Помню, как-то после очередной сессии мы садились в машину с одним из музыкантов. Обычно после репетиции все ворчат и чем-нибудь недовольны, но тут мы делились друг с другом: „Как-то странно, даже пожаловаться не на что". Они действительно очень симпатичные ребята. Они приготовили для нас отличный обед, и музыка была хорошая, и сами парни просто чудо! »

Вкупе с необычайно цепляющим басовым риффом, сделанным Томом, трек «The National Anthem» доказал, что электронная музыка Radiohead ничуть не уступает их рок-композициям. Несколько месяцев спустя, когда они играли его вживую для французского телеканала, ребята показали сессионным музыкантам, насколько ценят их вклад.

«В Париже приятной неожиданностью для меня стало представление всех нас по случаю выхода платинового диска „Kid А", — рассказал Стив. — Многие группы не заботятся подобных вещах, а они сочли необходимым благодарить нас лично. Я помню, что был очень доволен этим. Они пригласили нас в комнату, где были представители [французского телевидения] „Canal Plus", и Том сказал: «Я рад поблагодарить вас за усердную работу и подарить вам эту пластинку". Исключительно приятно! Я был искренне тронут. В наше время так почти никто не поступает».

К концу 1999 года группа Radiohead закончила шесть песен; складывалось впечатление, что все участники работают на одной волне. Том был приятно удивлен, когда Джонни подхватил его идею для композиции «How То Disappear Completely», дописав партию струнных, дирижируя приглашенными музыкантами и играя на «Martenot», так что Том мог просто сидеть и слушать. В этот альбом — который получит название «Kid А» — Том вложил больше всех, но он вздохнул с облегчением, когда понял, что остальные участники группы действительно разделяют его взгляды.

«Именно Том определил структуру и тему альбома, — впоследствии сказал Эд в интервью «Q» . — Он открыл мне глаза. У него было сильно развито чувство художественной этики. Он занимался искусством в университете и обладал особой внутренней энергией: добившись чего-нибудь, он тут же готов двигаться дальше. Я полагаю, что могу претендовать на объективность, и мне кажется, что Том — музыкант одного порядка с Джоном Ленноном, Дэвидом Боуи; он часть культурного наследия. Он невероятно одарен».

На тот момент все музыканты Radiohead увлеченно экспериментировали с электронными сэмплами и рваным ритмом, они наконец-то нашли для себя новые роли. У них был лишь один крупный скандал 1 февраля, но уже весной 2000 года неожиданно выяснилось, что готово уже тридцать песен. Что показательно, в большинстве своем это были песни, забракованные во время сессий в Копенгагене и Париже, когда уверенность музыкантов в себе была практически на нуле. Они заново прослушали композиции вроде «Morning Bell» и «Spinning Plates» и внезапно поняли, насколько они хороши. По словам Тома, все недоумевали: «Просто удивительно, какого черта мы бросили над ними работать?» Причиной ускорения работы отчасти стало еще и то, что многие песни нуждались в минимальных изменениях, ведь зачастую, когда они были в шаге от финиша, Том резко менял направление и брался за что-то другое. «Я занимался этим проектом около шести месяцев, — сказал он в интервью «Hot Press», — потому что на самом деле не хотел доводить до ума эти песни и перекладывал их на чужие плечи, а сам сосредоточился на том барахле, про которое мы давно забыли».

Многие недели и даже месяцы они практически ничего не делали, но в конце концов Том понял, что бездействие тоже часть творческого процесса. Когда у них появилась своя студия, работать стало значительно легче, ведь теперь не надо было думать о том, какой счет им предъявят по окончании сессии. Но, как и в случае с «ОК Computer», самая трудная часть работы была впереди. Нужно было выбрать, какие песни войдут в альбом и в каком порядке их расположить. Для Тома это каждый раз превращалось в мучение.

