– Андре дома? – спросил Крейс.
– Дома! – Жаннет плотно сжала губы и твердо добавила. – Вам не место в этом доме и забудьте Андре. – Жаннет указала на выход, но Крейс Митчелл повел себя так, словно все, что ему было сказано, вылетело из другого уха.
– Благодарю! – произнес он и направился к дому. Жаннет в бессилии взмахнула руками. Не кидаться же ей на него с кулаками.
Крейс поднялся на второй этаж, где располагался кабинет друга. Посреди зашторенной комнаты, за небольшим письменным столом сидел Андре. Перед ним, занимая на столешнице половину пространства, стоял ноутбук. Точно раскрывшаяся ракушка, он заливал помещение жемчужным сиянием.
Крейс прочитал в глазах друга страх и оцепенение. Подобная картина напомнила ему распахнувшую капюшон кобру и серую полевую мышь. Внимание Андре, полностью захваченное в тиски неведомой силы, не ослабло даже тогда, когда Крейс обошел друга со спины.
Крейс увидел на мониторе странное графическое изображение. Построенное из некого "совокупления" линий и кругов оно меняло проекцию, плавно вырисовываясь в бутоны нераспустившегося лотоса. Все это показалось Крейсу хорошо знакомым, но память не спешила поднимать занавес над тайной.
А когда на экране возник изумрудно-малахитовый камень, Крейс почувствовал пьянящее головокружение. Его внимание погружалось в цементный раствор неведомой силы. Он заставил себя отвести глаза в сторону.
Что за мистика, черт возьми!
Крейс заново взглянул на картинку монитора, и головокружение с новой силой охватило его. В следующий миг, повинуясь наитию, он наотмашь ударил товарища по лицу. Так, словно бы знал, что все слова в данный момент бесполезны. Андре передернуло, он вышел из транса. А затем, осознавая нелепость своего положения, спешно вынул из компьютера диск и спрятал в плотный желтый конверт. Крейс успел обратить внимание на три жирные буквы, коими был помечен компакт-диск – «А.Н.Г.». Воспоминания с новой силой захлестнули его сознание. И его осенило:
Это же Ангкорват, черт возьми! Ангкор, как я сразу не сообразил.
…Поток нахлынувших мыслей прервал мощный удар в корпус. Крейс упал на пол. Удары сыпались один за другим. Андре был невменяем. Он сидел на напарнике и, блокировав его колени, метил в голову. Лицо Крейса было разбито в кровь, когда Андре внезапно остановился. Склонившись над лицом товарища, он посмотрел ему в глаза и с проясненным сознанием, словно что-то его отпустило, прошептал:
– Прости, это не я, слышишь, не я… Это ОН!!! Я не в состоянии тебе все объяснить, но это не я!
Крейс увидел в его глазах слезы и, расплевывая разбитыми в кровь губами, произнес:
– Да ты с ума сошел! – Крейс сплюнул в лицо Андре кровавый сгусток. – Черт возьми, слезь с меня!
Андре молча вытер с лица кровавый плевок и, завалившись на бок, зарыдал. Его руки сжимали голову так, будто она вот-вот должна была разорваться.
– Он мне приказывает убить тебя. Я не могу бороться с ним, – слезно хрипел Андре. – Уходи, пока не поздно, и забудь о том, что видел!!!
Крейс и без того собирался уходить, но последняя фраза подействовала на него магнетически.
– Что за камень?
– Сердце БУДДЫ… – Андре катался по полу, крепко сжимая руками голову. – Я уже не могу сопротивляться. Уходи.
Больше Крейс себя упрашивать не стал и, уходя, беззлобно молвил:
– Я не в обиде, тебе нужно лечиться, и я помогу тебе.
В ту ночь Крейс практически не спал. Он размышлял о загадочном камне, повлиявшем на друга. Камень, чьи магические способности поражали воображение закостенелых атеистов и заставляли их преклоняться, не давал ему покоя. Крейс искренне хотел помочь другу и собрал об этом Камне огромный фактический материал.
