Только сегодня он не мог отключить секундомер, сегодня пятница, и ни хорошенькая мамочка его подопечных, ни еще черт знает что не помешает ему в шесть вечера быть на Волгоградском проспекте, дом 3. Он, может, и вкалывал всю неделю сверхурочно, чтобы в пятницу оторваться с друзьями. Несмотря на то, что все последние пятницы похожи одна на другую, Никита любил этот незамысловатый отдых, сводившийся к пьянкам и разговорам ни о чем. Он даже намеренно рассказывал им о пацане, облевавшем его года два назад, когда он только-только приступил к тренерской работе. За плечами кафедра физической культуры МГУ и год армии, он полон уверенности, что ему по силам сделать из этих шалопаев олимпийских чемпионов. Но в один прекрасный день один из будущих чемпионов расставил все по своим местам. Едва не утонул, наглотался воды, а потом облевал его, подающего надежды тренера. История так себе, но он ее рассказал с юмором и долей самокритики. Не оценили. Вернее, им было наплевать. Его друзья не заметили, что он рассказал эту же историю в следующую пятницу, и в следующую, а потом и в следующую. И тогда он понял, что рассказы эти ни о чем и встречи их для того, чтобы отвлечься от повседневных забот. Им было хорошо вместе, отношения, не обязывающие ни к чему. Выпил пивка, рассказал черт знает какую историю, и домой с чувством выполненного долга.

– Никита Сергеевич…

Подобное обращение не обещало ничего хорошего. Когда к нему обращался один из его подопечных после тренировки, это значило только одно – родитель сорванца хочет поговорить с ним. В большинстве случаев это были мамочки, и некоторые из них приятные в общении. Но сегодня ему нужно было другое общение – пиво и разговор ни о чем. Никита повернулся к мальчику. Юрик Кузнецов – талантливый мальчуган, а мама у него просто супер. Ради разговора с ней Никита готов был опоздать. Придет попозже, в конце концов, свой-то рассказ он точно не пропустит. Пожалуй, это единственное, что чего-нибудь да стоит в их пятничные сборы.

– Да, Юра. – Никита улыбнулся.

– Вы не могли бы подойти. Мой папа хочет с вами поговорить.

Никита едва не упал в бассейн. Он попытался вспомнить все до мельчайших подробностей из последнего разговора с мамой Юры. Черт! Он забыл, как ее зовут. Олеся или Оля? Единственное, что он помнил хорошо, это как пригласил ее в прошлую среду в «Три кабана» на Рязанке, а потом они поехали в боулинг, а потом… Черт! Черт! И зачем ему все это? Есть же Катюха, которая влюблена в него по уши. Да есть еще несколько девиц, у которых замужество только в головах. Почему надо было затаскивать в койку именно эту? Почему замужнюю?

– Здравствуйте! – Маленький полный мужчина протянул ему розовую ладошку. – Мне о вас Юра с Оксаной много рассказывали.

– Оксаной?

– Жена…

– Ах да, Оксана. – Улыбка Никиты стала шире.

Он прикидывал, что именно могла рассказать жена ревнивому мужу. О гостинице «Москвич» или ограничилась рассказом о походе в «Три кабана». В любом случае их беседа могла закончиться печально.

– Вы хороший тренер. – Толстяк так и не отпустил руку Никиты. – Я хотел вас пригласить…

Он похлопал по карманам. Понял, что одной рукой ему не найти, отпустил Никиту.

– Сейчас…

Он выудил из кармана что-то похожее на визитку и протянул ее Григорьеву.

– Вот. Мы с коллегами собираемся в пейнтбол поиграть в это воскресенье. Если хотите, присоединяйтесь. Все оплачено.

Вероятность того, что его застрелит обманутый муж из пейнтбольного маркера, была невелика, но ему почему-то не хотелось никуда идти. Тем более в малознакомой компании. Да какой малознакомой? Незнакомой вообще.

Визитку он принял, распрощался с толстяком, при этом не забыв натянуть искусственную улыбку, прошел к скамейкам и присел. Тревожные мысли одолевали его. Либо этот хомяк в человеческом обличье что-то задумал, либо Оксана ему ничего не сказала и он действительно считает его классным тренером. Надо отбрасывать эту паранойю. Что может сделать с ним этот плюгавый толстяк с одышкой паровоза? Укусить за палец или плюнуть в туфлю? К черту! Тем более что Никита не собирался с ним никуда идти. У него на выходные совсем другие планы.

