Да, еще там, в Берлине, Тася стала понимать, что совершила большую ошибку, и поэтому так настойчиво торопила мужа поскорее уехать домой, в Москву. Казалось, что все давным-давно ушло в прошлое, и ей никогда не придется ни о чем вспоминать. И вот сегодня, сейчас, ей напомнили об этом. Могла ли она даже подумать о том, что придется так ужасно расплачиваться за свои поступки там, в Берлине!.. Как может теперь она доказать, что никаких обещаний Штрумме не давала, что полностью расплатилась с ним и вообще даже не думала ни о чем плохом?..
Да, доказательств у Барабихиной не было. Отчаяние, страх сжимали ей грудь…
– Уходите немедленно! Уходите! Я буду звать на помощь! – говорила она.
Рущинский угрожающе поднял руку.
– Тише! – властно сказал он. – Вы только погубите себя! Не забывайте о муже… Вам не достаточно этих документов? Хорошо! Я вам представлю еще один, подтверждающий ваши отношения со Штрумме. Вот он!
Рущинский шагнул к радиоле, быстрым движением открыл крышку, вынул из своей папки целлулоидную патефонную пластинку и запустил механизм. В комнате зазвучала чудесная русская песня «Метелица». Пел Лемешев. Тася подняла голову и расширенными от удивления и страдания глазами следила за Рущинским. Поставив пластинку, он закурил и посмотрел на Тасю. На какое-то мгновение песня как бы отгородила ее от кошмара, который опутывал ее, душил.
«…Ты постой, постой, красавица моя…» – пел Лемешев. И вдруг песня оборвалась. Наступила пауза, и затем скрипучий деревянный голос на ломаном русском языке четко произнес: «Пусть фрау Барабихин не вольновальсь… Это мой кляйне презент фрау…»
«О, господин Штрумме, – услыхала Тася свой голос. – Но как на это посмотрит муж?»
И снова скрипенье на ломаном языке: «Вы умный женщина. Муж ничего не должен знайт… Мы с фрау Барабихин будем иметь, как это по-русски, – гехейм… секрет… Когда-нибудь фрау сделайт мне тоже услуга за услуг… Абер аллее… Все будет в секрет…»
Рущинский, сунув в пепельницу окурок, остановил диск радиолы, снял пластинку.
– Слыхали? – спросил он. – Убедились? Не думаю, чтобы вам доставило удовольствие прослушать эту пластинку еще раз, в кабинете следователя, после того как вас арестуют, а может быть, и не только вас…
Тася была окончательно раздавлена, теряла последние остатки сил и самообладания. Рущинский видел это и спешил.
– Все, что вы сейчас прочли и прослушали, я оставлю вам, а сам растворюсь, исчезну. Вы меня никогда больше не увидите, слышите – никогда! Но услуга за услугу. Я пройду в кабинет, просмотрю бумаги, и никто, ни одна человеческая душа об этом не узнает.
Говоря это, Рущинский лгал. Он отлично понимал, что в случае согласия на эту «единственную» услугу Барабихина окончательно окажется у него в руках. В следующий раз ему уже не придется церемониться с нею.
Он подошел к двери кабинета и взялся за ручку. Остановившимся взглядом следила Тася за своим страшным гостем… Что делать, что делать?!!
Рущинский уже открыл дверь и шагнул к письменному столу, на котором лежали какие-то бумаги, блокноты, книги. В глазах шпиона вспыхнули алчные огоньки. Он нагнулся над столом, пытаясь определить, что представляет наибольший интерес, что сфотографировать для начала.
И в этот момент, в это решающее мгновение, из коридора донесся звонкий голос Володи:
– Таисия Игнатьевна! Вы дома?
– Дома, Володя! – нашла в себе силы крикнуть Тася.
– Я через минуту зайду к вам.
Рущинский вздрогнул и выругался шепотом. Дьявольщина! Все шло хорошо, и вдруг этот… Будь ты проклят!
Рущинский сжал кулаки. Лицо его побелело от ярости, но он сразу же овладел собой. Надо немедленно что-то предпринять. Дорога каждая секунда, сюда сейчас войдет кто-то третий – и еще неизвестно, как поведет себя Барабихина. Из-за этого нелепого случая может провалиться весь намеченный и тщательно разработанный план. И тогда «Ягуару-13» – конец! Узнав о провале, старик в Берлине, наверно, выругается сквозь зубы и… прикажет вычеркнуть его из списка…
Нет, он не собирается сдаваться. То, что не удалось сегодня, удастся завтра, именно завтра. Может быть, это даже к лучшему. Барабихина убедится в безвыходности своего положения, у нее будет достаточно времени для размышления. И тогда… все дальнейшее пойдет легче.
И Рущинский решился. Почти не раздумывая, он схватил со стола первую попавшуюся под руку записную книжку в темно-синем коленкоровом переплете и быстро подошел к Барабихиной.
– Завтра, ровно в двенадцать, я жду вас у метро «Сокол», – шепотом сказал он. – Если не придете – вот!.. – Он показал записную книжку мужа. – Я вынужден буду… Завтра я верну вам все – блокнот, пластинку, расписки… Жду ровно в двенадцать!
Тася молча кивнула головой. Говорить она не могла.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
