«Do you wanna fuck? Yes, I wanna do. I wanna pull my dick in you. I wanna make you scream my name. It is a game, we both know. Do you wanna fuck? Yes, I wanna do these nasty things with you. I will make you moan. And it's more like porn. And you know I don't stop…»[22] / «Ты хочешь трахаться? Да, я хочу. Я хочу войти в тебя своим членом. Я хочу заставить тебя кричать свое имя. Эта игра, которую мы оба знаем. Ты хочешь трахаться? Да, я хочу делать с тобой все эти грязные вещи. Я заставлю тебя стонать. И это круче, чем порно. И ты знаешь, что я не остановлюсь…»

На этой оптимистической ноте он, наконец, нажимает на кнопку приема вызова и под нашими, мягко говоря, офигевшими взглядами выходит из кухни. Это я все никак не повзрослею? Похоже, у моего друга та же ситуация. Я бы еще понял подобный вызов в семнадцать, но уже почти под тридцать?

— Мне нравится эта песня, — вдруг многозначительно произносишь ты, вновь облизывая подушечку большого пальца.

— Do you wanna fuck? — уточняю, приподнимая бровь.

— Yes, I wanna do, — до одури развратно. — I wanna pull my…

— Если ты сейчас скажешь еще хоть одно слово… — перебивая, предупреждаю тебя и поднимаюсь с табуретки, убирая чашки со стола, пока ты смеешься.

Через несколько минут возвращается Сеня.

— Ириша звонила.

— Я почему-то даже не сомневался, что это именно она. Сень, смени рингтон, а то он нездорово действует на людей.

Арсений переводит взгляд на тебя, потом обратно на меня и широко улыбается.

— А, по-моему, как раз наоборот.

Передразниваю его выражение лица и отворачиваюсь к мойке, домывая чашки.

— Ну то есть не совсем Ириша, а Соня с ее номера. В общем, она действительно у нее и мы договорились, что я заеду за ней через час. Не знаю, чего с ней сделала Ира, но Сонька даже попросила у меня прощения, — чуть растерянно.

— На твоем месте, я бы пригласил их обеих в кафе, — поворачиваюсь к другу, вытирая руки. — Заодно подлижешься к Соньке и поблагодаришь Иру. Она не обязана была этим заниматься. Только сначала приведи себя в божеский вид, Казанова.

— Ладно, — вздыхает Арсений. — Спасибо за завтрак и за компанию, — протягивает тебе руку, и вы вновь обмениваетесь рукопожатием. — Рад был знакомству.

— Взаимно, — киваешь в ответ. — Удачи.

Уже почти выталкиваю друга из кухни.

— Давай, Сень, созвонимся.

Он паскудно улыбается и эта улыбка прекрасно дает понять, что он в курсе, почему я его так тороплю. Захлопываю за ним входную дверь и возвращаюсь на кухню. Захожу и резко останавливаюсь. Ты уже сидишь на разделочном столе, скрестив ноги в лодыжках, и рассеянно покачиваешь ими, упираясь ладонями в столешницу. Ты мой бог. Боковым зрением замечаю баночку с остатками шоколадной пасты, все еще стоящую на обеденном столе и вспоминаю о своих фантазиях. Беру ее в руки и провоцирующе окунаю в нее указательный палец. Достаточно только представить, что я хочу с тобой сделать и у меня каменный стояк. Ты внимательно следишь, за моими действиями. Вдруг, протянув руку, хватаешь за локоть, притягивая ближе. Чуть разводишь ноги, и я оказываюсь меж твоих бедер. Обмазываю твои губы шоколадом, не выдерживая и тут же впиваясь в них поцелуем. Боже, сколько раз я хотел это сделать на протяжении последнего часа. Ты мой личный «Трюфельный». Отвечаешь на поцелуй, выталкивая мой язык, и скользишь своим языком по моим губам, перепачкивая своей сладостью меня. Берешь за запястье и облизываешь указательный палец, слизывая остатки шоколада. Погрузив его в рот до самого основания, чуть посасываешь, а я еле сдерживаюсь, чтобы не трахнуть тебя прямо здесь и сейчас. Знаю, что полноценный секс ни ты, ни я пока не выдержим после прошедшей ночи, но есть кое-что, чем мы можем его компенсировать.

