– Ой, чему может научить Румыния? – как бы себе самому говорит Шурик Рыбочка. – Он учился на ювелира… Дайте мне времени немного поплакать об вас, Сеня… Румыния не могла учить вас на ювелира ни-ка-да! В крайнем случае Румыния могла учить вас только на жулика и обманщика. Я смеюсь на полную грудь, Сеня!

Я делаю охотничью стойку – с этой минуты начинается отрепетированный годами спектакль, отработанная временем и событиями импровизация.

Сеня презрительно хмыкает – не будет он полемизировать с каким-то там самоучкой Рыбочкой. Он торжественно на двух ладонях выносит из-за прилавка коробочку, накрытую бархатным лоскутом.

– Снимай мануфактуру! – распоряжается он.

Я отбрасываю бархат. Вот! В коробочке действительно лежит небольшое жемчужное ожерелье глубокого серо-зеленого цвета.

– Сколько? – осторожно начинает свою партию мама.

Сеня фыркает возмущенно:

– Подождите с вашими деньгами. Сперва надо немного любоваться. Правда, Шурик? А? Ну? Что вы теперь скажете?

Шурик пожимает плечами:

– Ой, не делайте мне этих кокетливых подмигиваний, Сеня. Жемчуг все равно фальшивый, я же вижу. А вы фэномэнально доверчивы, мадам.

– Что? Подделка? – Мама опасливо интересуется у обоих.

У меня возникает надежда, что ничего мы не купим сейчас и я, как предсказывала мама, пойду неверной дорогой. С бидончиком, в берете и пластмассовых бусах.

– Ну конечно подделка! – тут же отзывается Рыбочка. Он безапелляционно закатывает глаза и нехотя поворачивается к входной двери, как будто заканчивает разговор.

– Где?! Где подделка, Рыбочка?! Таити! Мексиканский залив! Посмотрите на цвет! На блеск! – Сеня, взволнованный и разгоряченный, постанывает и похохатывает от лихорадочного возбуждения. – Вот! Вот же!! Проверьте! Он что, теплый просто так? Он что, на секунду холодный просто так?! Это разве стекло? Или пластик? Девочка! – орет он уже на меня. – Какая у тебя температура? Нормальная? Сейчас у этого жемчуга будет такая же. Надевай! – Сеня закручивает застежку ожерелья на моей шее. – Ждем все! Тихо! Все ждем! – командует Сеня. – Сейчас вы все сами увидите, Шурик-подлец! Сейчас! Сейчас этот жемчуг будет такой же теплый, как девочка. Так! Снимай! – приказывает он мне, сам опять раскручивает жемчуг и Рыбочке: – Идите! Давайте! Потрогайте девочку, какая она теплая, а потом потрогайте жемчуг – он такой же теплый! Ну?! Теплый?! Теплый?!

– Я не разобрал, ну-ка я еще разок немного потрогаю. – Рыбочка опять тянется потрогать меня там, где какое-то время на мне грелся жемчуг.

– Прекратите трогать девочку! – возмущается мама. – Выясните наконец, натуральный он или нет. А иначе мы пойдем в «Лев-и-корону»!

– Мада-а-ам, – Сеня хватается за голову, неподдельные слезы блестят в его лукавых глазах, – я имею вас за человека, который обладает пониманием на драгоценности. Кому вы верите, Рыбочке?! Посмотрите на эти перлинки, я сам их сортировал. Я сам их набирал! Это натуральный жемчуг. Тяжелый. Живой и дышит.

– Хорошо же, старый мошенник. Давайте я потру, – переходит к решительным действиям Рыбочка.

– Трите, давайте трите, только бережно, Шурик. Не царапайте! Не царапайте, вам говорят! Это не штукатурка вам, а перламутр! Ну что? Ну? Есть песочек, вы слышите песочек, я вас спрашиваю? Есть?

– Не слышу… Песочка нет. Не… Не скрипит, нет.

– Как «не скрипит»?! Что значит «не скрипит»?!

– А так – не скрипит, и все. Что ж, надо подбрасывать. Давайте его подбрасывать. Пусть упадет. Если он натуральный, – это он объясняет нам, – тогда он будет скакать, как мячик. И не разобьется.

– Рыбочка, вы сошел с ума? Вы будете подбрасывать ожерелье! Вы все ожерелье собираетесь подбрасывать? Вы сейчас будете играть «Зеленым павлином» в футбол?!

Мы с мамой переглянулись.

«Бды-дыщ! Штанга!» – подумала я.

– А серьги к нему есть? – деловито интересуется эксперт.

– Есть. Только они еще не готовы.

– Покажите.

Сеня выносит коробочку поменьше, где покоятся два изящных темно-зеленых шарика. Жемчужины поменьше, чем в ожерелье, одинакового размера, предназначенные для изготовления серег.