Катя проснулась сегодня рано. На часах было что-то около одиннадцати, и это было для нее все равно что раннее утро. Катюша была совой, да к тому же безработной. Собственно, последний фактор и способствовал ее крепкому сну. Ей некуда было спешить с утра. Родители все время пропадали на даче, а их дочь в чате. Она любила общение, и именно виртуальное. Только в Сети Катя могла чувствовать себя раскованно, забыть о приличиях и табу. Только здесь она могла быть самой собой. Даже с друзьями, которых она знала чуть больше двух лет, Юдина не была достаточно откровенной. Катя была самой младшей из них. Всего-то на пару лет, но ощущала себя среди них десятилетней девочкой в доме престарелых. Она даже уже хотела прекратить эти ежепятничные сборы у себя. Пусть сорят своей трухой у кого-нибудь другого, пердуны старые. Один Никитос в тему, так сказать. Любит она его или нет, она и сама разобраться не могла. Ей он был симпатичен, это уж наверняка. И то он умудрялся напиться в сопли. Да и в те нечастые ночи, что он оставался у нее, любовник из него никакой. Катюша приняла решение распрощаться с этой компанией, включая Ника. Вчера. Не далее чем вчера она думала, что сегодня будет последняя пятница, когда они собираются у нее. Если бы не этот очкарик, если бы не его предложение сегодня с утра, Катюша так бы и сделала. Егор позвонил около двенадцати и сообщил о желании всех развлечь. Катя зевнула и хотела положить трубку со словами, что у них и так весело, но когда Егор сказал, чего хочет, она окончательно проснулась и выслушала его от начала и до конца. Чего-то подобного им и не хватало. Кате так точно. Она записала то, что просил купить Егор, оделась и вышла на улицу.

Катя с детства любила разные игры – салки, жмурки, прятки. Но, как это ни странно, она любила водить. Она была вроде как охотник, а все остальные – добычей. Ей не надо было сидеть в укромном местечке и дрожать, что ее вот-вот застукают. Она шла с уверенностью следопыта и находила одного за другим. И если бы они действительно были ее добычей, то ей пришлось бы грузить их в машину. Но их игры, конечно же, обходились без крови. А еще была у Катюши одна хитрость – она поддавалась в следующем кону, чтобы водить вновь.

– Я считаю до пяти, не могу до десяти, – прошептала Катюша. – Раз, два, три, четыре, пять – я иду искать. Кто не спрятался, я не виноват.

Катя рассмеялась и тут же прикрыла рот ладошкой. Она помнила много считалок, но эта была самая распространенная. Катя не знала, понадобятся ли они сегодня, а может, Егор уже заготовил свою, но ей хотелось придумать пострашнее. Что-то всплыло в памяти, что-то давно забытое.

– Пила… – начала она и задумалась. – Пила, пила, лети как стрела. – Она снова улыбнулась и повторила: – Пила, пила, лети как стрела, и топор, топор, сиди как вор, не выглядывай во двор. Кто по городу не ходит, тот четыре кона водит.

Во как. Только она до сих пор не знала, к чему здесь пила и топор, похоже, все-таки игра в прятки должна быть еще какой кровавой.

Улыбка на лице Кати стала еще шире.

Бейджик с именем Анатолий Данилов повесил, как обычно, на прокинутый по стене провод. Даже не обладая знаниями электрика, Толик с легкостью отличал опасный провод от того, на который можно вешать что угодно, словно на бельевую веревку. Провода, подходящие к IT-оборудованию, не несли угрозы даже оголенные. Хотя он где-то слышал, что напряжение есть и в них. Развесив одежду на тот же провод-веревку, Толик сел на пластиковый табурет и принялся зашнуровывать кроссовки.

Он был полон решительности еще с утра, но как только увидел Копылову, от решительности не осталось и следа. Анатолий собирался вернуть Наташу. Вернуть? Обычно возвращают то, что когда-то принадлежало тебе. А она принадлежала тебе? Два раза сходить в кино, неудачно пошутить и подарить букет цветов – это еще не значит, что она была твоей девушкой. Это вообще ни черта не значит. Но он хотел, чтоб значило, он хотел, чтобы она пошла с ним в кино в третий раз, приняла букет и смеялась над его шутками, какими бы они ни были. Толик хотел, чтобы Наташа была его. Но тут появляется Одинцов, и все идет коту в место, хорошо известное всем. Шансы Толика начинают стремиться к нулю. Потому как Алексей Одинцов все это – кино, цветы и пошлые шутки – уже опробовал на Наташе еще в десятом классе 84-й школы. И судя по тому, как она на него смотрела, его шутки были удачнее.