Мой палец выскальзывает из твоего рта, медленно скользит влажной линией по подбородку, шее, выемке меж ключицами, вдоль твоей груди и живота, спускается ниже. Вновь целуешь меня, пока я расстегиваю пуговицы на твоих джинсах. На миг переносишь свой вес на руки, приподнимаясь, я дергаю материю и стягиваю их с тебя, отбрасывая в сторону. Под ними нет больше ничего, кроме такой же эрекции, как и у меня. Не отрываясь от моих губ, спускаешь с бедер шорты и, погладив круговыми движениями ягодицы, обхватываешь ладонью мою возбужденную плоть. Какой-то непонятный неконтролируемый звук врывается в твой рот, когда ты начинаешь двигать ладонью, лаская меня и одновременно с этим то проталкивая язык меж моих губ, то выскальзывая обратно. Отрываюсь от тебя и целую в шею. С глухим стуком упираешься затылком в навесной шкафчик, запуская пальцы в мои волосы. Жадно спускаюсь поцелуями по твоему телу, и когда провожу языком по головке, стонешь от удовольствия. О да. Чуть заглатываю, лаская языком и сжимая пальцами кожу на твоих бедрах. Дергаю на себя, и ты выгибаешься, подчиняясь моим движениям. Ритмично двигаю головой, на миг заменяю свой рот ладонью, чтобы дотянуться до твоих губ. На меня смотрят абсолютно пьяные нефритовые глаза, и это я так действую на тебя. Только я. Только так. Только с тобой. Вновь накрываю твою плоть губами. Какие-то междометия срываются с твоего языка, тяжело дышишь. Чувствую твое напряжение, и через несколько секунд стонешь, задыхаешься, впиваешься пальцами в мои плечи, а я с готовностью сглатываю. Еще пару раз провожу языком и целую тебя в пах, пупок, поднимаясь губами выше и давая тебе время отдышаться. Берешь мое лицо в ладони и целуешь тягуче мягко, будто в благодарность за полученное наслаждение.

Вдруг подаешься вперед и спрыгиваешь на пол. Подталкиваешь меня, пока я не упираюсь бедрами в разделочный стол, а когда опускаешься передо мной на колени, у меня уже просто оплавились все контакты в мозгу, и случилось короткое замыкание. Твои губы на моем стояке и я прикрываю глаза, запрокинув голову и вцепившись руками в края столешницы, чтобы не упасть. Лижешь, сосешь, слегка заглатываешь, отпускаешь, двигаешь ладонью, меняя темп, и вновь сначала. И если в твоей жизни действительно не было других мужчин кроме меня, тогда это просто у тебя в крови. Такое впечатление, что ты только этим и занимался. Или же все дело во мне. В моем отношении к тебе, которое способно превратить любое твое случайное прикосновение в самую безумную ласку. Осторожно толкаюсь тебе навстречу, и ты не сопротивляешься. Потерялся в тебе, и ни за что на свете не откажусь от этого блаженного болезненного наслаждения, которое могу испытать только с тобой. Даже если у меня будет появляться подобная возможность только раз в месяц, я согласен. Потому что ты — все, что я хочу. Ты — все, что мне нужно. Легкие сводит спазм, конвульсивная дрожь проходит по телу, и я дергаюсь назад, но ты протестующе мычишь, удерживая меня, и так же, как и я совсем недавно, с готовностью сглатываешь пока эхо моего гортанного стона, наполняет тишину кухни. Ноги моментально становятся ватными. Ты поднимаешься и обнимаешь меня за поясницу, прижимая к себе, пока я, по инерции уткнувшись влажным лбом в твое плечо, пытаюсь сделать полноценный вдох.

— Я думал он уже никогда не уйдет, — тихо смеешься и проводишь пальцем по моей щеке. Непроизвольно смеюсь в ответ. Зная своего друга, мне еще предстоит обсуждение вашей встречи. Повезло просто, что у него пока своя головная боль на первом месте. — А теперь я хочу в ванну.

— Душ? — подняв голову, чуть отстраняюсь.

— Нет, ванну. Я не люблю душ.

Через пятнадцать минут, почти неожиданно для себя, я уже полулежу, опираясь спиной о твою грудь в теплой воде. В моем мозгу опять сотни вопросов, но я не знаю с какого начать, и стоит ли это вообще делать. Что мне даст это знание? Я все равно не имею на тебя никаких прав. Твой палец вновь что-то пишет на моем плече, отвлекая и вместе с тем вводя в какой-то транс, от которого даже шевелиться не хочется.

— Что ты пишешь? — не громко.

Ты не отвечаешь. Подушечка пальца проводит линию и два полукруга — «B». Аккуратная петля превращается в «é». Извивающаяся змейкой «s», а следом за ней «a»… Не даю тебе дописать. Чуть поворачиваю голову и, дотянувшись, целую. Одними губами.