— Что-что? — Доктор Рылеев ошалело выпучил глаза. — С какими репортерами?

— Да, я вызову телевидение и прессу. Я хочу, чтобы эта малявка поняла, на что толкнула собственную мать! — Дамочка вновь полезла за платком. «Боже, как мерзко», — мелькнула в голове завотделением мысль. — Я дам свое последнее интервью, сидя прямо на… Кстати, доктор, а где я буду сидеть? Или, может, лежать?

— Летать, — пробормотал Рылеев чуть слышно.

Но женщина услышала.

— Летать? Умереть в полете? Доктор, это прекрасно! У вас есть такой способ? Я хочу уйти именно так.

— Нет. Хотя… — Рылеев задумался. — Если аэродинамическую трубу подсоединить к молекулярному дезинтегратору… То вы будете парить в воздухе прямо перед тем, как распадетесь на атомы.

— Распадусь на атомы, — мечтательно закатывая зрачки, медленно повторила барышня. — Как сказочно это звучит… А что это, доктор? То есть от моего тела ничего не останется?

— Ваше тело превратится в атомную пыль.

— Атомная пыль? Хм, «звездная» лучше звучит. Вижу заголовки статей. «Либерта Хазинштейн превратилась в звездную пыль». Диво дивное!

— Это точно, — кивнул определению Рылеев. Надо же, как метко ей удалось охарактеризовать саму себя.

— Вы можете дать свой профессиональный комментарий к статье.

— Нет уж, спасибо.

— Александр, я настаиваю. Я вам доплачу десять процентов от суммы счета. С этими всякими медицинскими терминами, кои вы, врачи, обожаете вставлять в любую речь, даже в приветствие, материал получится интереснее. Все, звоню в редакцию. — Дама убрала ни разу по назначению не использованный платок и достала роботофон. Нажала на нем пару кнопок. — Доктор, роботофон спрашивает, на сколько ему договариваться о встрече. И где. Это все здесь будет происходить?

— Здесь, на минус первом этаже. Но пара дней уйдет на установку оборудования.

— Ничего, это как раз подходит. Я успею обсудить с редакцией все моменты, связанные со статьей, и, может, даже взгляну на наброски.

— Стоить будет дорого.

— Замечательно! Чем дороже, тем лучше.

— Я записал вас на послезавтра. Счет нужно оплатить в течение четырех часов. Время назначу по имэйл, когда все будет готово и когда поступит платеж.

— Отлично! Роботофон сам оплачивает все приходящие на имэйл счета. — Чуть потупившись, с сияющими глазами добавила: — Это новая модель! Мне муж подарил!

— Девушка, — не выдержал Александр Андреевич, — вы понимаете, что вас послезавтра не станет? Операция расщепления необратима!

— Прекрасно. Зачем мне жить, если дочь от меня отказалась?

— А как она аргументировала это?

Дама со всем возмущением закатила глазки и, всплеснув руками, выговорила:

— Это неразумное дитя полагает, что я, видите ли, чересчур много внимания уделяю себе и своему пиару. С чего она это только взяла?

— Да уж, непонятно, — фыркнул Рылеев, нажимая долгожданную кнопку «следующий».

После ужасной гламурной дамочки Рылеев долго приходил в себя. Было еще пять клиентов, кого-то он согласился убить, кого-то пожалел. Но все будто было затянуто иссиня-серой дымкой тумана. Когда пришел пожилой мужчина, невысокий, в разноцветной футболке и кепке, Александр Андреевич нежданно-негаданно полностью вернулся к действительности. Оцепенение прошло. После того как гость сел, доктор бодро прошествовал к дринк-машине и налил себе попеременно черный кофе, чай с лимоном и кофе глясе. Быстро выпив три напитка один за другим, он вернулся за стол. Вопросительно глянул на мужчину. Тот понял немой намек и произнес:

— Дайте мне, пожалуйста, глянуть ваш каталог. Я ищу нечто конкретное.

Доктор послушно передал толстый журнал в руки пришедшему и все же услужливо поинтересовался:

— А вы объясните, что хотели, может, я быстрее найду? — Улыбнувшись, добавил: — В нашем каталоге немудреное дело заблудиться.

— Я даже не знаю, как объяснить… — Гость принялся с нетерпением листать. — Мне нужна изощренная казнь.

