Аль Муалим, стоя на площадке у входа в башню, потребовал тишины, и жестом приказал Альтаиру подойти к нему. Взгляд у Мастера был суровый, и когда Альтаир подошел ближе, Аль Муалим подозвал двух стражей. Они заняли места по обе стороны от Альтаира.

Радостные крики сменила тишина. Альтаир, стоявший между стражами, понял, что все взгляды направлены на него. Теперь уже все знали, что произошло в Иерусалиме; Малик и Аббас порадовались бы, увидев это. Теперь ничего не имело значения — ни доблесть Альтаира в бою, ни то, что он привел ловушку в действие. Всё, на что он мог надеяться — что Аль Муалим проявит милосердие.

— Ты помог нам дать отпор Роберу, — произнес Мастер, и в его голосе промелькнула гордость. Надежда на то, что он прощен, что искупил случившееся в Иерусалиме, вновь поднялась в Альтаире. — Его силы разбиты, — продолжал Аль Муалим. — Теперь он долго не посмеет беспокоить нас. Ответь, ты понимаешь, почему ты сейчас добился успеха?

Альтаир промолчал, сердце громко билось в груди.

— Ты слушал! — пояснил Аль Муалим. — Если бы ты слушал тогда, в Храме Соломона, то многого можно было бы избежать.

Он описал рукой круг, охватывающий всё вокруг, включая двор и холм, откуда уже убрали тела ассассинов, тамплиеров и жителей деревни.

— Я поступал, как приказано, — Альтаир с величайшей осторожностью подбирал слова, но это не помогло.

— Нет! — отрезал Мастер. Глаза у него полыхнули. — Ты поступал так, как тебе хотелось. Малик рассказал мне о твоем высокомерии. О твоем пренебрежении нашими принципами.

Двое стражей по бокам от Альтаира шагнули вперед и выкрутили ему руки. Альтаир напряг мускулы, впрочем, не вырываясь.

— Что вы делаете? — осторожно спросил он.

Лицо Аль Муалима покраснело.

— У нас есть закон. Нас не было бы, если бы мы не подчинялись Кредо Ассассинов! Есть три простых правила, которые ты, кажется, позабыл. Я напомню их тебе. Первое и самое главное: не позволяй клинку…

Похоже, Мастер решил прочитать ему лекцию. Альтаир расслабился и не сдержался, закончив вслух предложение Аль Муалима:

— Поразить невиновного. Я знаю.

Аль Муалим ударил Альтаира по лицу, звук пощечины разнесся по всему двору. Альтаир почувствовал, что щеки у него горят.

— Придержи язык, пока я не разрешу тебе говорить! — прорычал Аль Муалим. — Если ты так хорошо помнишь это правило, почему убил старика в Храме? Он был невиновен. Он не должен был умереть.

Альтаир промолчал. Что он мог ответить? «Я поступил опрометчиво»? «Убийство старика было совершенно из-за моего высокомерия»?

— Твоя наглость не знает границ, — продолжал рычать Аль Муалим. — Найди в своем сердце смирение, дитя, или, клянусь, я вырву у тебя его собственными руками.

Он сделал паузу. Плечи Мастера вздымались и опадали, пока он старался сдержать гнев.

— Второй принцип дает нам нашу силу, — продолжал он. — Скрывайся на виду у всех. Стань одним из толпы. Помнишь? Но мне рассказали, что ты выдал себя, привлек к себе внимание до того, как нанес удар.

Альтаир снова ничего не сказал. Его снова охватило чувство стыда.

— Третий и последний принцип. Нарушив его, ты совершил самый страшный поступок, — добавил Аль Муалим, — никогда не подставлять под удар Братство. Его смысл очевиден. Твои действия не должны причинить вред нам — прямой или косвенный. Но твое эгоистичное поведение в Иерусалиме поставило нас всех под угрозу. И что ещё хуже — ты привел в наш дом врагов. Все, кого мы потеряли сегодня, на твоей совести.

Альтаир не мог смотреть на Мастера. Голова его была повернута в сторону, щека всё ещё горела от пощечины. Но когда Альтаир услышал, как Аль Муалим обнажает кинжал, он поднял взгляд.

— Мне очень жаль. Поверь, — проговорил Аль Муалим. — Но я не потерплю предательства.

Нет. Только не это. Только не умереть, как предатель.

Глаза Альтаира расширились, он, не отрываясь, следил за клинком в руке Мастера. В руке, которая направляла его с самого детства.

