Волна дрожи по позвоночнику. Я знаю, с кем был этот раз. Я слишком хорошо его запомнил. Сукин сын! Что же ты делаешь со мной? Чувствую, как твои пальцы слегка надавливают на кожу моих ягодиц, но ты все также смотришь мне в глаза, будто ждешь чего-то. Я позволю тебе, но сначала ты будешь моим. Мое единственное условие.
— Если ты думаешь, что сможешь опять трахнуть меня и просто свалить — тебя ждет большое разочарование, — лихорадочно перескакивая взглядом с твоих глаз на губы и обратно. — В этот раз все будет наоборот.
Уже готов к твоему отказу и сопротивлению, но ты вдруг улыбаешься и, склоняясь ниже, всасываешь в себя мочку моего уха, а затем проскальзываешь кончиком языка в раковину. Прикрываю глаза и резко втягиваю в себя воздух. Ты помнишь мое тело. Знаешь, что мне нравится. Плавлюсь. Как воск, как шоколад, как десять лет назад.
— Будь нежен… — все тот же хриплый шепот, от которого кожа покрывается мурашками. — Потому что потом будет твоя очередь, — и когда до меня, наконец, доходит смысл твоих слов, в паху все сводит болезненной судорогой.
Ну как так можно действовать на меня? Вся моя агрессивность перерождается в оглушающий восторг, когда ты вновь перекатываешься, и я оказываюсь сверху. Забываю о своем намерении просто трахнуть тебя. Хочу сделать это медленно, чтобы запомнить каждую секунду. Развожу ноги и усаживаюсь на твои бедра, а ты поворачиваешься подо мной на живот. Сам. Добровольно. Ложусь сверху и трусь о твою кожу, целую в шею.
— Скажи, что хочешь меня… — тихо возле уха. — Только меня.
— О Боже, да… — сипло. Чуть ерзаешь подо мной. — Хочу тебя.
На секунду кажется, кончу еще до того, как сделаю хоть что-нибудь из того, чего ты ждешь. Совсем как в семнадцать лет. Огненная лава внизу живота и я не знаю, хватит ли мне терпения, чтобы не затрахать тебя до полусмерти. Отмечаю поцелуями каждый сантиметр кожи вдоль твоего позвоночника, спускаясь до бедер. Идеальная гладкая матовая кожа. Легкий укус за бедро, привстаешь, опираясь на локти, и слегка разводишь ноги. Глажу твои ягодицы, не проникая пока глубже и следя за реакцией. Но ты не смыкаешь мышцы, тебе нравятся эти прикосновения. Ты доверяешь мне. Да, я буду нежен с тобой.
Облизываю указательный палец и черчу им линию, начиная от шеи, вдоль позвоночника, провожу по расселине. Интуитивно подаешься бедрами ко мне. Ты действительно хочешь меня. И совсем не боишься. Склоняюсь ниже и повторяю этот же маршрут языком, задерживаясь у основания спины и осторожно раздвигая ягодицы ладонями. Влажный мазок меж ними и твой шумный выдох. Ласкаю кончиком языка. На миг толкаюсь им внутрь и, не встретив сопротивления твоих мышц, проникаю глубже. Ты только выдыхаешь и поводишь бедрами, прогибаясь в пояснице и чуть приподнимаясь навстречу моим ласкам. Восхитительно порочное движение, срывающее мне крышу. Вновь облизываю указательный палец и мягко массирую им мышцы сфинктера. Кусаю за ягодицу и одновременно с этим проталкиваю свой палец внутрь. Застываю, когда ты чуть сжимаешься. Секунда. Еще одна. Не двигаю рукой. Целую ягодицы и низ спины, прикусывая кожу. Расслабляешься. Несколько медленных круговых движений запястьем, лаская, и ты поводишь бедрами сам, соскальзывая и вновь вбирая мой палец глубже.
Ты великолепен. Хочу тебя. Боже, как же я хочу тебя. Как никого и никогда. Тянусь другой рукой за своими бриджами и, поддевая их пальцами, затягиваю на кровать, извлекая из кармана презервативы. Да, мать-медработник может приучить не только мыть руки по десять раз на дню, но и таскать презервативы в карманах абсолютно всех видов одежды, куда бы я ни шел. И сейчас я ей за это благодарен. Разрываю зубами пластиковую упаковку и, сделав еще несколько движений пальцем, выскальзываю. Пара секунд и вновь накрываю тебя собой, пропитывая свою кожу твоим телом и упираясь меж твоих ягодиц. Целую плечи, спину, висок, везде, где могу дотянуться. Но я не вижу твоих глаз. Нет, не хочу так. Глаза, мне нужен твой взгляд. Пьяный, серо-зеленый сквозь прикрытые угольно-черные ресницы. Я хочу запомнить этот взгляд, когда ты будешь принадлежать только мне. Полностью. Безраздельно. Я заставлю тебя забыть всех остальных, потому что рядом с тобой я уже никого не помню.
