Когда прослушивание посылок поисковых гидроакустических станций противника прекратилось, Стэйни в поисках солидной поживы решил идти на север. В вахтенном журнале он записал, что три эскортных миноносца не оказали влияния на его решение. «А если и повлияли, то в небольшой степени», — подумав, добавил он.
Около полуночи 13 июня Стейнмец направился через пролив Окусири на разведку в район мыса Моцута. Погода стояла отвратительная, с дождевыми шквалами и густым туманом. В 03.23, находясь в надводном положении, «Кревалле» была уже в пяти милях от цели своего перехода. На рассвете, когда туман рассеялся, «Кревалле» оказалась в совершенно светлой полосе. Видимость великолепная. Позади подводной лодки стояла белоснежная стена тумана, из которой она только что вышла, а перед ней чуть ли не на расстоянии броска камнем маячили два грузовых суденышка. Это были небольшие шаланды прекрасные цели для артиллерии. Одна из них тоннажем около 75, а другая около 25 тонн.
— Лево руля, — скомандовал Стэйни. — Полный вперед! Зайдем обратно в эту вату и оценим обстановку.
Войдя в полосу тумана, командир уменьшил ход и стал изучать обстановку. Шаланды, если на них были радиостанции, могли сообщить об обнаружении подводной лодки. Но загруженные по планширь, они были для «Кревалле» слишком заманчивой целью. Как всегда, когда подводная лодка всплывает на поверхность, комендоры находились под артиллерийским люком и готовы были немедленно открыть огонь из 127-мм пушки и двух 40-мм автоматов, установленных на кормовом барбете и перед мостиком. До берега было не больше трех с половиной миль, и это ставило Стэйни в весьма щекотливое положение. Если на берегу окажутся люди, то они услышат стрельбу. Правда, этот берег был малонаселенным, и средства связи, вероятно, почти отсутствовали. Поэтому Стэйни решил, что, пока весть о появлении подводной лодки распространится по всему району, «Кревалле» будет уже далеко. Действия лодки в надводном положении повысили бы настроение экипажа, который вот уже несколько дней большую часть времени находился под водой. Да и Сам по себе обстрел шаланд артиллерией поднял бы боевой дух команды.
— Средний вперед, — приказал Стейнмец. — Приготовиться к бою в надводном положении.
Через открытые люки артиллерийский расчет быстро поднялся на палубу. Комендоры любили свое дело и рады были продемонстрировать высокое мастерство стрельбы. Снизу на палубу был подан боезапас, передававшийся из рук в руки. Не прошло и минуты, как расчет занял свои места у орудий и автоматов. А через несколько секунд, когда «Кревалле» вышла из тумана, артиллеристы уже открыли огонь. Поскольку ближайшей была более крупная шаланда, весь огонь был сосредоточен на ней и вскоре она запылала, как факел. Заметив, что вторая шаланда с максимальной скоростью пытается уйти к берегу, командир перенес огонь на вторую шаланду, и она буквально развалилась на части.
В то утро за завтраком в кают-компании и отсеках вдоволь наговорились о бое. Как и ожидал командир, это событие повысило настроение экипажа, развеяв скуку и однообразие, неизбежные на подводной лодке, когда она долго находится под водой.
13 июня больше не удалось обнаружить ни одного судна, и Стейнмец сделал вывод, что противник задерживает все свои суда в портах, пока ему не удастся собрать силы, способные противостоять нашим подводным лодкам, которые так неожиданно появились в бассейне Японского моря. О повышении бдительности японцев можно было судить хотя бы по уже описанным событиям 14 июня, когда «Кревалле» был атакована двумя эскадренными миноносцами, сбросившими на нее глубинные бомбы. Уйдя от преследования, подводная лодка направилась на морские коммуникации между Кореей и Сангарским проливом.
Днем 15 июня, когда лодка шла в подводном положении, Стейнмец обнаружил несколько эскадренных миноносцев и уклонился от встречи с ними. Один из них был окрашен не в обычный серый цвет, а в желто-коричневый с большими черными пятнами. Повидимому, он был камуфлирован с учетом действий в прибрежном районе, где такая окраска позволяет сливаться с фоном гористого побережья. К счастью, радиолокатор «Кревалле» был безразличен к окраске, и эта маскировка не могла его обмануть.
