– Ему пришлось так поступить лишь потому, – сказала королева, – что этого требовали некоторые важные вассалы. И они по-прежнему настаивают на союзе с Бротом.

– Пойдет ли ваша армия войной на собратьев-чалдарян? – спросил военный.

– Нет, сэр Эарделей. Наши военачальники думают лишь о Реконкисте. Они не подчинятся Безупречному. К тому же у большинства родня в Коннеке. Но он найдет себе другое войско.

– Где? – спросил герцог.

– В Арнгенде, брат, среди тамошних воров.

– Но Арнгенду сейчас не до нас, они погрязли в своих распрях с Сантерином.

– Но только там наберется достаточно продажных солдат. Надо как-то поспособствовать тому, чтобы их вражда с Сантерином не утихала.

– Но зачем же нас собрали здесь? – спросил Свечка.

– Потому что именно на ваших людей обрушатся силы Безупречного. Отец Клейто порицает Брот, хотя и подчиняется бротскому патриарху. А вот епископ Лекро колеблется.

Какая глупость! Свечка не знал епископа в лицо, но имя его слышал. Лекро был кауренским епископом вискесментского патриарха, ведь в этом городе поддерживали именно Непорочного.

Отец Клейто осуждал Брот и планы бротского патриарха относительно Коннека. За это его сослали в самый бедный приход Каурена и назначили помощником пастора.

Правое дело никогда не остается безнаказанным.

– Я хочу знать, – сказал Тормонд, – что каждый из вас намерен делать, если Безупречный все же нападет на нас?

– Этому человеку нет дела до еретиков, – отозвался Микаэль Кархарт. – Им движет алчность. Патриарх хочет ограбить Коннек, на эти средства развязать войну с Кальзиром и устроить очередной поход на Суриет. Он пытался силой вынудить дэвов из епископальных государств ссудить его деньгами. В Сонсе Братство Войны чуть не разграбило и не уничтожило целый дэвский квартал.

Там, где торжествовала бротская церковь, ужесточались законы, касающиеся тех, кто не исповедовал чалдарянскую веру. Из-за чего, в свою очередь, в конечном итоге страдали и сами чалдаряне.

Чаще всего в чалдарянских государствах образованные люди не были чалдарянами. Чалдарянская знать презирала учение. Если какому-нибудь дворянину или церковнику нужно было что-нибудь написать, прочитать или сосчитать, он нанимал коварного и алчного пройдоху-дэва.

– До вас уже дошли слухи о том, что весной прошел собор совершенных? – спросил монах.

Кое-кто из сидевших за столом кивнул, лорд Эарделей покачал головой.

– На этом соборе совершенные решили, что все, кто вступил на путь, обязаны противостоять злу и, если понадобится, даже применить силу в ответ на силу. Если патриарх или кто-либо еще нападет на ищущего свет только за то, что тот вступил на путь, ищущий может противостоять ему, на нем не будет греха.

– Вы объявляете церкви войну? – спросил Клейто.

– Святой отец, не говорите глупостей и не искажайте мои слова. Собор лишь решил, что мы обязаны защищаться, если на нас нападут. Никто не станет благословлять походы на Брот, чтобы свергнуть Безупречного и вздернуть его на виселице.

– Вполне разумный подход, – вставил Микаэль Кархарт. – Дэвы займут такую же позицию.

– Полагаю, дэвы из Сонсы, – отрезал отец Клейто, – заявляли нечто подобное, перед тем как учинить там свои непотребства.

– А сколькие из этих непотребств, – спокойно отозвался Кархарт, – произошли за пределами дэвского квартала, святой отец? Ответьте мне. Сколько сожгли чалдарянских домов? Объясните, как так получается: мы всего лишь защищаемся, когда наших дочерей насилуют, а сыновей грабят и убивают, а ваши люди при этом всегда ухитряются доказать, что этим самым мы совершаем преступление против вашего бога?

– Довольно, – вмешался герцог. – Я просто хотел выяснить, собираетесь ли вы что-нибудь предпринять, если Безупречный перейдет от слов к делу. Я отправил посланников в Брот. В который уже раз. Хотя после первого посольства ничего не изменилось и епископ Серифс продолжал творить что хотел, а после второго мне привезли абсурдные требования патриарха. В последний раз в Брот ездил сэр Эарделей. Он произвел хорошее впечатление в Фиральдии, епископальных государствах и Броте.

