— В чем правда? — спросил Аль Муалим.

— Мы верим в себя, — ответил Альтаир, желая угодить Мастеру, показать, что он действительно изменился. Что решение проявить милосердие к нему было верным. — Мы видим мир таким, каков он есть, и я надеюсь, что когда-нибудь человечество увидит то же самое.

— Что же есть мир?

— Иллюзия, — отозвался Альтаир. — Мы можем либо покориться ей, либо преодолеть.

— Как преодолеть?

— Признать, что законы идут не от бога, а от здравого смысла. Теперь я понимаю, что Кредо не учит нас быть свободными, — он вдруг действительно понял. — Оно учит нас быть мудрыми.

До сих пор он просто верил Кредо, не осознавая его истинного смысла. В этом и была причина этих вопросов — заставить ученика размышлять, учиться и прилагать для этого все усилия.

Аль Муалим кивнул.

— Теперь ты понимаешь, почему тамплиеры представляют угрозу?

— Мы стремимся развеять иллюзию, они хотят использовать её, чтобы править.

— Да. Чтобы изменить мир в соответствии с их собственными предпочтениями. Вот почему я послал тебя украсть сокровище. Вот почему я держу его под замком. И именно поэтому ты убиваешь их. Пока живет хоть один из них, они будут стремиться установить новый мировой порядок. Твоя следующая цель — Сибранд. Когда он умрет, мы сможем добраться и до Робера де Сабле.

— Слушаюсь.

— Мира и покоя, Альтаир.

Альтаир надеялся, что приехал в Акру в последний раз. В Акру, израненную в боях, в Акру, над которой постоянно висел покров смерти. Раздобыв информацию, он направился в Бюро к Джабалю, чтобы забрать метку. Когда Альтаир произнес имя — «Сибранд», — Джабаль понимающе кивнул: «Я знаю его. Его недавно назначили главой тевтонцев. Он живет в венецианском квартале и управляет портом Акры».

— Я уже это выяснил… и кое-что ещё.

Впечатленный Джабаль лишь поднял брови.

— Расскажи.

Альтаир поведал, что Сибранд командует в порту, намереваясь начать морскую блокаду. Но не для того, чтобы флот Салах ад'Дина не подошел к городу с моря, как казалось на первый взгляд. Согласно сведениям, которые добыл Альтаир, Сибранд планировал не дать отправить подкрепление Ричарду. Это играло на руку ассассину. Тамплиеры начали предавать своих. Альтаиру казалось, что теперь всё стало ясно: и что представляет собой украденный артефакт, и что такое «Братство», связывавшее воедино все его жертвы, и даже их конечная цель. И всё-таки…

Альтаир никак не мог избавиться от ощущения, что даже сейчас он что-то упускает, что неопределенность окружает его, как предрассветный туман.

— Говорят, что Сибранд поглощен страхом — сошел с ума, зная, что его смерть близка. Он велел закрыть портовый район и спрятался там, ожидая прибытия своего корабля.

Джабаль кивнул.

— Это осложнит нашу задачу. Интересно, как он узнал о твоем задании?

— Люди, которых я убил, замешаны в одном деле. Аль Муалим предупреждал, что слава о моих делах быстро разлетится среди них.

— Будь осторожен Альтаир, — посоветовал Джабаль, вручая перо.

— Конечно, рафик[6]. Но я думаю, его страх принесет мне пользу, ослабив его.

Альтаир уже повернулся, чтобы уйти, когда Джабаль окликнул его: «Альтаир…»

— Да?

— Я должен извиниться.

— За что?

— За то, что сомневался в твоей преданности делу.

Альтаир задумался.

— Нет. Это я допустил ошибку. Я мнил себя выше Кредо. Ты ничего мне не должен.

— Как пожелаешь, друг мой. Ступай с миром.

Альтаир легко, словно ветер, пробрался через кордоны Сибранда на пристань. За его спиной вставали частично разрушенные стены Акры. Гавань была заполнена кораблями и небольшими судами, остатками и каркасами старых судов. На воде было несколько целых кораблей, остальное же осталось после осады. Блестящее синее море казалось океаном из бурых обломков.