Этот Камень имел множество легенд и имен. Одни источники утверждали, что это – чаша Грааля, изготовленная из изумруда, выбитого из короны Люцифера архангелом Михаилом. По другим версиям, Грааль – серебряное блюдо, на котором зачастую помещалась отрубленная голова. А согласно одной из наиболее распространенных легенд, Иосиф Аримафейский[4] принес Чашу на место распятия и собрал в нее кровь из ран умирающего Иисуса. Помещенная в Чашу кровь Христа дает бессмертие.
По версии же языческого происхождения, Грааль являлся ковчегом, символизирующим тело Великой Матери Природы, в котором сосредоточена жизнь мира.
Тайна Чаши была тщательно хранима, на поиски ее собирались крестовые походы, и в войнах за обладание библейской реликвией было сложено немало голов.
Однозначного мнения Крейс Митчелл так и не нашел, и синтезировать данные в какой-либо общий знаменатель ему не удалось. Что, по сути, есть Чаша Грааля и имеет ли Камень, что он видел на компьютере к ней какое-либо отношение? И если да, то почему Андре называл его сердцем Будды?
Двумя неделями позже из Юго-Восточной Азии прибыл гроб с телом Андре. Смерть друга повергла Крейса Митчелла в некоторый шок. Со слов таинственного человека, сопровождавшего тело покойного, значилось, что смерть Андре наступила в результате тропической болезни. Но заключение местного патологоанатома, зафиксировавшего кровоизлияние в мозг, подтвердило тот факт, что с Андре случился инсульт. Тем более что таинственный человек не передал никаких сопровождающих документов и как в воду канул. Таможенный терминал по этому вопросу лишь пожимал плечами – через них этот груз не проходил. Мистика, да и только.
Желание познать тайну смерти Андре стало для Крейса делом чести. Он никогда не стремился к эталону бестактности и хамства, но ему требовалось задать Жаннет всего один вопрос и посмотреть ей при этом в глаза.
Как это ни жестоко, Крейс подошел к ней прямо на похоронах. Лучшего времени, когда чувства обнажены до предела и сброшенные маски открывают лишь истину, он не нашел.
Он спросил Жаннет о том, не оставлял ли покойный ей перед смертью что-нибудь важное, и получил отрицательный ответ. Но ее глаза, сверкнув ненавистью, не смогли скрыть правды. Гораздо проще спрятаться за фиговым листом, нежели скрыть то, о чем кричит душа.
После этого в отсутствии Жаннет он аккуратно обыскал ее дом и пришел к выводу: диск хранится у нее на работе, это самое надежное место. Так собака чувствует сырое мясо.
По странному стечению обстоятельств, которое Крейс называл «поцелуем Фортуны», начальником охраны банка работал Джордано.
Все предельно просто и понятно. Оставалось только подсечь удилище, чтобы зацепить на крючок рыбу.
Планы Крейса осуществились. Только вот вдруг сейчас, держа в руках карту старинного города, хранившего Камень, он ощутил странное искушение, словно смерть друга отошла на второй план, уступив место факту обладания самим Камнем.
Когда сигарета в руках Крейса догорела ровно до половины, зазвонил мобильный телефон. Предчувствуя неладное, он нехотя ответил:
– Слушаю.
– Он мертв! – произнес дрожащий голос на другом конце.
– То есть как мертв? – опешил Крейс. – У тебя гнилые шутки, малыш.
– Я в его доме… Мне страшно… – казалось, еще чуть-чуть и Сальваро захлебнется в собственных слезах. – Он за домом, во флигеле у бассейна. Как кр-р-рол-лик…
– Что? – Крейс ощутил дрожь в своем голосе.
– С него сняли кожу, как с кролика.
– Кож-ж-жу? – вопросительно растянул Крейс Митчелл.
– Да, – еле слышно вздохнул амиго. – Как перчатку с руки. Боже, мне страшно…
Наконец, смысл сказанного дошел до Крейса без искажений.
Джордано мертв. А значит, утром обнаружится труп и собранный на меня компромат попадет в руки полиции.
Крейс не мог представить остаток своей жизни в тюрьме.
Нужно линять к чертовой матери!
– Нужно линять к чертовой матери! – закричал Крейс. – Немедленно уезжай оттуда. В мой дом не возвращайся. Встретимся в аэропорту. Покинем страну на любом первом самолете.
