Она не хотела просить денег у родителей, так как они отговаривали ее от поездки. Казалось, что проще всего получить место гувернантки, но девушка не ожидала такой резкой нетерпимости к ирландцам, особенно в Нью-Йорк сити. Несмотря на ее воспитание и происхождение, запросы всегда отклонялись, как только слышали ее фамилию. Сегодня был первый прорыв, который она не собиралась потерять.

Брайана услышала легкое шуршание, которое у нее ассоциировалось с новой манерой тети Вирджинии ходить по комнатам. Стараясь не беспокоить своего больного мужа, Вирджиния Линч усвоила почти бесплотные движения. Брайана улыбнулась тетушке, чья необыкновенная подвижность слегка понизилась из-за болезни мужа.

Рыжие волосы, едва тронутые сединой, обрамляли живое, похожее на мальчишеское лицо, на котором выделялись огромные изумрудно-зеленые глаза. Будучи всегда рядом с тетешкой, у которой не было своих детей, Брайана словно заряжалась энергией, которую, казалось, Вирджиния никогда не утратит.

— Ну, дитя, где же ты пропадала весь день? — спросила Вирджиния, ласково теребя волосы Брайаны.

— Я получила сегодня увлекательное предложение.

Улыбка тети мгновенно сменилась выражением заботы.

— Предложение какого рода, девочка?

— Быть художником. — Брайана слегка приукрасила истину. — Ты же знаешь, я всегда мечтала об этом.

— Я же тебе говорила, Брайана, тебе нет необходимости искать работу. Я была очень бережлива все эти годы, и у нас есть кое-какие сбережения. Мне кажется, у тебя сложилось неверное мнение…

Брайана поняла, что должна разубедить ее.

— Деньги здесь ни при чем, тетя Вирджиния. Я придумываю валентинки. Это очень увлекательно.

— Валентинки?

Увидев, что тетя слегка заинтригована, Брайана с увлечением рассказала о своей работе. Когда она закончила, Вирджиния еще не была окончательно убеждена в правильности ее решения. Начиная подниматься, тетя похлопала Брайану по колену и наткнулась на скомканный клочок бумаги.

— Что это у тебя? — спросила Вирджиния, разворачивая смятый листок. — А, это счет от мясника. Просто голова идет кругом от дел. С долгами всегда разбирался твой дядя, а я даже не знаю, как заполнять чеки. Но, кажется, я и этому научусь.

Брайана попыталась улыбнуться, чувствуя очевидный обман. Она задумалась, было ли это лукавство, или тетя действительно не представляет изменившейся финансовой ситуации в семье.

— Еще чаю? — спросила Мэри.

— Да, спасибо, — ответила Брайана.

Вирджиния сунула счет в карман.

— Мне бы очень хотелось, девочка, чтобы здесь ты встретила прекрасного юношу. Работающая женщина не привлекает тот тип мужчин, который мог бы тебя заинтересовать.

Внезапно точеное лицо и удивительные сине-голубые глаза Майкла Донована вспыхнули в воображении Брайаны. Так и не выжав из себя улыбки, он заинтриговал ее так, как ни один мужчина прежде. Мэри снова наполнила ее чашку, и Брайана, поворачиваясь к тете, улыбнулась ей.

— Думаю, я могу пообещать выполнить твою просьбу.

Лицо Вирджинии смягчилось, а Брайана сделала глоток ароматного горячего чая, мысленно возвращаясь к вопросам, порожденным этим человеком. Что скрывается за строгим выражением лица и особой фамилией, оставалось загадкой.

Майкл Донован закрыл главную книгу и поднялся, чтобы выглянуть в запыленное окно, выходящее на городскую улицу. Спешащие кабриолеты и омнибусы с грохотом проезжали по бульвару, сражаясь с потоком пешеходов. Однако внимание его не было приковано к кому-либо из прохожих.

Он знал, что при продаже валентинок и канцелярских принадлежностей ему необходимо найти рынок сбыта, для чего следует встретиться с распространителями книг. Но в это утро, перебирая старые заказы, он внимательно наблюдал сквозь крошечное стеклянное окошко в двери за новым сотрудником издательства Гриффита.

