Некоторых чиновников беспокоит плохое впечатление, которое Карла произвела на окружение президента. Хуже того: все чаще депутаты позволяют себе завуалированную критику в адрес первой леди.

Так, один из семи государственных самолетов, Falcon 7X, который пилоты военно-воздушных сил в шутку прозвали «Карла Номер Один», в первую очередь предназначен для нее. «Это незаконно, — утверждает депутат от Социалистической партии Рене Досьер,[156] специалист по расходам Елисейского дворца. — Она не была избрана народом и не имеет никакого права пользоваться этим самолетом в личных целях». Вот почему Ален Жоянде, бывший госсекретарь по вопросам сотрудничества, был вынужден заплатить частной компании 116 500 евро, чтобы слетать 22 марта в Фор-де-Франс и обратно. Похоже, у него не было другого выбора: все государственные самолеты оказались заняты. И кто в этом виноват? Возможно, Карла Бруни, которая особенно привязана к 7X. Впрочем, это наверняка просто болтают злые языки.

Ирония этой истории в том, что среди левых многие тоже начинают сомневаться в Карле. «Действительно, мы думали, что она скорректирует курс Николя Саркози и его показушного правого окружения», — признает Лорен Жоффрен,[157] директор «Либерасьон». Два года назад во время интервью журналист этой газеты спросил первую леди: «В том, что имидж Николя Саркози стал не таким кричаще-правым, есть и ваша заслуга?» Но теперь мнение Лорена Жоффрена изменилось: «Саркози все же ближе к правым, чем к левым. Есть в нем что-то от Берлускони… но он элегантнее». В свою очередь, Франсуа Олланд вне интервью однажды признался журналистам, что, по его мнению, Карла лишает своего мужа уверенности. «Пусть уж лучше ее взгляды будут влюбленными, а не левыми», — шепнул как-то раз Бертран Деланоэ своему коллеге.

Так что сомнения вызывает не только прочность семейных уз президента. Лорен Жоффрен,[158] который в своем блестящем памфлете «А король-то голый» обвинил Николя Саркози в создании избирательной монархии, упрекает Карлу Бруни прежде всего в том, что она не исполняет свою роль королевы: «Она скорее супруга монарха. Конечно, она представила ему свое окружение, в основном состоящее из левой интеллигенции, но я не думаю, что ее влияние на мужа хоть сколько-нибудь значительно. Во всяком случае, не в том, что касается общественной деятельности. Вот у Бернадетт Ширак было отличное чутье».

А в рядах UMP многие, наоборот, считают, что рука первой леди чувствуется теперь повсюду. Например, в том, что Эрик Бессон сохранил пост министра по делам иммиграции, интегрирования и соразвития, ведь Карла с пеной у рта защищала его, когда он был на грани увольнения. Ей же приписывают и несколько назначений и появление новых друзей президента, которые сильно раздражают правых. «Сначала на наших глазах в Елисейском дворце появились приятели Карлы, эти парни с серьгами в ушах, — иронизирует Дени Тиллинак. — А потом пошли какие-то безумные назначения: зачем было увольнять Альбанель и сажать на ее место Миттерана? А Марен Кармиц?..[159] Это же возвращение банды Жака Ланга! Саркози был избран на волне моды на развод. Говоришь о разводе, и…»

Точно, Жак Ланг. А вот и он. Слегка опоздал, минут на десять, не больше. Жадно ловит взглядом улыбки прохожих. Вечный министр культуры отмечает сегодня семидесятилетие, а выглядит лет на десять лет моложе. Может быть, благодаря отлично скроенному серому костюму? Или розовой рубашке, которая так выгодно оттеняет его постоянный загар? А может быть, это из-за гладкого лица, над которым не властны годы? В любом случае, ясно, насколько тесно его мир связан с миром Карлы Бруни. Ни один член партии UMP не говорил о первой леди с такой страстью. «Долгие годы я мечтал ее встретить, — рассказывал Жак Ланг.[160] — Она в каком-то смысле заворожила меня, еще когда была моделью. Загадочная, высокая, прекрасная, с кошачьими глазами — точно сфинкс. Вы видели ее глаза? Они почти раскосые. И цвета незабудки, с фиалковым отливом. Мне кажется, ее красота уникальна. Я не раз встречал Карлу в Италии, но так и не решался с ней заговорить. Мы познакомились, когда она жила с Рафаэлем Энтховеном. Какой блестящий молодой человек, вы не находите? Несколько лет назад он основал комитет в мою поддержку».

