слова Сафо. «Нет, Сафо, я еще не готов к такому подвигу», – мысленно ответил поэтессе принц.

Однако проходя мимо зеркала, он все-таки украдкой взглянул на свое лицо и с ужасом заметил, что помимо складки под подбородком, у него наметились две носогубные морщины.

«Нет, я не буду рассматривать себя!» – воскликнул принц и ничком упал на свою роскошную постель. Страх, скорбь вместе с запутанными отношениями мира взрослых исчерпали силы юноши, и он уснул. Часы показывали десять часов вечера.

В половине одиннадцатого в спальню зашел Кроун. С нежностью посмотрев на Перля, он подошел к нему, убрал упрямые черные кудри с его лица, погладил мускулистые плечи, подоткнул одеяло, а потом приложил губы к юному лбу принца.

– Как ты устал, мой мальчик, – вздохнул Кроун. – Но все равно ничего в этом мире нет совершеннее тебя.

Слава Богу, что глазастый Кроун не заметил серебряного ключа, который принц так неосторожно положил на ночной столик.

– Спокойной ночи, – пожелал принцу Кроун. – А мне придется идти отдавать долг этой принцессе Фаустине, – сказал Кроун, и, вздохнув, покинул покои принца.

А за окном выла и грохотала природа. Палящее дневное солнце как будто бы оскорбило прохладное море своим огнем, и ночью разразился настоящий поединок между стихиями. Беспощадный, проливной дождь и оглушающие раскаты грома сотрясали бирюзовую Адриатику, как будто бы хотели напомнить людям об их грехах и несокрушимой силе возмездия.

Около часа ночи буря почти стихла, превратившись в неприятно моросящий дождик. Исчезли страшные темные облака, и на сером небе стали появляться тусклые звезды, свет которых становился все ярче и ярче.

Принц проснулся от какого-то шума. Открыв глаза, он увидел, что это всего лишь дождинки назойливо барабанят по прозрачному стеклу. Он снова попытался уснуть, но не смог, потому что стук повторился и был еще настойчивее. Откинув одеяло, принц встал с постели, запахнул халат, подошел к окну и открыл его. С удивлением он обнаружил, что за окном стояла нищенка в черном плаще и белой маске, закрывающей почти все лицо.

«Как она смогла пройти сюда?» – подумал принц.

– Кто ты? – резко спросил принц.

– Вы не знаете меня, ваше высочество, но я должна передать вам вот это письмо. – И нищенка, вытащив из-под черного плаща руку, передала принцу сложенный вдвое белый листок.

– От кого это письмо? – спросил принц, но никого не увидел, потому что нищенка исчезла, словно растворилась в блестящих капельках дождя.

Тогда принц сел за бюро, раскрыл аккуратно сложенный листок и начал читать неизвестное послание:

«А далее стоит многоточие, из чего следует, что отправительница, а это, несомненно, женщина, не пожелал назвать своего имени», – подумал принц. «Раз девушка просит, то разве можно ей отказать? Хотя это наверняка какая-нибудь ловушка, связанная с ключом от траурной залы. Что же делать? Не могу же я показать себя трусом! Все-таки я – сын королевы Маргариты, могущественнейшей из фей!»

Принц посмотрел на часы. Они показывали половину второго ночи.

Некоторое время он смотрел перед собой, потом резко встал и подошел к зеркалу. Ничего не изменилось на его прекрасном лице – та же глубокая морщинка под капризной нижней губой и те же ужасные полосы, идущие от носа к верхней губе. Хотя…принцу показалось, что эти признаки «старости» были уже не так заметны, как в первый раз. Но возможно они были не столь заметны из-за мягкого.

– Какая теперь разница! – воскликнул принц. – Все равно придется идти, – и он распахнул шкаф, чтобы достать оттуда подходящую для подобного случая одежду.

Облачившись в черные кюлоты (короткие штаны) и красную рубаху, принц прикрепил к поясу шпагу, накинул черный плащ и уже собирался выйти за дверь, как вдруг ему пришла в голову мысль украсить голову монаршим венцом, но он сразу понял нелепость этой затеи. Ну, зачем на старое афинское кладбище надевать монарший венец? Тем более, ночью? И вообще кто это сейчас поймет?

К морю принц спустился по той же потайной лестнице. Перейдя через пляж, он пошел по размытой дождем, брусчатой дороге, которая вела к афинскому лесу.

Когда принц вошел в лес, ему стало неприятно: вековая листва деревьев загораживала усыпанное звездами ночное небо, а каждый пень или поваленное дерево напоминали чудищ из страшных сказок, которыми в детстве потчевал его Кроун. Трава шуршала и если прислушаться, то создавалось впечатление, что она разговорила на своем, ведомом только ей языке. Ухали совы, неистово человеческими голосами кричали какие-то птицы, сотрясая деревья и обдавая принца холодными, пронизывающими потоками дождевой воды.