Брат Свечка слышал имя Эарделея, но видел его сегодня впервые. Сэр Эарделей Данн был родом из Сантерина. Этого мелкопоместного дворянина изгнали оттуда по неким причинам, известным лишь ему самому, его королю и, по всей видимости, герцогу Тормонду. Он возглавлял герцогское ополчение вот уже двадцать лет, но ни разу за это время не принимал участия в сражениях. Имя его мало кто знал за пределами Метрелье.

– Безупречный вообразил, – сказал сэр Эарделей, – что сможет устроить поход на Коннек, но у него ничего не выйдет. Он верит в собственные обличения и проповеди. Господь якобы на его стороне лишь потому, что он патриарх. У него нет армии. Все те солдаты, которым он еще в состоянии платить, со дня на день ждут нападения Йоханнеса Черные Сапоги. Спят не разуваясь и не раздеваясь, чтобы в случае чего успеть унести ноги. Не буду вас обманывать, император интересуется Кальзиром. Его аламеддинская марионетка Вондера Котерба вербует войска.

Брат Свечка стал припоминать, что ему известно о Фиральдии. Аламеддин – это, по всей видимости, чалдарянское королевство, граничащее с праманским Кальзиром к северу от Вейлларентиглийских гор.

Сэр Эарделей умолк, когда перед ним поставили кофе. Его варил сам герцог, пока его военачальник рассказывал о путешествии в Брот. Тормонд предложил этот напиток всем присутствующим, и все согласились, даже брат Свечка, который вот уже много лет не прикасался к кофе.

– Превосходный вкус, – сказал он. – Я уже и забыл его. Ворогу бы не радостями плоти соблазнять смертных, а кофе.

– Быть может, мы тут зря теряем время? – спросил герцог. – А патриарх лишь хвастливый болван?

– Так и есть, – кивнул сэр Эарделей. – Беда лишь в том, что сам он об этом не знает и искренне верит в то, что все порядочные чалдаряне рвутся истреблять иноверцев. Это не так. Даже самые истовые чалдаряне просто хотят спокойно жить в мире друг с другом.

– Но что же с нами? С Коннеком? – продолжал Тормонд. – Осуществит Безупречный свои угрозы? Сумеет ли?

Никто не мог ответить на этот вопрос. Из всех собравшихся в Броте бывал лишь сэр Эарделей.

– Невозможно предугадать, что именно выкинет безумец, – высказал тот свое мнение.

– Так ли это важно – сумеет или не сумеет? – хмыкнул отец Клейто. – Весь вопрос в том, попытается ли. И боюсь, к сожалению, ответ на этот вопрос – «да».

– Шард, – обратился герцог к монаху, – тебя это все забавляет?

– Да. Весьма забавно, хотя от этого не менее страшно. – И, объяснив им, какую жестокую божью насмешку может усмотреть в сложившейся ситуации мейсалянин, он задал вопрос: – Что сделает император, если Безупречный устроит священный поход против Коннека?

– Прекрасный вопрос, – отозвался сэр Эарделей. – Мы надеемся выяснить это у самого императора. Ведь именно императорские солдаты расправились с убийцами, покушавшимися на жизнь Непорочного.

Монаху было любопытно, что именно произошло в Вискесменте. Видимо, стражников Непорочного заранее предупредили о покушении.

Народ дейншо всегда держался особняком и в коннекские дела не вмешивался. Постепенно их становилось все меньше, но они считали себя старшей расой, помнившей Эру Богов, что была еще до Эры Человека. Сидевший за столом дейншо вдруг поднял руку.

– Тембер Ремак, – представил его герцог. – Он желает нам что-то сказать.

– У Тембера Ремака, – сказал дейншо, – появился вопрос: что думает коллегия? Поддерживают ли они патриарха?

– Они его избрали, – отозвался отец Клейто.

– Результат выборов определили взятки. Эти выборы ничего не будут значить, когда наступит время голодных призраков. Мы пока не видели доказательств тому, что Безупречный служит Тирании Ночи. Он всего лишь хвастун в деревне мерзких псов, но не повелитель великой удачи.

Вопрос хоть и прозвучал странно из-за иносказаний дейншо, но был тем не менее очень важным. Без поддержки церковных колдунов Безупречному придется поумерить свои амбиции. Ведь именно волшебники, помимо всего прочего, отвечали за разведку. Когда речь шла о шпионаже, без союза с Орудиями Ночи было не обойтись.