– Привет! – ответила она, снова отвернувшись к воде.

Пит вздохнул.

– Неужели надо обязательно вести себя вот так?

–Как?

– Неужели будем – притворяться, что ночью ничего не случилось?

Мэгги прикрыла глаза.

– Не знаю, как ты, а я бы с удовольствием пропустила разговоры о том, что мы не должны были такого допускать.

Пит подошел, облокотился о перила рядом с ней и тоже стал смотреть на воду. Даже в столь ранний час по озеру плавало множество лодок. Чайки с пронзительными криками налетали на выброшенный на берег мусор.

– Да, думаю, я тоже обойдусь.

Если б только она могла притвориться, что между ними ничего не было. Забыть запах его кожи, нежные и умелые пальцы. Память была так свежа, что голова стала кружиться.

Пит нахмурился. И даже казался чуть ли не... обиженным.

– Не пойми меня превратно, – осторожно произнесла она. – Я получила очень большое удовольствие.

– Как и я.

– Просто все теперь пойдет не так. Верно? Хотя что переживать. Из-за мимолетной прихоти...

Уголок его рта насмешливо дернулся.

– Для особы, не желающей затрагивать данную тему, ты слишком стараешься.

– Ты прав. Извини. Просто... Мне кажется, ты чувствуешь себя виноватым, словно сделал что-то запретное. Должна признаться, я сама все начала, так что вина целиком и полностью лежит на мне.

Пит вглядывался в нее, подняв брови, как будто не совсем понимая то, о чем она говорит. Ей пришлось пояснить свою мысль.

– Если б я, ну понимаешь, не стала ворочаться, ты бы не возбудился.

Его большая ладонь зажала ей рот.

– Я находился в постели вместе с тобой, так что разъяснять, как развивались события, мне не требуется. Слушай. Мое воспитание не предусматривает разговоров о чувствах, и потому мне сложно говорить, но ты действительно дорога мне, Мэгги. Ты ведь и сама знаешь это, да?

Она кивнула. Конечно, его поступки говорят за себя. Но сейчас и потом – разные вещи. Через месяц он будет думать совершенно по-другому.

– Мы оба переживаем сейчас сильнейшую эмоциональную встряску. Как бы мне ни хотелось окончательно прояснить наши отношения, я понимаю, что ты пока не готова. А относительно прошлой ночи – не вини себя. В случившемся мы виноваты оба. Должно быть, нам обоим это было необходимо. Что произошло, то произошло, но мы больше такого не допустим. Ты этого хочешь, верно?

Он убрал руку с ее рта, позволяя ей говорить.

– Верно. – После его прикосновения ее губы покалывало. Что опять же напоминало о прошлой ночи.

Однако Пит прав. Так толково разложил все по полочкам. В том смысле, что им обоим эта близость была нужна. Самый быстрый и надежный выход из стресса. Зато теперь им будет легче жить друг с другом, не думая о сексе.

Хочется верить.

– Ну как?

– Сто семь на семьдесят пять, – отозвался Пит и записал показания.

– Ведь уже лучше, верно? Он снял рукав прибора измерения давления с ее руки и положит аппарат на кухонный стол.

– Да, лучше. Теперь вставай на весы.

Она с отвращением взглянула в их сторону. За последние две недели те стали для нее предметом ненависти. Трудно представить более отвратительное начало дня.

– А нельзя хоть раз пропустить взвешивание? Пит скрестил руки и сурово оглядел ее.

– Нет, нельзя. Послушай, давай не будем бесцельно тратить время.

– Я первый раз встречаюсь с таким деспотом! – пробурчала она.

– Сними туфли, – прозвучало строго, когда Мэгги подняла ногу, чтобы встать на весы. Она злобно зыркнула в его сторону. – Можешь не смотреть на меня так – ты знаешь правила. Каждый день одно и то же. Что за характер!

Не переставая бурчать, Мэгги расстегнула свои теннисные туфли и встала на весы. Глаза она всегда держала при этом закрытыми. Достаточно и того, что ей известно главное: она снова набирает вес!

Зато есть и положительные стороны: голова перестала кружиться, энергии прибавилось, да и менструации наконец пошли.