Рылеев сперва не понял, что именно вызвало у него удивление. То есть он начал обдумывать, зачем старику выискивать наиболее болезненные способы самоумерщвления, потому что обычно бывает наоборот — мучимые страшными болями пожилые люди ищут менее болезненный способ уйти. Но тут до него дошло, что наиболее странно в пожелании клиента. Именно слово «уйти»! Точнее, его отсутствие. Более того, старик называет эту процедуру «казнью».

— Вы тоже кого-то убили? — предположил доктор, вспомнив первую клиентку.

— Что? — изумился пациент такому повороту. — Нет, конечно! С чего вы взяли?

Рылеев вдруг заметил, что все руки старика в районе локтя исколоты. Такой устаревший способ получения кайфа? Сейчас молодежь использует иные методы. В то же время мужчина на наркомана никаким образом не походил.

— Можно поинтересоваться, что с вашими руками? — ведомый любопытством, спросил доктор, стоя на грани нарушения Кодекса.

— О, это опыты, — запросто ответил мужчина и отмахнулся, как от чего-то незначительного.

— Опыты? — нахмурился Александр Андреевич. — В смысле научно-медицинские?

В последние годы ученые были сверхозабочены открытием эликсира бессмертия. Брали кровь на образцы у всех подряд. И не только кровь.

Собеседник отрывисто кивнул.

— А в вашем возрасте это не опасно? Простите, но я как доктор спрашиваю.

Рылеев покраснел. Он, как доктор, собирающийся умертвить пациента, пеняет ему не непредусмотрительность, которая впоследствии плохо скажется на его здоровье! Каламбур-с. Завотделением досадливо покачал головой. Он положительно сходит с ума. Пора обращаться к коллегам с семнадцатого этажа.

— А ничего другого мне не оставалось, — совсем не удивился вопросу будущий ушедший. — Мне нужны были деньги на эту… хм… экзекуцию.

— Послушайте, у меня создалось впечатление, что вы не очень-то хотите ум… уходить. Зачем вам тогда это делать, более того, выбирать какую-то жуткую кончину?

Продолжая листать каталог и не поднимая от него глаз, пациент ответил:

— Дело в том, что мне нужна казнь самая изощренная и как бы не до конца. Поэтому я заплачу больше.

— Что-что? — переспросил ничего не понимающий доктор, но старик до того углубился в поиски, что, казалось, его не слышал. Он только шумно и быстро переворачивал страницы и бормотал себе под нос: «Ну где же это… Мне говорили, что у вас это есть…» — Не понял, как вы сказали? — настолько громко, насколько позволяли приличия и злополучный Кодекс, прокричал Александр Андреевич.

Старик дернулся и поднял на него глаза:

— Что ж, попробую объяснить… Похоже, что сам действительно не найду. Понимаете, мне нужна такая казнь, когда по очереди отрубают руки-ноги, а потом оставляют умирать. — Вдумчиво нахмурив брови, через пять секунд Рылеев кивнул.

Означало сие «да, такое у нас есть». За год работы он выучил почти весь каталог. И даже цены. — Вот, мне надо, чтобы вы начали с рук и… на этом остановились. Ну, допустим, аппарат у вас сломался, — старик хитро подмигнул, но Рылеева вместо полагающегося в таких случаях заговорщицкого задора объял священный ужас. — Ну или электричество отключили не вовремя. Вот, и казнь якобы по техническим причинам не доведена до конца. Вы перенесете ее на другой день, ну а я просто не приду.

— Так, я не понял, вы что… Хотите без рук остаться, что ли? Не умереть?

Старик чего-то вдруг испугался и расширил глаза. Затем пояснил причину своего страха:

— Я ведь жив останусь после такого… верно?

В Рылееве заснул гуманист и проснулся профессионал. Он деловито изложил:

— Во-первых, вы можете умереть от боли. Тогда к вам нужно будет применить анестезирование, и даже не местное, а общее. А такого способа ухода в нашем каталоге нет. Видите ли, методы, связанные с мучительным уходом вследствие отделения тех или иных частей тела, потому и носят название «изощренных», что не предусматривают никакого обезболивания. Во-вторых, даже если я, обойдя порядки нашей клиники, вколю вам что-либо сильнодействующее, вы можете умереть от потери крови. Скорее всего, так и будет. Правда, уже появились на рынке препараты, в сорок раз повышающие свертываемость крови в локальных участках при местном уколе, но… они очень дороги. Не думаю, что за опыты ученые вам так много заплатили. До свидания.