От приписок коллекционер перешел к фабрикации. Так, Державина он ознакомил с «Бояновой песнью Словену» и «Перуна и Белеса вещаниями в киевских капищах», якобы написанных «славянскими рунами» не позже VI в. В 1812 г. Державиным было опубликовано два «рунических» отрывка из коллекции Сулакадзева. В собрании сочинений Державина 1880 г. славянская руника тоже воспроизводится. Один отрывок, как раз из-за упоминания в нем Бояна и Словена, назван «Бояновым гимном Словену», а второй — «Оракул» — произречением волхвов. В 1994 г. в 39-м томе архива Державина был найден рунический текст «Боянова гимна», который рассказывает о некоем эпизоде борьбы антов-полян с готами в IV в. н. э. Протограф, который чаще называют «Староладожским руническим документом», чтобы отличать его от частью фальсифицированного Сулакадзевым «Боянова Гимна,», удивительно напоминает своим видом «велесовицу». Документ, по одной из версий, есть переписка между двумя волхвами-кобами (волхвами, гадающими по полету птиц).
Скончался Сулакадзев в 1830 г. от апоплексического удара после того, как его супруга бежала с уланским офицером. Вдова тут же принялась распродавать коллекцию мужа. Манускрипты Сулакадзева потихоньку расползлись по России. Были среди них и книги на досках, известные под именем «Патриарси». И, как пишет Тугаринов, возможно, именно «феномен Сулакадзева» вдохновил впоследствии создателей «Велесовой книги» на повторение его опытов. Пусть на более высоком «научном» уровне.
Впрочем, у Сулакадзева и сегодня есть сторонники, например — «неохронологи». Фоменко и Носовский, в частности, утверждают, что Сулакадзев просто хотел искренне разобраться в русской истории: «В ЭТОМ, ПО-ВИДИМОМУ, И БЫЛА ЕГО ОСНОВНАЯ ВИНА И НЕПРОФЕССИОНАЛИЗМ С ТОЧКИ ЗРЕНИЯ РОМАНОВСКИХ ИСТОРИКОВ». С этой точки зрения профессионал — тот, кто работает для поддержки ска-лигеровско-романовской версии, а тот, кто идет против «романовского течения», должен быть уничтожен. Одна из форм такого уничтожения — объявить человека «злостным фальсификатором», его коллекцию по возможности распылить и «почистить» от нежелательных свидетельств, имя коллекционера запачкать в грязи, приклеить ярлыки «фанатик», «дилетант», «фантазер», написать в школьных и вузовских учебниках, что «занимался подлогами» (http://www.chronologia.org/rusangl/13-7.doc. См. ниже, в гл. 7, полемику Фоменко со своими критиками).
Влияние «Велесовой книги» продолжает расти вместе с ростом популярности неоязыческой идеологии в целом. Было бы странным, если бы такой «памятник» проигнорировали на Украине. Последний по времени перевод принадлежит Галине Лозко (Велесова книга. Волховник // Сварог. Такі справи. Київ, 2002, с. 64[24].
Молили Велеса
Отця нашего, хай потягне в небі
Коня Суражого,
і хай прийде до нас
сурі вішати,
золоті Кола вертячи.
Бо то Сонце наше,
як святе для домівок наших,
і перед ним блідне
лик вогнищ домашніх.
