Война объявлена. Конечно же, война в массмедиа, и потому журналисты первыми открыли огонь. Все заговорили о том, что Карла — клон Сесилии. В редакциях наперебой соизмеряли, сравнивали, сличали: высокий рост, холодная красота, стальной взгляд, выдающиеся скулы, спинка носа, тонкие губы и гордая поступь. На свет тут же были извлечены старые черно-белые фотографии двадцатилетней Сесилии. Она работала моделью для примерки и тоже умела принять правильную позу. И, несмотря на семь отличий, вердикт был единодушен: внешнее сходство просто поразительное. Обсуждение уже вышло за рамки прессы: друзья, знакомые и близкие, все в один голос утверждают: «Карла — это точно Сесилия, только в молодости». Так нам уверенно сказал Жан-Поль Готье, друг первой из них.

Действительно, соперниц разделяли десять лет. И все же одного этого далеко не достаточно, чтобы действующая первая леди смогла решительно отмежеваться от своей предшественницы.

Нужно было действовать быстро: в тот самый момент, когда Николя Саркози надевал Карле кольцо на палец, Сесилия Сиганер в Нью-Йорке объявила о своей свадьбе с Ришаром Аттиасом. Будущий супруг экс-первой леди, бывший президент крупной медиагруппы «Publicis Events», очень богат. Он дружит с самыми влиятельными людьми по всему миру, от Лондона до Нью-Йорка и Давоса. Бракосочетание обещало быть роскошным. Ришар Аттиас даже говорил, что оно рассчитано «до миллиметра». Но разве Карла могла смириться с тем, что Сесилия собиралась затмить ее?

10 марта 2008 года должен был состояться официальный визит президента Израиля Шимона Переса во Францию. Вечером в Елисейском дворце устраивали прием в его честь. Для Карлы это был первый ужин на государственном уровне, поэтому все должно было быть безупречно, начиная с нее самой: нужно дать понять всем гостям, что она здесь первая красавица.

Ее козырем будет Паскаль Ростен. Он как никто другой умел представить Карлу в выгодном свете, а потом продать удачные фото… Но проблема была в том, что президент не жаловал папарацци с тех пор, как в августе 2005 года он подловил Сесилию и Ришара в объятиях друг друга под козырьком над дверью одного из домов в Нью-Йорке. Фотография, опубликованная в журнале «Пари-матч», разлетелась тогда по всему миру. Реакция униженного Николя Саркози, в ту пору министра внутренних дел, была соответствующей: он добился, чтобы его друг Арно Лагардер, владелец журнала, отстранил от должности директора еженедельника, Алена Женестара. Паскаль Ростен отделался тогда налоговой проверкой. Но вход в Елисейский дворец с тех пор ему был заказан.

Тем не менее 10 марта Ростен как ни в чем не бывало сидел в президентских апартаментах. Пренебрегая чувствами мужа, Карла попросила его быть официальным фотографом на приеме. Ставки в этот вечер были слишком высоки. Не говоря уж о прекрасной возможности утереть нос семейству Аттиас.

В «день Д» папарацци прибыл в Елисейский дворец заранее и присоединился к Карле, которая готовилась к приему. Ростен был уверен, что не встретится с президентом до начала вечера, поэтому он удобно устроился в гостиной, пока первая леди принимала ванну. О том, что произошло дальше, он рассказал нам, посмеиваясь.[31] «Я спокойно сидел, слегка развалившись на диване, и смотрел телевизор на огромной плазменной панели, куря при этом президентские сигары, как вдруг услышал голос: „И правда, Ростен, чувствуй себя как дома!“ Это был Николя Саркози. Я застыл…»

Фотограф тут же вскочил и обернулся… нет, президент не был в ярости — напротив, он с улыбкой протягивал ему руку, и в его взгляде Ростен не заметил ни тени иронии. «Я думал, что он заведет со мной разговор о том, что было, — продолжал фотограф. — Но он ни разу не произносил имя Сесилии. И больше не упоминал ее никогда».