Подаюсь назад и, соскользнув на пол, поворачиваю тебя, притягивая к краю кровати за бедра, и вставая между ними. Поддерживаю руками. Ты не сопротивляешься. Наклоняюсь и ловлю твои губы.
— Будет немного больно… — дыхание смешивается, опаляет нашу кожу, и я уже не знаю где чье. Одно. Наше.
— Я помню…
Я знаю, что именно ты помнишь. Меня, вцепившегося пальцами в твою кожу. И теперь я знаю, что тот раз в какой-то мере был первым не только у меня. Чуть подаюсь вперед, надавливая на первую преграду, и вижу, как ты сжимаешь ладони в кулаки, комкая покрывало. Судорожно сглатываешь. Качнувши бедрами, проникаю внутрь. С твоих губ срывается испанское ругательство. Замираю. Секунда. Еще немного вперед. Впиваюсь в твои губы. Заставляю отвечать на мой поцелуй и когда ты отвлекаешься, не останавливаясь вхожу до конца, сходя с ума от всеохватывающего ощущения, которое дарит твое тело. Ты только мой. Мой бог. И ты отдаешься мне.
Запрокидываешь голову, закрыв глаза. Не можешь сделать вдох. Целую подбородок, по контуру лица, спускаясь вниз по шее. Прикусываю кадык, ключицу. Жду, пока привыкнешь ко мне. Ты открываешь глаза, и мы встречаемся взглядами. Делаю осторожный толчок. Туго. Слишком. Вздрагиваешь и морщишься. Еще одно плавное движение бедер. Шумный выдох срывается на стон. Медленно скольжу в тебе, не отрывая взгляда от твоего лица. Одной рукой поддерживая за бедра, а другой упираясь в кровать сбоку от тебя, нависаю. Мозг просто отключился. Сознание похоже на засвеченную пленку, лишь пятна света и ни одного кадра. Твоя кожа под кончиками пальцев. Влажно блестящие розовые губы, которые ты то и дело неосознанно облизываешь кончиком языка. Пряди волос, упавшие на лоб. Каждая секунда тебя бесценна. И уже невозможно понять, где заканчиваюсь я, и начинаешься ты. Мы одно.
Толчки становятся чуть чаще, и ты начинаешь отвечать моим движениям, двигая бедрами навстречу. Это именно тот момент, который я навсегда запомню о нашей ночи, когда ты начал подмахивать мне, задыхаясь от ощущений. Чувствую стекающую по позвоночнику капельку пота. Утыкаюсь лбом в твою ключицу, чуть замедляясь, но, не прекращая двигаться. Люблю. Дышу. Целую влажную уже от пота кожу, вылизываю ее, и ты запускаешь пальцы в мои волосы. Поднимаю голову, и встречаюсь взглядом с твоими опьяневшими глазами. Привстаешь в желании дотянуться до моих губ. Накрываю их и мычу, чувствуя, что мне уже не хватает дыхания.
— Нравится?.. — прерывисто дышишь в мой рот, соприкасаясь нашими лбами и положив свою ладонь на мой затылок. Ты мое дыхание. Резкий толчок, как ответ на твою провокацию. — Да… — стоном отвечаешь на свой вопрос и на мои действия. Проводишь кончиком языка по моему пирсингу.
Лучше бы ты молчал и ничего не делал. Чувствую, как напряжение скопилось внизу живота и дошло до критической точки, отчетливо ища выхода. Сцепив челюсть, отстраняюсь и рычу. Уже сложнее сдерживаться. Нашариваю рукой затерявшиеся в складках смятого покрывала презервативы и не успеваю их тебе отдать. Финальный толчок. Стон наслаждения. Провал. Черная дыра. Лишь спустя несколько секунд понимаю, что не дышу и до боли впился пальцами в кожу твоих бедер, уткнувшись лбом во влажное плечо. Ты подтягиваешь меня к себе, но целуешь мягко и не глубоко, лишь одними губами, пока я продолжаю вздрагивать от оргазма. Чувствую, как ты забираешь презервативы из моей руки, и не замечаю, как оказываюсь на животе под тобой.
Будто в бреду ощущаю твои поцелуи на своих ягодицах. Нужно расслабиться… Дышать… Задыхаюсь. Мягкое давление. Не успеваю среагировать и ты уже внутри. Стонешь, заполняя меня. Секундное ощущение боли вдруг воспринимается, как часть самого изысканного наслаждения, которое мне можешь подарить только ты. Восхитительная наполненность заставляет прерывисто втянуть в себя воздух, потеряв всякую линию мыслей. Ох, твою мать… да… еще… так… На каждый твой толчок внутри. Всхлип и прикусываю губу. Сильнее бросает в пот. Сжимаю тебя и слышу, как ты шипишь. Заставляешь приподнять бедра, и я послушно следую за твоими желаниями. Сознание похоже на какую-то самую безумную картину Сальвадора Дали. Скопище абстрактных сюрреалистических рваных мыслей, не связанных между собой, сумасшествия, страсти и обрывков фраз, распадающихся на бессмысленные выдохи.
