Кельтское нашествие затронуло практически все древние народы на севере Балкан, докатившись до Греции. Только здесь, получив серьезный отпор, завоеватели вынуждены были повернуть назад. После длительных кровопролитных столкновений с фракийскими племенами часть кельтов скордисков обосновалась по берегам реки Моравы, оттеснив своих соперников на восток. Другая часть во главе с вождем Батанатом поселилась у впадения реки Савы в Дунай близ г. Сингидуна (совр. Белград). В течение II-I вв. до н. э. победители в значительной степени смешались с побежденными. Однако в социально-политическом развитии кельты опережали фракийцев и иллирийцев, что объясняется их более тесными контактами с Македонией. Скордиски часто служили в македонской армии в качестве наемников. Показателем их превосходства считается также наличие собственной золотой и серебряной монеты, до римского завоевания имевшей широкое хождение на Среднем Дунае. Были у этого могущественного кельтского племени и города, о которых упоминает географ Страбон: Георта и Капедун[3]. В конце I в. до н. э. скордиски, истощенные борьбой с иллирийцами и фракийцами, под ударами римлян переселяются в соседнюю Паннонию.
У северных границ Македонии античные историки и географы помещают дарданов. В отличие от кельтов, дарданы не сливались с фракийцами, но часто действовали с ними заодно, предпринимая грабительские набеги на Македонию и Грецию. Как отмечает Тит Ливий, во II в. до н. э. это иллирийское племя представляло серьезную угрозу для соседей[4]. Македонские цари принимали всевозможные меры, чтобы обезопасить свои владения от их рейдов. Традиционной являлась тактика «выжженной земли», когда широкие приграничные полосы полностью опустошались, что лишало противника провианта и фуража. Персей накануне решительного столкновения с Римом совершил в Дарданию успешный поход, значительно ослабив ее. На грозного врага натравлялись и другие, не менее воинственные, племена, ищущие места для поселения. Среди последних особенно выделялись бастарны.
По поводу этнического происхождения бастарнов уже у античных авторов имелись существенные расхождения. Страбон и Тацит склонны считать их германцами, однако Тит Ливий, Аппиан и Плутарх упоминают о них как о кельтах. Вероятно, последние ближе к истине. Испытывая сильнейшее давление с запада германцев, а с востока сарматов, бастарны в начале II в. до н. э. двинулись к Дунаю в поисках пустующих земель. Один поток, обогнув Карпаты, докатился до устья, заняв остров Певку. Другой, обойдя горы с запада, продвинулся до среднего течения реки. В I в. до н. э. под натиском скордисков, а затем сарматов бастарны ушли отсюда к северо-восточным границам Дакии в верховья Днестра и Тиссы.
В течение многолетних скитаний они в значительной степени восприняли обычаи своих соседей, а также частично смешались с ними, образовав племенной союз. Практически все античные авторы называют бастарнов конным народом, подобно сарматам. Однако в бою всадника сопровождал пехотинец, способный в случае необходимости заменить павшего товарища. Как замечает Юлий Цезарь в своих «Записках о галльской войне», такой же метод ведения военных действий практиковали германцы[5]. С фракийцами бастарнов объединяла не только общая территория расселения, но и одинаковая ненависть к Риму. На протяжении всей своей истории, а одним из последних о бастарнах упоминает Аммиан Марцеллин, они неоднократно вступали в различные антиримские союзы или самостоятельно прорывали лимес империи на Нижнем Дунае. Их высокий рост, сила и воинственность наводили ужас на когорты римлян. Союз с бастарнами во II в. до н. э. вселил надежду в сердце македонского царя Филиппа V во время его борьбы с Римом. Испуганные многочисленностью бастарнов дарданы, не надеясь собственными силами отстоять родные земли, послали в «вечный город» посольство с просьбой о помощи. Лишь только жадность Персея, не пожелавшего выплатить бастарнам обещанного отцом вознаграждения, спасла Эмилия Павла от неприятностей, связанных со столкновением с этим племенем. В I в. до н. э. бастарны, возглавляемые несколькими вождями, продолжали играть на Нижнем Дунае значительную роль.
Вдоль реки Цибрус (совр. Цибрица в Болгарии) жило племя мезов. Сведения античных источников о них очень скупы. Если верить краткому сообщению Флора, римляне до конца I в. до н. э. имели о мезах лишь смутное представление[6]. Однако, исходя из того, что, начиная со времени правления Тиберия, их именем стала называться вся римская провинция на Нижнем Дунае, специалисты делают вывод о значительной силе и влиятельности этого племени во фракийском мире.