Некоторые подробности об этом переводе и его авторе можно прочесть в статье В.А. Чудинова, также приложившего руку к переводам языческих памятников (http://www.trinitas.ru/rus/doc/0211/005а/02110014.htm). Споры в среде сторонников, неофитов и спецов по древним письменам — вещь совершенно естественная. Подобные споры и идеологическая конкуренция между исследователями[25] свидетельствуют не только о популярности текста. Не меньше они свидетельствуют о размывании в наше постмодернистское время самого понятия гуманитарных наук. В связи с появлением в печати некоторых ранее недоступных свидетельств о «Влескниге» Чуди-нов активно включается в научную полемику. Он пишет:
«Так, на… единственной из сохранившихся в прориси дощечке 16А… имелось левое поле, на котором был помещен знак в виде животного… На фотографии этой же дощечки, присланной в АН СССР ранее, левое поле было отрезано. Теперь оно восстановлено. Знак животного я воспринял как экслибрис… Всего я вижу тут 6 лигатур… Иными словами, перед нами инвентарная печать, из которой, видимо, можно будет, где хранились дощечки. Руницу я читаю давно, более 10 лет, и на сегодня, видимо, являюсь единственным человеком в мире, который читает ее, а также смешанное рунично-кирилловское письмо в полном объеме… и потому мне не стоило большого труда (дешифровка заняла секунды) прочитать содержимое всех 6 знаков. Первый из них в виде животного я разлагаю на 3 знака руницы, а именно МА (в виде буквы М под животом), КО (в виде зеркальной буквы Г) и ШИ (в виде латинской буквы W). Вместе это дает слово МАКОШИ. На второй строке читается слово ХРАМЪ… третье слово — ВОЛОДИМИР… Надпись четвертой строки… ИЗ КНИГ. Сложный знак пятой строки наверху… образует слова… И СОКРОВИЩ. Наконец, остаются… горизонтальная пунктирная черта на верхней строчке. Большая и три малых кляксы на второй, возможно что-то на третьей. Вот эта буква на третьей, Д, которую следует повернуть на 90° вправо, и дает разгадку всего набора. Соединив три повернутых знака и добавив слева точку от И, мы получаем слово И ДЫЯ. Итак, полный текст экслибриса звучит так; ИЗ КНИГ И СОКРОВИЩ ХРАМА МАКОШИ И ДЫЯ, ВОЛОДИМИР… Полагаю, что он дает дополнительное свидетельство подлинности Велесовой книги… книга до того, как попала в частное владение, хранилась в храме Макоши и Дыя во Владимире…».
Приводим фото прорисей дощечек 1бА (фрагмент) и 16Б с транскрипциями Чудинова:
«Ноги коровы образуют слово ДЕВА, ее пах — слоговой знак МА, в задней части можно видеть зеркальный знак РИ, задние ноги образуют букву Я. Получается слово МАРИЯ. Кроме того, рога образуют слово БОГЬ. Я это понимаю как два названия: БОГ ДЕВА (языческое) и ДЕВА МАРИЯ (христианское). Иными словами, храм БОГИНИ ДЕВЫ при переходе к христианству не был разрушен, а превратился в христианский храм ДЕВЫ МАРИИ…»
41
Вообще-то, достаточно очевидно, что там изображен бык[26], а в целом все это очень напоминает эпоху «Ленинских искр» и ребусы Капитана Мореходова. Но не будем излишне строги: в сравнении с транскрипциями Гриневича или Кифишина (о них — позже) работа Чудинова выглядит еще вполне приличной. Впрочем, он в этом деле не один и не имеет никаких единоличных прав на толкования. Ниже табличка 16А приведена полностью, как в первой публикации.
Однако мы совсем забыли об Александре Асове (1964 г. р.)[27]. Его литературно-интеллектуальная эпопея тоже весьма показательна. Вот, со слов самого Асова-Барашкова-Буса Кресеня, его литературная карьера, поначалу не слишком удачная (http://members.cox.net/veles/Spisok.htm;www.universalinternet-library.ru/):
«"Тепло Артека" (рассказ), Гороховец: Новая жизнь, 1977, № 113 {обратим внимание на дату. — B.JI.]. В 1978–1980 годы три агитбригады, спектакли: "Мы шагаем по страницам истории". Выступления в Гороховце, Гусь-Хрустальном, Куйбышеве и Владимире. "Сказка", Поэма об Огненном Всаднике / Гороховецкая легенда. 1981–1982; Гороховец — Москва. Предлагалась к публикации в Москве в Союзе Писателей в 1982 г. По ней в Гороховце поставлена музыкальная фольк-феерия. Роман и рассказы написаны в Геленджике в 1988–1990 гг. Все это предлагалось чуть не во все существующие в Москве, Санкт-Петербурге и Владимире журналы, издательства и т. п. в течение нескольких лет. И до сих пор остается неопубликованным. Также песни исполнялись на карнавале в Геленджике и на фестивале бардов в Туапсе. От экологии и геохронологии судьба привела меня к изучению собственно истории, древних памятников письменности, первоисточников. И это по-настоящему на долгие годы стало моей специальностью… Разумеется, как человеку, у которого отсутствует диплом историка или филолога, мне было много труднее отстаивать свои открытия… с другой стороны, свобода, которую дала первоначальная невовлеченность в соответствующие академические структуры, оказалась на пользу мне как писателю… [Но дальше — распад «Империи зла», а с ней и всех прочих моральных ограничений, и жизнь начинается заново. — В.Л.].