Карла вышла из гардеробной в бесподобном фиалковом платье от Hermès, и Ростен тут же расчехлил объектив… На следующий день Шимон Перес рассказывал прессе о том, что ему был оказан «потрясающий» прием.

Два дня спустя фотографии первой леди, порхающей по своим апартаментам, появились в «Пари-матч». Карла с безупречным изяществом изображала обаятельную хозяйку и вела себя так естественно, будто родилась в этом дворце — нет, это он был создан для нее!

Ничего даже отдаленно похожего на то страдание, что читалось на лице Сесилии в день инаугурации мужа, или статичные фото Бернадетт Ширак, скромно сидевшей скрестив ноги. «В этом вся разница между Карлой и Бернадетт, — отметила журналистка Жани Саме, которая ранее занималась разделом моды в „Фигаро“, а теперь углубилась в воспоминания о пятидесяти годах, отданных этой профессии. — Бернадетт выращивала цветы в саду, она была настоящей домохозяйкой. Карле наплевать на цветы. Уж тем более она не станет делать то, для чего существует дворецкий».

И тому есть причина: цветок — это она сама! Как бы то ни было, заявление сделано: хоть Карла и отказалась переехать в Елисейский дворец, все же она там хозяйка.

Затишье было недолгим. 23 марта, меньше чем через два месяца после свадьбы Карлы, ее соперница вышла замуж за Ришара Аттиаса в Нью-Йорке. И как будто нарочно в качестве свидетельницы она приглашает Софи Саркози, невестку Николя. В конце концов, это честная борьба: свидетельницей на свадьбе Николя и Карлы была Матильда Агостинелли, директор по связям с общественностью дома Prada и заодно — бывшая близкая подруга Сесилии.

Аттиас — тоже эксперт по части информации. Он довольно поспешно продал эксклюзивные фотографии со свадьбы американскому агентству «Getty», надеясь, что теперь они разойдутся по всему миру. Но во Франции их купил только журнал «Гала». Недовольный муж Сесилии решил напрямую поторговаться с Коломбой Прингль,[32] смелым генеральным редактором журнала «Пан де Вю» — того самого издания, который рассказал о поездке Карлы и Николя в Диснейленд. Битва за первые полосы только разгоралась.

С самого начала их романа Саркози и Бруни вели счет обложкам журналов, будто трофеям. Когда президент вернулся из Иордании, он ликовал при виде обложки «Пари-мачт», еще не подозревая о том, какой шок вызвали фотографии, где сын Карлы Орельен сидит у него на плечах. После пресс-конференции он торжествующе потрясал журналом перед носом советников и нескольких репортеров: «Вы видели все эти обложки, на которых мы появились? Вот тут я здорово получился, правда? Представляете, этот журнал со мной и Карлой разошелся тиражом в 800 000 экземпляров!» Карла Бруни, которая при виде камеры всякий раз принималась ворковать «мой-муж, моймуж», тоже была польщена: она знала, что каждая такая глянцевая страница принесет ей дополнительные баллы в «дуэли образов» против «этой Сиганер».

27 марта первая леди сопровождала Николя Саркози во время официального визита в Англию. Ее манеры были безупречны. Надо сказать, что перед этим она часами училась делать правильный реверанс под руководством своей подруги Бетти Лагардьер, вдовы промышленника Жан-Люка Лагардьера. Зато английские таблоиды потом не жалели восхищенных эпитетов.

Во время пресс-конференции Николя Саркози и Гордона Брауна на стадионе «Эмирейтс» к северу от Лондона, журналист «Фигаро» Брюно Жёди даже задал вопрос: «Господин президент, британская пресса весьма восторженно отзывалась о вашей супруге — настолько, что ваше присутствие стало почти незаметным. Вы не находите, что это несколько too much?[33]» Глава Французской Республики ответил очень резко: «Господин Жёди, у вас довольно странное представление о семье. Не знаю, как вы, а я горжусь своей женой». Присутствующие были поражены. Журналиста тут же окружила толпа его английских коллег, выражающих недоумение по поводу резких высказываний Николя Саркози.