Наиболее известным среди нижнедунайских племен было северофракийское племя гетов, занимавшее с древнейших времен низовья и устье Дуная. К северу от реки до Тираса (совр. Днестр) тянулась обширная засушливая «гетская пустыня». В конце VI в. до н. э. Дарий I прошел здесь, преследуя отступающих скифов. Геты после непродолжительного сопротивления вынуждены были подчиниться царю царей. И в V-IV вв. до н. э. они все еще не имели достаточной сплоченности и силы для отражения вражеских нашествий, и им вновь пришлось покориться нахлынувшим завоевателям. На сей раз это были скифы. В конце V — начале IV в. до н. э. в степях Северного Причерноморья сформировался крепкий племенной союз, возглавляемый царем Атеем, который начал наступление на юг. Скифы захватывают дельту Дуная, а затем заставляют ряд греческих колоний признать свою власть. Каллатис даже чеканит в это время серебряную монету с изображением бородатого всадника-скифа. Продвигаясь дальше, Атей разбивает воинственных трибаллов, отбрасывая их на запад. К середине IV в. до н. э. его власть простиралась уже до Византия, платившего царю дань. Один из центров племенного объединения Атея, находящийся на территории между излучиной Дуная и Черным морем, получил название Малой Скифии (совр. Добруджа в Румынии).
Возросшее могущество нижнедунайских скифов не могло не обеспокоить внимательно следящую за положением на севере Балкан Македонию. В 339 г. до н. э. наметившиеся противоречия переросли в открытый конфликт, зафиксированный античным наследием. В этот год Атею пришлось вести упорную борьбу с гетами, жившими близ приморского городка Истрии. Положение дел складывалось не в пользу скифов. Тогда Атей обратился за помощью к македонскому царю, обещая сделать его своим наследником. Филипп II согласился помочь соседу, которому было уже девяносто лет. Но когда македонские отряды добрались до низовьев Дуная, их помощь не потребовалась. Противник лишился своего вождя и сложил оружие. Атей отослал македонцев обратно, а Филиппу в наследовании отказал, сославшись на то, что у него есть собственный сын. Не захотел скифский царь оказать бывшему союзнику и материальную помощь, когда тот осаждал Перинф и Византий. Свой отказ он объяснил тем, что народ его беден. Ничего кроме скота да кибиток для жилья не имеет.
Взбешенный Филипп II прекратил военные действия в Греции и двинулся с огромной армией к Дунаю. Где-то в степях Малой Скифии произошла битва, в которой девяностолетний Атей проявил невиданное мужество, сражаясь в первых рядах, и пал под ударами длинных македонских пик — сарисс. Победитель захватил большую добычу, состоящую из табунов скота и лошадей, а также нескольких тысяч пленных женщин и детей. Однако, как уже отмечалось выше, в конечном итоге эта добыча досталась трибаллам, подкараулившим царя в горных теснинах Фракии.
После смерти Атея скифы продолжали жить в низовьях Истра, даже чеканить свою монету, но былой силы уже не имели. К I в. до н. э. они в значительной степени смешались с соседними племенами бастарнов, гетов, а позднее сарматов.
Со второй половины IV в. до н. э. процесс имущественного и социального расслоения пошел у гетов быстрее. Археологические исследования выявили наличие в это время у гетской знати выполненных в высокохудожественном стиле предметов вооружения, украшенных драгоценными металлами. Важную роль в этом процессе сыграла торговля с греческими полисами, появившимися на западном побережье Понта Эвксинского в VI в. до н. э. Купцы из Том (совр. г. Констанца в Румынии), Истрии, Одесса охотно закупали у соседних племен зерно, скот, кожи и другую сельхозпродукцию. Тем самым они вовлекали варварскую периферию в интенсивный товарообмен и способствовали обогащению ее верхушки. Значение гетов среди остальных северофракийских племен все более растет. Разбитые Александром во время похода против трибаллов, они смогли противостоять его полководцу Зопириону. В крупном сражении объединенное скифо-фракийское войско вместе с ополчением греческих полисов сумело разбить армию честолюбивого завоевателя, а сам он сложил голову на поле боя.
