Епископ едва сдерживал торжествующую улыбку, а посланник – раздражение. Но, к удивлению Серифса, Донето согласился.

– Возможно, ваши слова не лишены смысла. Я вернусь сюда завтра. Тогда вам уже не помогут пустые отговорки.

– Конечно же.

Серифс глядел в спину удаляющегося посланника. Не успела за ним закрыться дверь, как епископ щелкнул пальцами.

Слева от кресла выступил из тени красавчик Арманд, облизывая на ходу губы. Никто не произнес ни слова. Серифс молча опустился в кресло, а Арманд встал на четвереньки и нырнул под епископскую сутану. Через мгновение его мягкие губы и искусные пальцы принялись за работу. Епископ закрыл глаза и предался размышлениям о том, почему Безупречный так стремится подчинить себе Коннек?

Наверное, дело в деньгах. Чтобы противостоять Граальскому императору, патриарху требуются средства, а еще ведь нужны священные походы, чтобы отвоевать Кладези Ихрейна и освободить Кальзир. Да, все дело именно в деньгах.

Коннек – самый богатый чалдарянский край. Последний раз война терзала его целых два столетия назад. Тогда предок герцога Тормонда, Вольсард, отбил Терлиагу у Меридиана – королевства в праманской Диреции, принадлежавшего западному каифату. С тех пор неустанно продолжалась Чалдарянская Реконкиста. Епископальные церковники вернули себе треть Диреции. Скоро вся она снова окажется в их власти, ведь в Реконкисте заинтересованы весьма могущественные монархи вроде короля Питера Навайского. Потом настанет черед и южного берега Родного моря.

«А этого, – лениво подумал Серифс, – как раз и добивается Безупречный».

Епископ погладил Арманда по голове, направляя его старания.

Тем, кто подходил к Аль-Кварну с севера, могло показаться, что город стоит посреди пустыни. Темно-коричневая стена вырастала прямо из мертвой темно-коричневый же земли. А виной всему бредовые страхи Гордимера. Под стеной вечно кишели мухи – по утрам сюда сбрасывали мусор и нечистоты, а на целую милю от нее никому нельзя было селиться, и даже кочевники не разбивали тут своих шатров.

Год назад астролог предсказал, что Гордимера одолеет враг, явившийся с севера. Теперь Лев опасался армии захватчиков.

Трудно было придраться к словам астролога. Вражеские силы действительно могли подойти лишь с севера, ведь на западе все города на добрые шесть сотен миль в округе с радостью присягнули на верность каифу Аль-Минфета. Иногда на Дринджер нападали племена кочевников-горцев или пустынников, но они не представляли серьезной угрозы ни для каифата, ни для Гордимера.

Маленькие царства к югу от Дринджера тоже признали власть каифа. Жили там в основном чалдаряне, которые отказывались подчиняться бротскому патриарху и считали его напыщенным выскочкой. На таком расстоянии от Брота они, к счастью, могли себе это позволить.

Элс, похожий на нищего бродягу, подошел к северным воротам. Андесквелузские мумии он отправил еще раньше, договорившись с капитаном баржи, на которой отплыл на юг с острова Рейн (Гордимеровы боевые корабли не имели права подниматься выше по реке).

Ширн перегораживали две деревянные плотины – чуть выше и чуть ниже Аль-Кварна, поэтому грузы, отправляющиеся на север, приходилось несколько раз перетаскивать с корабля на корабль.

По мертвой пустоши кружили песчаные смерчи. Элс насторожился: некоторые злобные духи вполне могут являться и днем. Не приказал ли Лев из страха эр-Рашалю аль-Дулкварнену наслать на него какую-нибудь нечисть?

Ша-луг знал, что Гордимер его боится, но не понимал почему. Может, из-за каких-нибудь бредовых предсказаний очередного оракула?

Гордимер просто жить не мог без этих своих авгуров.

Но ни образ жизни Элса, ни его служба не вызывали никаких нареканий. С самых первых дней обучения в школе неутомимых отроков он всегда безукоризненно выполнял приказы.

Конечно, и он допускал ошибки. Никто не совершенен, разве что господь, истинный и единственный (в глубине души Элс подозревал, что многие языческие боги тоже существуют, но не так могущественны, как бог всех богов).