Вечером подводная лодка едва не оказалась в смертельной ловушке. Около 20.30 «Кревалле» всплыла, чтобы следовать в район, назначенный для совместного патрулирования «морских дьяволов» стаи Хайдмэна. Во время перехода «Кревалле» в течение всей ночи фиксировала радиолокационные импульсы, которые то исчезали, то появлялись вновь. Импульсы исходили от такого же радиолокатора, который несколько недель назад сыграл столь злую шутку с «Сихорc» в Восточно-Китайском море. Как и в тот раз, убеждение, что радиолокатор принадлежит своему кораблю, чуть было не привело к гибели «Кревалле» и ее экипажа.
Сначала Стэйни думал, что радиолокационные импульсы исходят от радиолокатора американской подводной лодки. Такое предположение не могло показаться странным, поскольку в этом районе должно было состояться рандеву «морских дьяволов» стаи Хайдмэна. Стейнмец уже готов был окончательно поверить своему предположению, как вдруг характер работы обнаруженного им радиолокатора резко изменился. Его импульсы стали все больше напоминать работу японских радиолокационных станций, с которыми мы уже были знакомы по прошлым походам. Стэйни быстро погрузился и стал уходить от зловещих импульсов. «Кревалле» развила максимальную скорость, чтобы не навести невидимого противника на «Сидог» и «Спейдфиш».
Когда подводная лодка с почти молниеносной быстротой уходила под воду, Стэйни не удивился бы, если бы с «Кревалле» вдруг повторился трагический случай, происшедший с ней утром 11 сентября 1944 года. В тот день «Кревалле», находясь к северу от островов Постильон, погрузилась для дифферентования, перед тем как войти в Макассарский пролив. В 06.24 она всплыла, но через пятнадцать секунд, получив большой дифферент на нос, стала погружаться с открытыми верхним и нижним люками боевой рубки. На мостике остались вахтенный офицер лейтенант Блинд и старшина рулевых Фритчен. Первый погиб, а второго удалось спасти.
Перед этим подводная лодка шла средним ходом в надводном положении, а когда она начала погружаться, дифферент на нос стал быстро увеличиваться. Вода устремилась в боевую рубку, а затем через люк — в центральный пост. Все приказы заглушались грохотом стремительного потока воды. В это время лейтенант Блинд, жертвуя своей жизнью, по всей вероятности, оставался у крышки люка, пока ему не удалось закрыть ее. На глубине 45 метров дифферент достиг 42°. Старшина рулевых Йегер, находившийся в кубрике, попытался связаться с кем-нибудь по телефону, но убедившись, что подводная лодка продолжает погружаться, передал в электромоторный отсек команду «полный назад». Только так можно было приостановить быстрое погружение «Кревалле» и устранить чрезвычайно опасный дифферент на нос. Йегер действовал правильно. Вероятно, именно эта команда и спасла подводную лодку от верной гибели. Его опыт рулевого горизонтальных кормовых рулей (а он стал им с тех пор, как был зачислен в экипаж «Кревалле») позволил ему принять спасительное решение. «Кревалле» погружалась до глубины 57 метров. При предельном угле дифферента вода в центральном посту покрывала дверь в аккумуляторный отсек, трюм оказался полностью затопленным, а в боевой рубке вода достигала уровня груди. В 06.26 «Кревалле» пробкой выскочила на поверхность. Сразу же было усилено наблюдение и начались поиски оставшихся на поверхности людей. Фритчена вскоре нашли. Блинда тоже сначала заметили на поверхности, но не успели до него добраться, как он исчез под водой и больше не появлялся. В этом районе «Кревалле» оставалась в надводном положении весь остаток дня. В боевой рубке и центральном посту все было перевернуто, радиопередатчики вышли из строя. Для освобождения трюма от воды организовали бригаду, вооружив ее ведрами и черпаками. В это время подводной лодкой можно было бы управлять только вручную. К счастью, вокруг «Кревалле» никого не было, и она смогла закончить ремонт в надводном положении.