– О! Будем подбрасывать это!

– Не да-а-ам… – испуганно шепчет Сеня.

– Тихо, не нервничайте, никто не бросает, успокойтеся, Казанчик! Я только приложу его к губам. Если он холодный, значит, это стекло, – это опять объясняется нам, – и вы сегодня пролетели, Сеня-плут.

Рыбочка прикладывает жемчужину к своим губам, хочет ее потрогать на зуб, в это время Сеня кидается к нему, чтобы забрать драгоценную коробочку.

– Уберите ваши плавники, Рыбочка! – орет Казанчик и случайно спотыкается о мою туфлю, падая на Рыбочку. Тот, протянув руки, чтобы поймать Сеню, машинально кладет жемчужину в рот и делает глотательное движение. М-глглык! (Бды-дыщ! Штанга!)

Мы с мамой, открыв рты, смотрим это представление.

– Съел!!! – в ужасе вопит глубоко потрясенный Сеня. – Вы съел моего «Зеленого павлина» таитянского, вы сожрал мой жемчуг, Шурик! Акула, скотина!!!

Рыбочка хихикает и достает «павлина» из-за щеки:

– Нате! Нате ваше стекло! Нате!

– Обслюнявили, вы такая сволочь! – опять ноет Казанчик.

– Что вы, Сеня, так испугалися? Что я фальшивым жемчугом отравлюсь, а?! – вовсю уже издевается Рыбочка.

– Щас как вломлю вам, Рыбочка!

– Достаньте сперва… – подначивает Шурик.

– Да я вам… Да я!!!

– Ой-ой… Забоялся уже…

Казанчик и Рыбочка наконец схватываются не на жизнь, а непонятно на что, они метелят друг друга, пихаются и возятся, елозят расползающимися ногами, как в какой-то дивной пляске, передвигаясь с одного конца лавки в другой, сваливая на себя полки и стеллажи. Мы стоим в растерянности, наблюдаем это подозрительное танго, не зная, что нам делать – то ли вызывать милицию, то ли смываться самим, чтоб не досталось за компанию.

– Подождите, подождите… Сеня! – Это мама, она опасается, что Сеню может хватить удар, так он разошелся. – Мы берем ожерелье, мы берем, Сеня. Упакуйте нам его, а потом уже продолжите драться.

Сеня проворно упаковывает ожерелье, кидая гневные взгляды на оппонента. Мама торопливо рассчитывается, опасливо поглядывая на разъяренных ювелиров.

Когда мы, извиваясь и уворачиваясь, наконец выскакиваем из магазина, захлопнув за собой дверь, и в испуге заглядываем в небольшую витрину, мы видим, что картина резко изменилась: ювелиры сразу успокоились, повеселели и перестали тузить друг друга. Они пожимают руки и похлопывают один другого по плечам. Казанчик, отдуваясь, приглаживает остатки волос на лысине, ставит на место стеллажи, поправляет сатиновые нарукавники, надевает на лоб свою линзу-стаканчик и садится за прилавок. А Рыбочка, отирая большим носовым платком лоб, суетливо прячет в карман врученную ему Казанчиком сумму и трусит в магазин напротив. Как потом выясняется, за коньяком.

Я ехидно комментирую, что вся сцена отыграна как по нотам для того, чтобы впарить нам фальшивый жемчуг втридорога. (Бды-дыщ! Штанга!)

– Не может быть! – категорично возражает мама. – Сеня никогда не обманывает. Хотя Шурик… тоже не обманывает никогда.

– Зачем же тогда, зачем они устроили весь этот балаган? – интересуюсь я и, конечно, спросите вы. – Зачем? – спрашиваю я у мамы.

– Хм… А это они так привыкли… Это им так интереснее… Это вот они такие…

Так что на следующую фотографию в паспорт я пришла фотографироваться в элегантном платье и ниткой жемчуга на шее, жемчуга насыщенного серо-зеленого цвета под названием «Зеленый павлин». Самого натурального…

«Как хороша была бы твоя жизнь, если бы не ты…» Так сказал однажды мой муж. И был прав.

Самое страшное для меня – молчать. Я невероятно говорлива. Рэ-чыс-тая, как сказал бы один ужасный… И поболтать для меня еще лучше, чем кофе или там шоколад.

А было так. Приехали с мужем в горы рано-рано утром. Договорились мы с киевскими друзьями там встретиться. Муж отправился по своим делам. Ну вы знаете, у мужчин все дела государственной важности. А на самом деле – его пригласили ловить стругы. Знаете, что такое «стругы»? Сейчас облизываться будете. Стругы – это карпатская форель. Она водится только в мелких и очень чистых горных ручьях. И муж уехал куда-то далеко и высоко, потому что форель-струг не терпит шума и суеты.