Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

Мы проводили его за город… Вообще, это было страшно… Был снег… К нам подошёл инспектор ГАИ и спросил, кого провожаем. А потом он остановил весь транспорт до горизонта, и включили на полную мощь «Чуть помедленнее, кони…» Высоцкого… Это был какой-то момент, когда поехали мозги… А в Москве провожала — многокилометровая очередь… Вот такая история.

Любовь Журавлёва, Олег Вергелис

Приземление в Киеве[7]

Тридцать лет назад — в марте 1981-го — в Киеве умер Олег Даль. Актёр, которого в глаза и за глаза называли гениальным. Эдвард Радзинский однажды написал, что этот лицедей во многом выразил своё время — 60–70-е. Поскольку на сцене и на экране он был «рефлексирующим человеком, задающим вопросы себе и другим…».

Впрочем, какое бы время он ни отражал в своих образах — военное («Женя, Женечка и «катюша»»), шекспировское («Король Лир»: его гениальный Шут), сказочное («Старая, старая сказка»), — Даль всегда смотрел и внутрь самого себя. И постоянно мучился этим процессом «самоуглубления».

И оттого столь кричащи и даже трагичны все его дневниковые записи.

И потому, видимо, он, словно бы предчувствуя собственную смерть, едва ли не каждому встречному говорил-говорил-говорил о своём же преждевременном уходе…

…В начале марта 1981-го Даль приехал на киевскую студию имени Довженко. Предстояли кинопробы на главную роль в картине «Яблоко на ладони» режиссёра Николая Рашеева (снявшего в 70-е нашумевшего «Бумбараша» по мотивам А. Гайдара).

Пробы так и не состоялись. Режиссёр так и не встретился с одним из любимейших своих актёров.

Лишь спустя тридцать лет Николай Рашеев откровенно признался ZN.UA, что смерть Даля стала тогда для него настоящим шоком: две недели после этого режиссёра не выпускали из больницы, держали на транквилизаторах, а он, приходя в себя, будто бы корил себя в случившемся… Хотя, естественно, он ни в чём не виноват. Как сказал по другому поводу Михаил Булгаков — «во всём виновата Судьба».

…Его нашли в пустом номере киевской гостиницы «Студийная». Ломились в двери. Никто не открывал. Когда наконец вошли в номер, увидели пустую бутылку и мёртвого Даля…

Картина «Яблоко на ладони» потеряла главного героя. Мир кино потерял одного из лучших актёров.

— У меня не было принципа «хочу работать только с этим актёром и пишу под него сценарий», однако именно определённые актёры и помогали найти нужный рисунок будущего фильма, — рассказывает ZN.UA режиссёр фильма «Яблоко на ладони» Николай Рашеев. — Поверьте, это такое счастье — творческое взаимодействие с большими актёрами! Однажды знаменитый скрипач Олег Крыса сказал мне: «Ты думаешь, это я на скрипке играю? Нет! Это же она на мне играет! Я лишь делаю одно движение рукой, а она уже — следующее…» То же самое могло бы случиться у меня и с Олегом Далем. Он мог бы стать замечательной скрипкой. В частности, в фильме, в котором он так и не успел сняться… Это должна быть история о двух чудиках. И конкретные актёры должны были определять и эдакую «чудаковатость» будущей ленты — Олег Даль и Елена Коренева. С Далем чуть раньше мне посчастливилось работать лишь единожды. И то, к сожалению, кратковременно. Когда он озвучивал Пола в моём фильме «Короли и капуста». Разумеется, актёры должны озвучивать сами себя. Но бывают случаи, когда определённый тембр даёт новые краски образу. Особенный голос был у Даля! И он помог мне. И прекрасно зная творческие возможности этого актёра, я ведь звал его в Киев не на «пробы»… Что его пробовать? Если это потрясающий самоценный артист! В марте 1981-го я пригласил его в Киев скорее на дружескую встречу, на примерку будущего костюма… Но…

«Яблоко на ладони», пожалуй, типичный сюжет для кинематографа 80-х. О борьбе хорошего с прекрасным. Автор сценария Александр Гусельников рассказывает историю неугомонного молодого археолога, который приезжает в приморский городок с целью найти знаменитую статую Афродиты с яблоком. Однако творца преследуют неудачи, и археолог Левашов готов «сложить оружие». Только, как всегда в таких случаях, на помощь приходит любовь — в лице Елены Кореневой.

Археолога и должен был играть Даль. Но впоследствии эту же роль сыграл актёр Театра сатиры Анатолий Васильев. Типаж — совершенно противоположный «далевскому». Васильев был «земным» человеком, рациональным. В нём откровенно не было той философичной чудаковатости, которая определяла манеру Даля. Причём в разных картинах — от «Приключений принца Флоризеля», скажем, до «Золотой мины», где даже его герой-злодей «не такой, как все», а слишком интеллигентный и артистичный.