Был третий день работы Брайаны, в первые два он отсутствовал, занятый переговорами с продавцами книг. Ожидая, что она будет опаздывать, он страшно удивился, когда девушка пришла на полчаса раньше, чтобы приготовиться к работе. Несколько часов после этого она, склонившись за старым бухгалтерским столом, нарезала листки необходимых размеров, затем начала предварительные наброски. Чтобы не прерывать работу, она отказалась от предложенного Джимми чая, выбрав потом время только для того, чтобы поговорить с Финниганом.

Стук в дверь прервал его занятие. Финниган просунул голову в приоткрытую дверь.

— Мы закончили последний заказ почтовой бумаги.

— Хорошо. Отправите сразу?

По лицу Финнигана можно было прочитать, что продолжать нет необходимости.

— Как обычно.

Майкл улыбнулся бесцеремонности старика, который работал здесь, когда Майкл был еще мальчиком. Финниган знал свою работу и выполнял ее без лишних указаний. Молодой человек всегда помнил, что Финниган был с ним и в хорошие, и в плохие времена.

Неожиданно волна воспоминаний нахлынула на Майкла и перенесла его в то время, когда конторы и фабрика находились в знающих дело руках его деда.

Дедушка Майкла, Амброуз Гриффит, был строгим, но заботливым администратором, требуя высших результатов в работе и получая их. Маленьким мальчиком Майкл наблюдал за разрастающейся империей, мечтая о том времени, когда он займет место в ней. Никто не мог себе представить, что вскоре многое будет разрушено руками его отца.

После смерти дедушки управление над преуспевающим бизнесом получил Тимоти Донован, отец Майкла. Сначала издательская фирма работала под своими парами, но постепенно она начала расшатываться, как неуправляемый корабль. Тимоти Донован никогда не учился премудростям бизнеса у своего тестя и не очень-то хотел заниматься этим. Он был отчаянным пьяницей и страстным игроком.

Майкл допускал, что у его покойного отца действительно было золотое сердце, однако материальное положение семьи от этого не улучшилось. Империя медленно исчезала, сменившись обанкротившимся, разрушенным издательским бизнесом.

Мама Майкла, английская аристократка, благосклонно относилась к недостаткам своего мужа и любила его до самого последнего дня. Но Майкл обнаружил, что ему очень трудно быть всепрощающим, и он попытался «стереть» свое ирландское происхождение. Сейчас только его имя стояло между ним и успехом. Он знал, что потенциальные клиенты дрожали при мысли об импульсивности и склонности к пьянству, которые ассоциируются с народом Иэрина [2]. Этот предрассудок следовал за ним в молодости и угрожал его будущему.

Майкл повернулся и посмотрел на темноволосую красавицу в соседней комнате. Его взгляд остановился на бледной голубизне ее глаз — настолько светлых, насколько его собственные были темными. Кожа, напоминающая красивейший фарфор цвета слоновой кости, оттенялась слабым румянцем ее щек, темной розой губ. Пока он разглядывал девушку, ее темные брови сошлись, когда она критично взглянула на рисунок. Он был не в состоянии отыскать скульптора, способного изваять более прекрасный профиль.

Зная, что все его попытки получить по счетам лишь незначительно перекроют ту сумму, которую он назначил Брайане на испытательный период, он проклинал свою поспешность. Пораженный как ее красотой, так и рисунками, он не задал большинства элементарных вопросов о ее способности работать. Пытаясь улучшить материальное положение семьи, Майкл поставил перед собой определенные цели, абсолютно закрывавшие его сердце для любви. Ни в одной из них не фигурировала молодая ирландская красавица, которая могла бы расстроить тщательно выстроенные им планы.

Пока Майкл наблюдал за девушкой, она вдруг поднялась, потянулась, стараясь выпрямиться после долгого неудобного положения. Он попытался не смотреть на ее изящную фигурку, когда она распрямлялась, но не мог оторвать взгляда, продолжая смотреть, как она собирает свои материалы и направляется к его конторе. Он успел только отвернуться от окна, когда послышался легкий стук в дверь.