Золотой, серебряный, темно-голубой, палевый… Златая луна в серебряной порфире — это не жадность к драгоценным металлам, не безвкусица — это желание показать, что желтая, златая полная луна создает на земле причудливый мир серебристых теней. Державин умел передать в стихах красочность окружающей природы.

В феврале 1791 года в Петербург возвратился Потемкин. Далеко впереди его экипажей бежала крылатая молва, повторявшая фразу, якобы сказанную им при прощанье с сослуживцами: «Еду в Петербург зубы дергать». Платон Зубов с братьями и царица насторожились. Потемкин не был в Петербурге два года, близость к Екатерине он утратил давно, и теперь его, хоть и победителя турок, встречали неприязненно.

Но Потемкин ничем не досаждал ни Екатерине, ни ее молодому фавориту. Был он мрачен, угрюм, почести принял равнодушно и ответил на них грандиозным праздником в своем Таврическом дворце. Праздник отличался необычайной роскошью, невиданным размахом, никаких денег не пожалел для него Потемкин.

Во дворце горели десятки тысяч восковых свечей, огни отражались в бесчисленных зеркалах. Три тысячи приглашенных гостей во главе с императрицей гуляли по роскошно убранному саду, смотрели балет, спектакли, фейерверк, ужинали и танцевали.

На площади перед Таврическим дворцом устраивался народный праздник. Были расставлены столы со всякой снедью и напитками, на воздвигнутых кое-как деревянных стенках высоко развесили сапоги, кафтаны, шапки, кушаки для удальцов, которые сумеют до них добраться. Солдаты охраняли все эти припасы.

Народ с утра толпился на площади. Было ясно, что во дворце праздник, а по поводу чего — неизвестно. Ожидали, что будет объявлено о заключении мира со Швецией — Россия тогда сразу вела две войны: с турками и шведами. Разное говорили в толпе, стоявшей перед даровым угощением в тот ненастный апрельский день. Близко подходить к столам не решались — солдаты схватывали каждого охотника полакомиться до положенного часа.

Во дворце ждали государыню, чтобы показать ей народное угощение и потом открыть бал для приглашенных. Но Екатерина не торопилась. Стало темнеть. Голодный, иззябший народ нетерпеливо поеживался и смотрел на подъезд, куда подъезжали гости.

Вдруг у столов произошло движение, забегали лакеи — потом оказалось, что они выгоняли собаку, — это было принято за условный знак, и люди бросились на угощенье. Полицейские и солдаты разгоняли толпу. Всюду посыпались удары плетей и сабель, кони топтали людей, падавших, чтоб больше не подняться. Все это произошло очень быстро. Толпа разбегалась, проклиная даровые яства и Потемкина, солдаты подбирали трупы и раненых, едва успев управиться к приезду императрицы. А во дворце пышно разряженные гости даже не заметили случившегося…

Дом Державина в Петербурге на берегу Фонтанки.

Дарья Алексеевна Державина. Портрет работы В. Л. Боровиковского.

Державин был в Таврическом дворце, но не в качестве гостя. Он писал хоры, исполнявшиеся на празднике, и следил за их исполнением. Потемкин поручил ему также сочинить описание торжества.

так начинался первый хор, сопровождавший польский танец на музыку композитора Козловского. Этот польский был потом очень известен. Первая строка его «Гром победы, раздавайся» стала крылатым выражением, да и сейчас не забыта, хотя употребляется только иронически.

Державин составил описание праздника в Таврическом дворце, перемежая прозу стихами. Потемкину оно не понравилось — в нем не нашлось ему ни великих похвал, ни лести. Державин писал о Потемкине, изображая именно его, со всеми причудами и странностями, а не рисовал фигуру античного героя-полубога, как было принято в то время делать в таких случаях:

Потемкин холодно простился с Державиным. Подгоняемый Екатериной, он возвращался в армию. Но дни его были уже сочтены. Через несколько месяцев, в октябре 1791 года, Потемкин на пути из Ясс в Николаев почувствовал, себя совсем плохо. Его вынесли из кареты, положили на землю, и через несколько минут он умер.

Неожиданная смерть Потемкина, баловня счастья, в глухой степи, далеко от своих дворцов поразила современников и особенно тронула Державина. Он писал об этой смерти в оде «Водопад»:

Державин с чувством говорит о Потемкине, хотя не скрывает недостатков этого вельможи — безмерного стремления к славе, расточительства, беспощадности, сластолюбия. Державин противопоставил ему в оде фельдмаршала Румянцева-Задунайского, которого считал человеком чести и закона. Он так думал, не хотел этого скрывать и не постеснялся вновь сказать при не совсем подходящем случае — стихи-то ведь все-таки посвящались памяти Потемкина.

Державин утверждал, что долг поэта — возвещать истину, никогда не кривя душой и не играя словом. Поэзия, как писал он, есть «язык богов, голос истины, пролиявшей свет на человека». Словесность, труды писателей нужны для того, чтобы передавать слова истины, нести людям правду. Роль поэта необычайно значительна. Все стирается временем, гибнут на земле города, разрушаются царства — и только словом поэта сохраняются они в людской памяти, только слово делает бессмертными деяния человека. И сознание этой ответственности поэта характерно для Державина. Он знал цену своему слову, вес его для современников и был строг и последователен в суждениях о событиях и людях. Новые стихи Державина печатались отдельными изданиями, жадно переписывались и сейчас же получали широкую известность. Ими дорожили не только ценители поэзии. Стихи Державина содержали так много намеков на жизненные факты, отличались такими сатирическими красками, что становились интересными всем русским людям. Читатели внимательно слушали голос поэта и следили за его оценками событий и государственных деятелей. Это была слава.