А вот разговор с Кристианом Ваннестом, депутатом от Севера, сочувствующим UMP, проходил совсем в другом тоне: «Если главная цель отбора — успех в прессе, то такой подход не совсем верен».[161]

Его мишень — назначение Фредерика Миттерана на пост министра культуры. Конечно, борьба Ваннеста против усыновления детей гомосексуалистами и его резкие выпады по поводу гомосексуализма в целом, который он считает «половым апартеидом», привели депутата к исключению из UMP. И тем не менее позиция этого политика, которого постоянно переизбирают с 1993 года, характерна для определенной части правого крыла парламента. «Я никогда не критиковал Фредерика Миттерана за его сексуальную ориентацию, — оправдывается Ваннест. — О его книге я узнал так же, как и все — со слов Марин Ле Пен в телепередаче. На следующий день я пошел в библиотеку Национальной ассамблеи, но там уже не осталось ни одного экземпляра — видимо, многие депутаты поступили так же, как я. Проблема с назначением Миттерана в том, что президент всячески подчеркивал стремление бороться с проституцией и эксплуатацией несовершеннолетних. А чем занимался Миттеран в Таиланде?»

Еще один депутат UMP, пожелавший остаться неизвестным, рассказал нам о попытке Карлы Бруни повлиять на дело Полански: «Выступить на стороне режиссера, как это сделал министр культуры, — какая ошибка! В результате все очки достались Марин Ле Пен».

Зато, по словам того же источника, в деле Баттисти, итальянского террориста, высланного во Францию, а затем в Бразилию, супруга президента сыграла не последнюю роль, хотя сама она все отрицала: «Как же можно защищать человека, который убил полицейских?»

В конце декабря 2008 года, во время официального визита в Бразилию, Карлу Бруни действительно заподозрили в том, что она обратилась к местным властям с просьбой не экстрадировать Баттисти в Италию. Эта информация вызвала в Италии бурю протеста со стороны как правых, так и левых. Пытаясь разрядить обстановку, несколько месяцев спустя бывшая модель приняла в Елисейском дворце, в присутствии советника, Бруно Берарди, президента «DOMUS CIVITAS», итальянской ассоциации по защите жертв терроризма. Отца Берарди, комиссара полиции, убили Красные бригады. «Она сама мне позвонила: „Здравствуйте, это Карла Бруни-Саркози. Я очень хотела бы встретиться с вами“, — рассказывает президент ассоциации,[162] который тогда отправился из Рима в Париж. — При встрече она убеждала меня, что никогда не вмешивалась в это дело. Сладким голосом она заверила, что обязательно поможет моему фонду. И с тех пор ничего! Никаких новостей. Карла Бруни — настоящая актриса». Еще один талант, вдобавок к музыкальному?

Ужасное впечатление. Вот что оставил Николя Саркози в памяти Барака Обамы, главы самого мощного государства в мире, затмить которого наш президент мечтал, с момента их первой встречи 12 сентября 2006 года. В тот день Саркози — тогда еще министр внутренних дел и лидер партии UMP — приехал в Вашингтон повидаться со своим хорошим другом, Джорджем Бушем. Прежде чем отправиться в Белый дом, он зашел в Конгресс, чтобы познакомиться с молодым сенатором Бараком Обамой: советники очень хвалили его. Подробности той встречи тогда не просочились в прессу. Позже Николя Саркози вспоминал о ней так: «В кабинете нас было двое. Один потом стал президентом… ну, и второй тоже». В свою очередь «второй» признался, что его поразила «энергичность» француза: «Он постоянно в движении! (…) Чем он питается?»[163]