— Я не предатель, — выдавил он.

— Твои действия говорят об обратном. Ты не оставил мне выбора, — Аль Муалим замахнулся кинжалом. — Мир над тобою, Альтаир, — сказал он и вонзил клинок ему в живот.

Так и было. Какое-то время умерший Альтаир действительно не ощущал мир.

А потом… потом всё вернулось, и он постепенно снова осознал, кто он и где находится.

Он стоял. Как он мог стоять? Что это — смерть? Загробный мир? Он в Раю? Если да, то выглядит Рай совсем как комнаты Аль Муалима. Сам Мастер тоже был здесь. Он нависал над Альтаиром, неотрывно смотря на него, и во взгляде Аль Муалима ничего нельзя было прочесть.

— Я жив? — руки Альтаира непроизвольно коснулись живота, куда вонзился нож. Он ожидал, что наткнется на рваную рану и одежду, промокшую от крови, но там ничего не было. Ни раны, ни крови. Хотя он помнил, что видел их. Чувствовал их. Он чувствовал боль…

Ведь правда?

— Но я видел, как вы ударили меня, — выдавил он, — чувствовал дыхание смерти.

Лицо Аль Муалима оставалось непроницаемо.

— Ты видел то, что хотел показать тебе я. А потом спал сном мертвеца. Сном младенца в чреве. Чтобы переродиться и проснуться.

Альтаир попытался отогнать из головы туман.

— Для чего?

— Альтаир, ты помнишь, ради чего сражаются ассассины?

По-прежнему пытаясь прийти в себя, Альтаир ответил:

— Ради мира во всем.

— Да. Во всем. Недостаточно остановить насилие человека над человеком. Мир должен быть и внутри людей. Одного без другого не бывает.

— Так сказано.

Аль Муалим покачал головой, и, когда он повысил голос, лицо у него покраснело.

— Так и есть. Но ты, сын мой, не обрел внутреннего мира. И это привело к ужасным последствиям. Ты стал слишком груб и слишком самоуверен. Тебе не хватает самоконтроля и мудрости.

— Так что же будет?

— Я должен был бы убить тебя за то, что произошло. Малик считает, что это справедливо — твоя жизнь за жизнь его брата.

Аль Муалим помолчал, чтобы Альтаир смог осознать всю важность момента.

— Но это была бы пустая трата времени и твоего таланта.

Альтаир немного расслабился. Он спасется. Сможет искупить свою вину.

— Ты лишился всех своих привилегий, — продолжил Аль Муалим. — Как и звания. Ты снова новичок, ребёнок. Как в тот день, когда впервые пришел в Орден. Я предлагаю тебе искупить вину. Заслужить путь назад, в ряды Братства.

Конечно.

— Вы что-то задумали?

— Но сначала ты докажешь, что помнишь, как быть ассассином. Настоящим ассассином, — проговорил Аль Муалим.

— Хотите, чтобы я забрал жизнь? — спросил Альтаир, понимая, что расплата могла быть более страшной.

— Нет. Пока нет. Для начала ты снова станешь простым учеником.

— Мне это не нужно. Я — мастер-ассассин.

— Ты был мастером-ассассином. Другие выслеживали для тебя цели. Но такого больше не будет. С сегодняшнего дня ты будешь искать их сам.

— Как скажете.

— Именно.

— Что же я должен буду сделать?

— Возьми список. В нем — девять имен. Девять человек, которые должны умереть. Они чума. Они разжигают войну. Своей властью они отравляют землю, из-за них продолжаются Крестовые Походы. Найди их. И убей. И ты посеешь семена мира не только в стране, но и в самом себе. Так ты заслужишь прощение.

Альтаир сделал длинный глубокий вдох. С этим он справится. Он не просто хочет выполнить задание, ему это необходимо.

— Девять жизней в обмен на мою, — осторожно сказал он.

Аль Муалим улыбнулся.

— Очень щедрое предложение, правда? У тебя есть вопросы?

— Откуда мне начать?

— Поезжай в Дамаск. Отыщи на черном рынке торговца по имени Тамир. Он будет первым, кто падет от твоей руки.

Аль Муалим подошел к клетке с почтовыми голубями, взял одного и осторожно сжал в руке.

— Когда приедешь, обязательно зайди в Бюро ассассинов. Я пошлю голубя, чтобы сообщить Рафику о твоем прибытии. Поговори с ним. Увидишь, он тебе поможет.