115 Вразуми, всемогущее небо, невежд: Где уто́к, где основа всех наших надежд? Сколько пламенных душ без остатка сгорело! Где же дым? Где же смысл? Оправдание – где ж? 116 Этой чаше рассудок хвалу воздает, С ней влюбленный целуется ночь напролет, А безумный гончар столь изящную чашу Создает – и об землю без жалости бьет! 117 Жизни стыдно за тех, кто сидит и скорбит, Кто не помнит утех, не прощает обид. Пой, покуда у чанга не лопнули струны! Пей, покуда об камень сосуд не разбит! 118 В сад тенистый с тобой удалившись вдвоем, Мы вина в пиалу, помолившись, нальем. Скольких любящих, Боже, в безумье своем Превратил Ты в сосуд, из которого пьем! 119 Старость – дерево, корень которого сгнил. Возраст алые щеки мои посинил. Обветшали четыре стены моей жизни, Крыша рухнуть грозится с прогнивших стропил. 120 Нет на свете тиранов злобней и жадней, Чем земля и жестокое небо над ней. Распороть бы земле ненасытное брюхо: Сколько в нем засверкает бесценных камней! 121 Двери в этой обители: выход и вход. Что нас ждет, кроме гибели, страха, невзгод? Счастье? Счастлив живущий хотя бы мгновенье. Кто совсем не родился – счастливее тот. 122 Добровольно сюда не явился бы я. И отсюда уйти не стремился бы я. Я бы в жизни, будь воля моя, не стремился Никуда. Никогда. Не родился бы я. 123 Над землей небосвод наклоняется вновь, Как над чашей кувшин. Между ними любовь. Только хлещет на землю не кровь винограда, А сынов человеческих алая кровь. 124 Двести лет проживешь или тысячу лет — Всё равно попадешь муравьям на обед. В шелк одет или в жалкие тряпки одет, Падишах или пьяница – разницы нет! 125 Этот мир красотою Хайяма пленил, Ароматом и цветом своим опьянил. Но источник с живою водою – иссякнет, Как бы ты бережливо его ни хранил! 126
Я скажу по секрету тебе одному: Смысл мучений людских недоступен уму. Нашу глину Аллах замесил на страданьях: Мы выходим из тьмы, чтобы кануть во тьму! 127 Если гурия страстно целует в уста, Если твой собеседник мудрее Христа, Если краше небесной Зухры музыкантша — Всё не в радость, коль совесть твоя не чиста! 128 Угнетает людей небосвод-мироед: Он ссужает их жизнью на несколько лет. Знал бы я об условиях этих кабальных — Предпочел бы совсем не родиться на свет! 129 Милосердия, сердце мое, не ищи. Правды в мире, где ценят вранье, – не ищи. Нет еще в этом мире от скорби лекарства. Примирись – и лекарств от нее не ищи. 130 Горько сетует роза: «Зачем из меня Соки жмут перегонщики, масло гоня?» — «Годы горя и слез, – соловей отвечает, — Вот цена одного безмятежного дня!» 131 Шел я трезвый – веселья искал и вина. Вижу: мертвая роза – суха и черна. «О несчастная! В чем ты была виновата?» — «Я была чересчур весела и пьяна!» 132 Семь небес или восемь? По-разному врут. Важно то, что меня они в прах разотрут. И какая мне разница: черви в могиле Или волки в степи мое тело сожрут? 133 О мудрец! Коротай свою жизнь в погребке. Прах великих властителей – чаша в руке. Всё, что кажется прочным, незыблемым, вечным, — Лишь обманчивый сон, лишь мираж вдалеке… 134 Мы уйдем без следа – ни имен, ни примет. Этот мир простоит еще тысячи лет. Нас и раньше тут не было – после не будет. Ни ущерба, ни пользы от этого нет. 135 Если мельницу, баню, роскошный дворец Получает в подарок дурак и подлец, А достойный идет в кабалу из-за хлеба — Мне плевать на твою справедливость, Творец! 136 Неужели таков наш ничтожный удел: Быть рабами своих вожделеющих тел? Ведь еще ни один из живущих на свете Вожделений своих утолить не сумел! 137 Много ль проку в уме и усердье твоем, Если жизнь – краткосрочный кабальный заём? Есть ли смысл заключенным в тюрьму сокрушаться, Что явились мы поздно и рано уйдем? |