Выгоревший на солнце серый каменный причал принадлежал городу. Здесь жили и работали портовыми рабочие — по крайней мере, они выглядели как портовые рабочие. Их отличали непринужденные манеры и улыбающиеся обветренные лица.

Но сегодня все обстояло иначе, так как в порту командовал Сибранд, Грандмастер Тевтонского Ордена. Он не только приказал никого не впускать в порт, но и согнал туда своих солдат. Его ужас перед смертью напоминал болезнь, охватившую всю его армию. Порт патрулировали отряды солдат, внимательно осматривавшие всё вокруг. Они непроизвольно дергались на каждое подозрительное движение, руки то и дело касались рукоятей мечей. Солдаты нервничали и потели под тяжелыми кольчугами.

Ощущая висевшее в воздухе беспокойство, Альтаир шел вперед, туда же, куда шли здешние жители и солдаты. Вскоре он стал свидетелем неприятной сцены — некий рыцарь кричал на монаха. Его товарищи, стоявшие рядом, смотрели на происходящее с тревогой. Вокруг уже собралась толпа из портовых рабочих и торговцев, пришедших поглазеть на развлечение.

— В-вы ошибаетесь, господин Сибранд. Я никогда никому не желал зла — тем более вам.

Значит это Сибранд. Альтаир оценил противника: черные волосы, высокий лоб, суровый взгляд, пронзительно сверливший собеседника. Сибранд нацепил на себя всё оружие, что у него было, ремни были натянуты от тяжести мечей, кинжалов и ножей. На спину у него был заброшен большой лук, из-за правого плеча были видны оперения стрел. Сибранд выглядел измотанным уставшим человеком.

— Говоришь-то ты так, — брызгая слюной, сказал он священнику, — но никто здесь не поручится за тебя. Как это понимать?

— Я живу простой жизнью человека в рясе, господин. Такие, как я, не привлекают к себе внимания.

— Возможно, — Сибранд на мгновение сощурил глаза, — или возможно они тебя не знают, потому что ты не слуга Божий, а ассассин!

С этими словами он толкнул священника, и старик тяжело упал на колени.

— Нет! — решительно возразил он.

— У тебя такая же одежда.

Отчаяние захватило монаха.

— Если они одевают одежды, похожие на наши, то делают это лишь для того, чтобы вызвать неразбериху и страх. Не поддавайтесь.

— Ты назвал меня трусом? — закричал Сибранд, голос его дрогнул. — Хочешь подорвать мой авторитет? Или, возможно, хочешь настроить моих рыцарей против меня?

— Нет. Нет. Я-я… не понимаю, п-почему вы так г-говорите… Я не сделал ничего плохого.

— Я не обвинял тебя в чем-либо, почему же ты оправдываешься? Чувство вины вынуждает признаться?

— Я ни в чем не признаюсь, — ответил священник.

— О, непокорен до самого конца?

Священник, казалось, был в ужасе. Что бы он ни говорил, всё поворачивалось против него.

— О чем вы говорите?

Альтаир увидел, как череда эмоций сменилась на лице старика: сперва страх, потом растерянность, отчаяние и, наконец, безнадежность.

— Уильям и Гарнье были слишком самоуверенны. И заплатили за это своими жизнями. Я не повторю их ошибки. Если ты и в самом деле служитель Господа, то Создатель заступится за тебя. Пусть Он остановит мою руку.

— Ты безумен, — воскликнул священник. Он повернулся к собравшейся толпе. — Неужели никто из вас не остановит это? Этот человек охвачен страхом и видит врагов там, где их нет.

Его товарищи смущенно переминались с ноги на ногу, но ничего не ответили. Промолчали и остальные зрители, бесстрастно смотревшие на разворачивающуюся сцену. Они видели, что священник — не ассассин, но думали, что это не имеет никакого значения. Люди были рады, что не они стали объектами ярости Сибранда.

— Похоже, люди со мной согласны, — заявил Сибранд, обнажая меч. — Всё, что я делаю, я делаю ради Акры.

Когда Сибранд вонзил клинок в живот священника, тот закричал, скорчившись, а грандмастер вытащил меч из тела и вытер лезвие. Старик некоторое время ещё корчился на причале, а потом жизнь оставила его тело. Солдаты Сибранда подтащили тело к краю причала и бросили в воду.

Сибранд внимательно следил за происходящим.