«Яблоко» вышло на экраны в апреле 1982-го. Спустя год после смерти Олега Ивановича. Прокат скромный. Пресса — тоже (впрочем, были об этом фильме некоторые публикации на страницах популярного в Украине журнала «Новини кiноекрана»)…

— Мы договорились с Олегом по телефону, что он придёт ко мне уже на следующий день после приезда в Киев, а я ждал ещё и Кореневу, — вспоминает Николай Рашеев. — Нам предстояло «подогнать» костюмы и нащупать взаимодействие между персонажами Олега и Лены. Утром я послал за Олегом машину вместе со своим ассистентом. Хотя гостиница была совсем недалеко от студии… Жду Олега… Вдруг ассистент по картине звонит в панике: «Что делать? Уже полчаса стучим! И никто не отвечает!» Я сказал: «Ломайте дверь!» Они взломали. Даль был мёртв. Будь кто-то рядом, может быть, и обошлось бы… Но он оказался один.

Новость о смерти Даля в те мартовские дни 1981-го разнеслась по всему Киеву молниеносно. Тогда не было индустрии жёлтой прессы. И сенсационные новости передавали из уст в уста. В актёрских кругах, в учёных собраниях обсуждали самые невероятные версии гибели любимца в украинской столице: «убили», «утонул в канаве», «захлебнулся»… Последнее предположение, впрочем, было недалеко от истины.

Невероятным ударом эта трагическая весть стала для братьев Миргородских, киевских друзей Олега Даля.

Один из них, Дмитрий, — известнейший актёр: многим памятен по лентам «Рождённая революцией» и в «В бой идут одни «старики»» (хотя сыграл в шести десятках картин).

Его старший брат Владимир — знаменитый учёный.

Братья Миргородские и встретили Олега в Киеве как самого близкого человека. Десять лет назад Владимир поведал в подробностях историю этой последней встречи (запись сохранилась. — Авт.). Он рассказывал, какие тёплые отношения связывали Олега и Дмитрия ещё в период студенчества. Как Дмитрий читал Олегу свои стихи и как вместе они делили радости и тяготы бурной молодости, естественно, не чураясь спиртного…

— Олега я тогда называл «перочинным ножиком», — вспоминал Владимир Миргородский. — Поскольку он был худым и необыкновенно гибким! Закидывая ноги за голову, прижимая гитару к ляжке, он брал знакомые аккорды и всех заводил на песню! В тот год — в последний приезд Даля в Киев — мой брат Дмитрий снова его встретил. Они долго стояли обнявшись, истосковавшись друг по другу. И тут Олег ошарашил: «Приехал умирать к тебе, Митась!» Сколько ни меняли тему разговора, сколько ни напоминали ему, что съёмки — главное, сколько ни уговаривали, что думать о смерти рано, — ничего не получалось. Причём Олег был трезвый. Даль — худой, высокий, в светло-бежевой дублёнке — отчуждённым голосом говорил, что пробы для него — это скорее повод приехать в Киев, а вот главное — увидеть друзей… Договорились, что сразу после дел на студии вместе едем «на шашлыки». И весь день Олег и Дмитрий провели вместе, были в мастерской художника Рада Юхтовского. Около семи вечера Даль позвонил: «Володя, разреши приехать к тебе…» — «Олежа, родной, приезжай, конечно!» — «А чарка у тебя будет? А то повешусь…» Так сказал. И приехал совершенно трезвый. За весь вечер у меня он выпил лишь одну рюмку. Вспоминали былое… Но так получалось, что о чём бы ни заводили речь, Олег снова и снова возвращался… к теме смерти. Говорил: «Высоцкий зовёт меня к себе!» Мой брат тогда загрустил, и я отправил его домой. Договорились, что Олег ночует у меня, а утром отвезу его в гостиницу, где его должны ждать киношники. Тогда же мы снова запели: «Забинтуй ты мне голову осенней листвой…» Олег, казалось бы, отвлёкся от навязчивой темы, успокоился, уснул. Утром — такси. И всю дорогу — по пути от улицы Щорса до гостиницы «Студийная» — он держал меня за руку, как маленький, и сбивчиво говорил: «Передай Митасю, пусть не пьёт… Ведь какие стихи он пишет! А без Высоцкого мне сложно стало жить… Никто меня в Москве не понимает, а вы — в Киеве… Об одном жалею: Гамлета не сыграл…».

вернуться

7

Публикуется в сокращении.

83
{"b":"244664","o":1}