— С удовольствием, капитан, — ответил Джек.
— А в будущем, мистер Изи, хотя этого лучше не случилось бы, запомните: если старший офицер подвергнет вас наказанию, которое вы найдёте несправедливым, я советую вам сперва подчиниться, а уж потом обращаться ко мне с жалобой и просьбой о восстановлении справедливости.
— Так точно, сэр, теперь я буду поступать именно так!
— А теперь, будьте любезны, мистер Изи, отправляйтесь сейчас же на шканцы и подождите меня там, пока я не подойду.
Джек поклонился как можно любезнее и вышел.
— Старина Джоллиф предупреждал меня, что так и получится, — пробормотал Джек про себя, — и пока что выходит, он был прав. Но чёрт побери, я произнёс свою лучшую речь, самую обоснованную и убедительную, а на остальное наплевать.
Капитан Вилсон вызвал к себе штурмана, сделал ему выговор за допущенный произвол, поскольку, как установило расследование, взыскание на Джека было наложено без всяких оснований, и предупредил штурмана, чтобы тот в дальнейшем воздерживался от подобных наказаний, а вместо этого докладывал о проступках мичманов лично ему или первому лейтенанту. Затем он вышел на шканцы и, подозвав к себе мистера Изи, сделал ему жесточайший разнос, который Джек воспринял спокойно, зная, что капитан делает его только из служебного рвения и что он, со своей стороны, обязан выслушать его тоже из служебного рвения. Закончив разнос, капитан приказал нашему герою подняться на мачту.
Джек приподнял шляпу, сделал три-четыре шага в сторону, но тут же вернулся и с поклоном спросил, на какую мачту ему нужно подниматься: на фок-мачту или грот-мачту.
— На грот-мачту, мистер Изи, — ответил капитан, кусая губы.
Джек поднялся на три ступеньки по вантам, потом вдруг остановился и снял шляпу.
— Прошу прощения, капитан Вилсон, не могли бы вы уточнить, куда мне подниматься — на марс или на салинг грот-брам-стеньги?
— На салинг, мистер Изи, — ответил капитан.
Джек поднимался по вантам довольно легко, на марсе он перевёл дыхание, на грот-салинге остановился, чтобы осмотреться, и наконец, достигнув грот-брам-стеньги, уселся на салинг и вытащил Морской устав в надежде откопать какой-нибудь новый аргумент в свою пользу. Не успел он дочитать седьмую статью, как раздалась команда: «Свистать всех наверх, с якоря сниматься!» Затем мистер Собридж крикнул: «Всем с марсов и салингов долой!» Джек понял намёк, свернул свой любимый документ и спустился с мачты не спеша, как и поднимался. В этом отношении Джек был философом гораздо больше, чем его отец, потому что сохранял спокойствие и невозмутимость в самых трудных случаях.
Корвет «Гарпия» покинул гавань и вышел в море, направляясь к мысу Гата, где капитан Вилсон надеялся захватить одно-два испанских судна, однако главной целью их похода был Тулон[21], осаждаемый английским флотом, на соединение с которым корвет и направлялся. Там капитан Вилсон должен был получить от адмирала новые указания.
Смена лёгких бризов и штилей делала переход довольно утомительным. Время от времени с корабля спускали шлюпки для поисков испанских судов у побережья, и Джек обычно просил разрешения на участие в этих экспедициях. Несмотря на то что Джек плавал недавно, он успел хорошо освоиться со службой и, благодаря своей сноровке и силе, считался одним из самых способных мичманов, которому можно доверять серьёзные поручения, если только ему не ударяла в голову какая-нибудь блажь.
«Гарпия» находилась на траверзе Таррагоны, когда на судне случилась вспышка дизентерии, сократившая число дееспособных офицеров. Среди заболевших были мистер Аспер и Джоллиф. В то же время были получены сведения, что в порту города Росас стоит караван судов, готовый выйти в море под охраной двух канонерок, как только позволит попутный ветер. Эти сведения были получены от рыбаков, захваченных в плен у берега и отпущенных на свободу в обмен на их информацию.
