Все звуки — резкий лязг надземки,
грохот подземки,
Стук полицейских дубинок по полуночным панелям,
Болезненная и монотонная шарманка,
протесты автосирен,
Пулеметный треск пневматических молотков,
Глухие взрывы где-то глубоко под землей,
Однообразные крики газетчиков,
частые звонки «неотложек»,
Низкие неровные гудки вечернего порта
И гремучее шарканье миллионов ног…
Все запахи — дешевой обуви, подержанной одежи,
Голландских пекарен, воскресных яств, кошерной стряпни,
Свежий запах газетных тонн
вдоль Парк-Роу,
Метро, пахнущее, как усыпальница Рамзеса Великого,
Усталый запах человеческой пыли
И кислое зловоние трущоб…
Люди — менялы с каменными глазами,
жонглирующими империями,
Смуглые, наглые чистильщики,
раболепные лотошпики,
Итальянцы в белых колпаках,
шлепающие па сковороды оладьи
в окнах закусочной Чайлдса,
Желтолицые швейники, кашляющие па скамейках бульваров
под чахлым весенним солнцем,
завтракающие горстью арахиса
и вяло наблюдающие за прыжками фонтанной струи,
Верхолаз на шпиле Вулворта, — бесконечно малая величина, Благотворители, просящие с запросом,
в связи с тем, что бедняки все беднеют,
Вымотанные, рычащие кондукторы,
чувствительные профессиональные боксеры,
Подметальщики грохочущих улиц,
сквернословы — ломовики,
Испанцы-докеры, громоздящие горы груза,
шелкопрядильщицы со впалыми глазами,
Сварщики, хватающие раскаленные заклепки
на высокой паутине балок,
Кессонщики в шипящих кессонах под Норс-Ривер,
разнорабочие метро,
подрывники, бурящие скалы под Бродвеем,
Боссы, планирующие тайные махинации,
стряхнув пепел с сигары,
Хриплые ораторы в Юнион-Сквер,
проповедующие с ящиков из-под мыла
непрерывные крестовые походы,
Бледные полуголодные кассирши универмагов,
худые дети, клеящие бумажные цветы
на темных чердаках,
Принцессы-стенографистки и принцессы-маникюрши,
жующие резинку с царственной улыбкой,
Сутенеры, бандерши, шлюхи, зазывалы, вышибалы, филеры…
Все профессии, расы, темпераменты, философии,
Вся история, все перспективы, вся романтика,
Америка… целый мир!