Джон Рид становится во главе журнала «Революционный век», в котором теперь печатается большинство его статей. Сенатская комиссия требует его к ответу, и на вопрос сенатора Юма, призывал ли он в своих выступлениях совершать в США революцию, подобную русской революции, он без колебания отвечает: «Да, я постоянно призываю к революции в Соединенных Штатах».
Реакция ведет бешеную травлю Джона Рида. Выходят газеты с призывом к расправе над писателем-коммунистом. В одной из них появляется набранный крупным шрифтом заголовок: «Человек, по которому соскучилась виселица»[6].
Буржуазная Америка круто изменила свое отношение к писателю, которого еще недавно называли надеждой и гордостью американской литературы, которому предсказывали самое блестящее будущее.
В конце концов документы были Джону Риду возвращены, он смог закончить свою книгу, и она появилась в свет 19 марта 1919 года, получив свое крылатое заглавие: «Десять дней, которые потрясли мир». Началось ее триумфальное шествие по всему миру, которого не могли остановить никакие препятствия. Реакцию она, конечно, взбесила, но народные массы от всего сердца приняли эту книгу, которая доныне производит неотразимое впечатление.
5
«Прочитав с громаднейшим интересом и неослабевающим вниманием книгу Джона Рида «Десять дней, которые потрясли мир», я от всей души рекомендую это сочинение рабочим всех стран». Так писал Ленин в предисловии к американскому изданию. Он подчеркивал, что книга Рида «дает правдивое и необыкновенно живо написанное изображение событий, столь важных для понимания того, что такое пролетарская революция, что такое диктатура пролетариата»[7].
Эта оценка выделяет художественные достоинства книги и ее идейную глубину, обе стороны эти соединяются в ее подлинной эпичности. Эта книга могла стать эпосом, что подчеркивала и свое время Н. К. Крупская в своем предисловии к первому русскому изданию, благодаря тому, что в ее основе лежит понимание великого исторического смысла событий, проносившихся перед взглядом Рида. Он был подготовлен всей своей жизнью, всем опытом своего творчества к тому, чтобы понять, ощутить народность советской революции, он понял также и то, что Октябрьская революция имела всемирно-историческое значение.
В основу книги положены простые, предельно простые контрасты действительности: буржуазное Временное правительство и партия большевиков, борющаяся за победу социализма; Зимний дворец и Смольный; Петроградская городская дума и Военно-Революционный комитет. Это была сама историческая действительность. Сама жизнь вылилась в эти контрасты и они раскрываются у Джона Рида так естественно, с такой полнотой реализма, что перед, нами не только вырисовывается обстановка, в которой совершались великие события народной жизни, но и обнажен смысл их. Эти контрасты ведут вас в глубь событий, и то, что они настойчиво, упорно, па каждом повороте событий повторяются, означает предельную напряженность борьбы, полную антагонистичность противоречий, революционность сложившейся ситуации. Не существует никаких возможностей компромисса, произошла поляризация социальных сил, исключающая какую-либо третью возможность.
Джон Рид приехал в Россию, которая вынашивала социалистическую революцию, не как сторонний наблюдатель. Сердце его было с народом. «Он отождествлял себя с революцией целиком и полностью». И потому именно, что он был подлинный художник, он дает отнюдь не одностороннюю картину событий, его взор охватывает всю сложность действительности. Его убежденность в том, что народ прав, его страстная симпатия к лагерю социалистической революции позволяют ему так прозорливо показать лагерь врагов, который живет, борется с лихорадочным напряжением всех своих сил, в котором сосредоточена грозная опасность.
Контрасты книги — это глубоко реалистические контрасты, в них выражена вся напряженность происходящего столкновения социальных сил. Это борьба не на жизнь, а на смерть.
Проникновенно и восхищенно показан титанический труд народа, усилиями которого была совершена социалистическая революция, труд масс и труд руководителей, труд, сочетающийся с невиданным дерзанием, смелостью, самозабвением.