«Составление трек-листа всегда тяжело давалось мне, — сказал он «NY Rock». — Это ужасно трудно, почти болезненно. Песни для меня как дети, как бы избито это ни звучало. Мои песни — мои дети; некоторые из них остаются со мной, других я должен выпустить в большой мир, на войну».

Как ни странно, остальные участники группы были согласны с тем, насколько важно правильно составить трек-лист, хотя они и не были так помешаны на этой мысли, как Том. «Могу заверить вас: это просто ад, — говорит Колин. — Мы проводили чуть ли не круглые сутки, занимаясь только одним: составлением порядка песен».

«Думаю, никто и не подозревает, насколько важно правильно выстроить треки, — продолжает Эд, — пока сам не споткнется об это, как мы во время создания первого альбома». Вероятно, он имеет в виду ту злополучную историю с «Creep» и «How Do You?», но тогда вторая песня вообще никуда не влезала.

Избыток материала рождал противоречия в группе еще и потому, что они никак не могли решить, стоит ли выпускать двойной альбом. Поскольку смена направления была довольно радикальной, некоторые участники группы думали, что не стоит включать в альбом слишком много треков. Но затем они поняли, что вложили в эти песни так много сил, что было бы странно просто сложить их в стол. Только над «Knives Out » они работали в течение 373 дней, хотя, как написал Эд в дневнике студии, это была одна из самых простых и стройных композиций за все время их творческой карьеры. Казалось, они вообще не были уверены, можно ли выпускать такую простую песню. Несколько месяцев они ходили вокруг да около, что-то меняли, пока наконец не решили, что песня хороша и без доработки.

Тем временем за стенами студии всем не терпелось узнать, чем же ребята были так долго заняты. Журнал «Меlody Макег» даже направил репортера в Оксфорд, чтобы он расспросил об этом их друзей и соседей. Такое внимание слегка озадачило Radiohead. Они никак не могли понять энтузиазм, с которым аудитория отнеслась к «ОК Computer», и не были готовы к тому, что от «Kid А» все ждут чего-то выдающегося. Особенно их обеспокоило, что статья в «МеЫу Макег» обещала, что Radiohead собирается «вернуть нам рок». На тот момент музыканты вообще не знали, как будет звучать их новый альбом, но были твердо уверены в том, что никакого «возвращения» уж точно не будет.

Когда работа над альбомом была завершена, все наконец вздохнули с облегчением. Сразу после окончания сессий Том получил предложение записать с Бьорк дуэт для фильма с ее участием «Танцующая в темноте», и это стало для него совершенно новым опытом работы в студии. Словно груз свалился с его плеч. Бьорк разделяла взгляды Тома на музыку. Оба они были перфекционистами, их подход к работе сильно отличался от манеры многих других музыкантов. Однако, как оказалось, соединить богатый голос Бьорк с мягкими обертонами Тома совсем не просто. Песня «I've Seen It Аll» получилась довольно странной, но несомненно запоминающейся. Бьорк поет гораздо ниже обычного, она почти шепчет, в то время как голос Тома кажется потусторонним. Работа с Бьорк напомнила Йорку, что создание музыки не обязано быть пыткой, какой часто оборачивались сессии Radiohead.

Возможность отправиться в турне также должна была принести облегчение, но Том не был уверен, что готов снова стать «странствующим продавцом искусства». Еще задолго До чтения «No Logo» он испытывал серьезные трудности, когда нужно было принять участие в громком рекламном туре, спонсируемом звукозаписывающими компаниями. Но Крис и Брюс заверили его, что на этот раз все будет организовано совершенно иначе. Им не придется играть в обычных пивных отстойниках. Они смогут сделать все по-своему, арендовать огромный шатер и играть в удобном пространстве, с самым лучшим звуком, смогут сами контролировать ситуацию. Но Том все еще сомневался.

«Если бы я мог, я бы наверняка отказался, — сказал он в телеинтервью. — Но остальные говорили: „Да ладно, это будет здорово, тебе понравится!" Я же был в ужасе, когда пытался представить себе этот шатер и все остальное, мне казалось, что мы сошли с ума».