Корвет держался в открытом море, пока не переменился ветер, а затем, рассчитав, сколько времени понадобится испанским судам, чтобы пройти расстояние между портом Росас и Таррагоной, корвет ночью отправился на их перехват. Но тут ветер опять стих, поэтому пришлось спускать шлюпки, которые получили приказ плыть вдоль берега, разыскивая вражеские суда, находившиеся где-то поблизости. Командование шлюпками взял на себя мистер Собридж, находясь на командном баркасе. Одним из двух катеров командовал артиллерийский начальник Минус, а поскольку другие офицеры были больны, то командиром второго катера назначили мистера Тихоню. Услышав об этом, Мести стал проситься в шлюпку к Джеку, но тот не мог ему позволить отправиться в рейд без разрешения старшего офицера. Однако мистер Собридж с удовольствием разрешил Мести заменить на катере одного из матросов корвета, поскольку на борту было много больных, а Мести слыл хорошим моряком.
Шлюпки отплыли от корабля часов в десять ночи, и так как предполагалось, что они не вернутся ранее обеда следующего дня, их загрузили суточным запасом сухарей и рома, чтобы команды могли подкрепить свои силы в походе. Шлюпки направились к берегу и около трёх часов курсировали вдоль побережья, ничего не обнаружив. Ночь стояла прекрасная, но тёмная и безлунная. Ветра по-прежнему не было, и матросы начали уставать на вёслах, когда за низким мысом, находящимся на расстоянии мили от них, показался караван судов, двигавшийся под лёгким бризом в фордевинд.
Мистер Собридж отдал приказ положить вёсла на воду, ожидая их подхода, и готовиться к схватке.
Белые косые паруса передней канонерки уже отчётливо виднелись, скрывая паруса других судов, следовавших в её кильватере. Она двигалась по воде, как прекрасный лебедь, едва полоща парусами под слабым ветром, со скоростью не более трёх узлов. Мистер Собридж держал свои шлюпки на прямой линии её трёх мачт для того, чтобы их не обнаружили с других судов, и поставил шлюпки так, чтобы они могли достичь канонерки несколькими ударами вёсел. Курс канонерки пролегал настолько удачно для английских шлюпок, что, когда она поравнялась с ними, баркас оказался по одну сторону её носа, а два катера — по другую, причём заметили их с испанского судна только тогда, когда катера и канонерка сошлись борт о борт и матросы стали взбираться на её палубу. Испанцы почти не оказали сопротивления. Однако всё-таки раздалось несколько залпов из мушкетов и пистолетов, поднявших тревогу на других испанских судах. Завладев канонеркой, мистер Собридж, с помощью команды баркаса, повернул судно к ветру, когда вдруг заметил, что все другие суда испанского каравана, услышавшие сигнал тревоги, повторили его манёвр. Тогда он послал свои катера взять на абордаж самые крупные суда и захватить столько из них, сколько удастся. Он охотно занялся бы этим и сам, но в это время из тьмы показалась вторая канонерка, которая отважно неслась на помощь своему соратнику, и нужно было отражать её нападение.
Мистер Собридж посадил половину своих людей на баркас, имевший на борту тяжёлую каронаду, и отправил его на помощь катерам с приказом напасть на канонерку, а сам принялся наблюдать за сценой боя. Вот катера устремились в атаку на испанскую канонерку, откуда по шлюпкам дали несколько залпов картечью, не остановивших, однако, их продвижения. Видя, что дело худо, а помощи от соратника, очевидно, захваченного врагом, ожидать не приходится, капитан канонерки повернул судно и направился в открытое море. Наш герой пустился в погоню за ней, хотя потерял из виду другие катера, но бриз тем временем окреп и преследование стало бесполезным, поэтому он приказал повернуть шлюпку в сторону каравана. Хорошо поработав вёслами, они догнали одно из испанских судов и ворвались на борт одномачтовой шебеки водоизмещением около пятидесяти тонн.