Книга Джона Рида — это безграничное море лиц, событий, случаев, документов. И вместе с тем это необычайно цельное и целеустремленное произведение, в котором великие исторические события находят художественное отражение, выливаясь в образы эпического характера. Эти образы становятся открытиями, мимо которых уже никто не может пройти, обращаясь к задаче изобразить Октябрьскую революцию. Характерно, что Эйзенштейн и Александров в постановке фильма «Октябрь» исходили из книги Джона Рида, и великолепно воплощенный контраст Смольный — Зимний и этом кинематографическом произведении играет, как известно, важнейшую роль.
Конечно, книга Джона Рида не является историей Октябрьского переворота. В ней есть только то, что видел и чувствовал художник, в ней нет многого, что он не мог увидеть и почувствовать и что было бы обязательно для историка. Но, как художник, он увидел и почувствовал то, без чего нельзя создать соответствующее правде представление о таком событии, — народ в движении, в борьбе, в победе. И это делает книгу Джона Рида такой потрясающей, такой увлекательной для каждого честного человека на земле.
Пафос этой книги, которая совершенно утратила мексиканскую цветистость, отличающую первую книгу Рида, и приобрела взамен безукоризненную точность[8], еще более совершенную простоту и благородную сдержанность, пафос этой книги заключен в великолепно угаданной логике победы масс, в могучей логике неизбежного нарастания сил революции, в торжестве великих идей, воодушевляющих массы.
В книге множество лиц, и, хотя они очерчены несколькими словами, мы их помним. Эти мгновенно зафиксированные портреты представляют исключительно интересную особенность произведения Рида.
Героическое является здесь в самом простом, жестоко-обыкновенном. Ничего показного. Полное отсутствие позы, экзальтированности, и очень большая внутренняя сила. Неотвратимо нарастающую энергию революции Рид все время воспроизводит такими чертами и достигает подлинной эпичности художественного изображения.
С огромной силой написана в этой книге фигура Ленина. «Во всех его словах была какая-то спокойная власть, глубоко проникавшая в людские души. Было совершенно ясно, почему народ всегда верил тому, что говорит Ленин».
Мы ощущаем, насколько Ленин неотделим от могучего движения масс, мы видим, что сила этих масс, воплощена в его гении, что благодаря этому единству, слитности, неразделимости и победила революция. Вот почему две сцены из книги Джона Рида — Ленин на трибуне II съезда Советов и на Крестьянском съезде — являются вершиной всей эпопеи.
Подлинно эпическим является финал книги, изображающий народную демонстрацию, которой завершился Крестьянский съезд, поддержавший в конце концов позицию большевиков, демонстрацию единства рабочего класса и крестьянства, демонстрацию единства советского народа, демонстрацию непобедимого величия. Это сцена такой силы, что очень продуманно построенное и очень органично развивающееся повествование завершается без какой-либо заключительной фразы, абзаца или картины. И в самом деле, это могло быть лишним. Автор не подводит последней черты. Пафос этих страниц, запечатлевших присоединение к рабочим, которые совершили великий переворот, крестьян, еще недавно настороженных против большевистской революции и только теперь понявших ее великий смысл, так захватывает и потрясает, что действительно уже нельзя прибавить ни одного слова.
К книге «Десять дней, которые потрясли мир» надо относиться как к историческому повествованию, описывающему события по их горячему следу. В этом неповторимая прелесть книги, но именно поэтому не могли не утратить соответствия с дальнейшим ходом событии некоторые ее детали. В качестве действующих лиц социалистической революции мы встречаем здесь людей, которые впоследствии сделались ее яростными врагами. Современный читатель сразу обнаруживает этот диссонанс некоторых — правда, очень немногих — страниц книги с современностью. Джон Рид в силу объективных условий, в которых ему приходилось собирать материал для своей книги, не мог с необходимой достоверностью изучить деятельность большевистских партийных центров в период подготовки восстания и во время восстания, так как она протекала подпольно вплоть до победы восстания. Это не могло не сказаться на освещении некоторых фактов в книге Рида. По сила книги «Десять дней, которые потрясли мир» в великой правде целого, в глубокой ее народности, в понимании роли Ленина в социалистической революции. Это и делает произведение Джона Рида неувядающим эпосом великого времени.