– Набрала еще один фунт. – Пит сделал пометку у себя в блокноте. – Осталось еще три.

– Значит, я опять смогу выходить на пробежку?

– Не испытывай судьбу! Кроме того, мы много ходим. Это тоже физическая нагрузка.

Хотя ходьба совершенно не походила на изматывающий бег, к которому она привыкла, ей нравилось ходить вместе с Питом. Можно было расслабиться, поговорить обо всем и ни о чем в частности. Иногда они и не говорили, просто молча шли бок о бок.

Однажды Пит подал ей руку, помогая перебраться через бревно, да так потом и не выпустил. Просто продолжал идти, переплетя свои пальцы с ее, словно тут не было ничего особенного. Следующие полчаса она посомневалась: надо ли освободить руку или оставить все как есть. И потом каждый вечер он уже автоматически брал ее за руку, как только они покидали коттедж.

А еще Пит шесть раз за последние две недели просыпался от ночного кошмара, и Мэгги в таких случаях оставалась спать с ним. Ничего особо сексуального не происходило, но Пит обожал прижиматься к ней. А пижаму носить так и не стал. От девушки не ускользнуло, что определенная часть его тела иногда просыпалась по ночам независимо от него.

Раза два ей хотелось разглядеть ее как следует. Он и не узнал бы. Уснув, он спал как убитый. К тому же она уже видела его голым. Единственная проблема заключалась в том, что стоит посмотреть, как захочется потрогать. А последствия могут быть самыми непредсказуемыми. И потому, когда искушение становилось неодолимым, она потихоньку освобождалась от его рук и уходила.

– Ты поняла? Осталось еще три фунта, – повторил Пит, но она совсем забыла, о чем они разговаривали. Он, должно быть, заметил ее бессмысленный взгляд, потому что помахал рукой перед ее носом и потребовал: – Мэгги, вернись на землю!

Она слегка тряхнула головой.

– Прости, что ты сказал?

– Ты спросила, когда тебе можно будет снова тренироваться, и я тебе ответил: когда наберешь еще три фунта. С тобой все в порядке?

– Все отлично. – Не считая небольшого размягчения мозгов на сексуальной почве!

– Уверена? Ты выглядишь немного странно.

– Уверена.

– Кстати, пока ты была в душе, звонил Джереми.

– И...

– Спрашивал, не смогу ли я подменить другого врача и взять еще пару дней на следующей неделе.

– И сколько получится?

– Полная неделя.

Пит несомненно готов к такой нагрузке. Она взглянула на трость, лежащую в углу. Теперь он пользовался ею только тогда, когда оказывался в незнакомой ситуации или на неровной поверхности. А по ее мнению, он в ней вообще не нуждался. Пит продолжал слегка прихрамывать, но вполне вероятно, что так теперь будет всегда. Мэгги не была уверена, что он готов это услышать. Ему все еще надо перестраиваться – не физически, а морально.

Больше работать в клинике – определенно шаг в нужном направлении.

– И что ты ему сказал?

– Что мне надо вначале проконсультироваться с моим физиотерапевтом.

– Ты сам-то хочешь работать дополнительные дни?

– Если больше некому этим заниматься, то думаю, я не развалюсь. Ты могла бы подбрасывать меня до клиники на машине, а потом забирать.

Самое определенное «да» из всех, что она слышала из его уст.

– Пусть ты и не признаешься, но ясно, что работа тебе нравится. Слава богу, капризничать ты стал поменьше.

Пит изумленно воззрился на нее:

– Я капризничаю?

– Ладно, не придирайся. Давай лучше поговорим о деле. Мне кажется, что я легко сумею подстроиться к твоему новому графику. Поэтому голосую «за».

– А не будешь скучать без меня?

– Ты шутишь? Я не могу дождаться, когда от тебя избавлюсь.

Он ухмыльнулся, взглянул на нее тем проницательным, заглядывающим в душу взглядом, от которого она становилась сама не своя. Лучше бы ему воздержаться от подобных взглядов. Ведь она сразу начинала мечтать о вещах, ей недоступных.

– Я лишь сейчас понял, что даже не поблагодарил тебя за все, что ты для меня сделала. Мэгги кивнула, не отрывая глаз от земли.