Северная стена Аль-Кварна словно ножом рассекала Гордимерову пустошь. Сверху крутились ветряные мельницы, накачивавшие в город воду. Такого не встретишь больше нигде в мире.

На вершине стены был устроен акведук, и через него вода из Ширна попадала в резервуары в верхней части города. По настоянию Гордимера их всегда поддерживали в чистоте.

Глядя на Гордимерову пустошь, Элс задавался вопросом: не превратится ли по вине этого человека в такую же пустыню весь Дринджер?

Прямо сейчас в ста семидесяти милях к югу от Аль-Кварна по его приказу вырубали последний в стране лес, чтобы спешно достроить огромную боевую флотилию. Гордимер опасался амбициозного бротского патриарха, руннского императора и торговых республик – Датеона, Апариона и Сонсу. Добраться до Дринджера их армии могли только морем.

Наконец Элс вошел в город. За стеной ничто уже не напоминало о Гордимеровой пустоши – в Аль-Кварне кипела жизнь. Поговаривали, что здесь обитает целый миллион народу. Несомненное преувеличение, но Элсу нравилось так думать.

Аль-Кварн был его домом, домом всех ша-луг. Именно здесь появлялись защитники каифата и, по их собственному мнению, всей Обители Мира и Аль-Прамы, пристанища истинно верующих.

По длинной широкой лестнице Элс поднимался во Дворец Королей. Название это давно не соответствовало действительности, потому что королей не было в Дринджере вот уже несколько веков. К тому же господь не одобрял королей в принципе. Во всей Обители Мира не было ни единого короля – лишь правящие вместо них военачальники.

Элс воспитывался в одной из семи школ неутомимых отроков, где малолетние рабы превращались в опытных ша-луг. Раньше, еще до Гордимера, таких школ было больше, но Лев позакрывал многие, а оставшиеся заставил следить друг за другом, извращая таким образом их первоначальное назначение – стремление к совершенству.

До Дворца Элс добраться не успел – по городу пронесся полуденный призыв к молитве. Воин опустился на колени, совершая обычный ритуал уничижения. Так поступали все в Аль-Кварне, даже приехавшие по делам язычники. Повсюду шныряли доносчики, а нарушение закона каралось быстро и беспощадно.

Гордимер Лев ни во что не ставил каифа, главу всей религиозной махины, и обращался с ним как с заложником, зато, несмотря на свое собственное происхождение, фанатично чтил Писание.

Сохранилась запись о покупке Гордимера. Работорговцы утверждали, что мальчик родом кледиец, с побережья Промпта, но его имя, цвет кожи и телосложение говорили совсем иное: родом Гордимер был явно из Арнгенда. Сам он заявлял, что произошел от Предвестников. Элс посчитал это определенной проверкой на преданность: тот, кто принимал очевидную ложь и не пытался ее оспорить, вполне годился для Гордимерова царства.

Правителю постоянно доносили обо всех подряд. Наушником мог оказаться любой, достаточно было лишь вызвать чье-нибудь недовольство.

Все, кто имел дело с Гордимером, так или иначе становились доносчиками. Его боялись все и уважали многие, ведь прамане почитали сильных владык. Только сильный владыка мог усмирить непокорных псов войны и бунта.

Дринджер процветал. Вот уже тысячу лет из него в другие страны отправляли зерно и хлопок, а обратно ввозили золото, серебро и предметы роскоши. Соседние государства не могли похвастаться таким же богатством, но большинство дорожило миром, который обеспечивал каифат. На войне наживались немногие.

Элс поднялся с каменных ступеней, истертых бесчисленными прикосновениями миллионов сандалий, и вошел в прохладную тень под огромными квадратными колоннами. Мастеровые все еще переделывали украшавшие дворец надписи, оставшиеся с далеких и сказочных догордимеровых времен.

Потомкам предстояло узнать обо всех подробностях жизни Гордимера Льва (разумеется, кроме тех, которые он сам держал в секрете). Если только очередной властолюбивый и сильный владыка не перепишет историю заново. Тогда имя Гордимера уцелеет лишь в летописях, которые ведут его враги.