Дети, как известно, особый народ. Разве может ребе­нок не иметь своего героя, своей мечты, своего идеала? Нашими кумирами были самые бесстрашные — горо­восходители-охотники, мужественные и великодушные. И мы стремились подражать им. Подражали их походке, осанке, манере держаться, подражали в поднятии тя­жестей, в лазаний по скалам... Но не только подра­жали — мы соревновались друг с другом, карабкались на стены старых мачуби, взбирались на телеграфные столбы. Мы, сорванцы, даже не представляли себе детских игр и забав без этих соревнований.

В 1929 году на Тэтнулде произошла трагедия, по­трясшая всю грузинскую общественность: погибли два выдающихся альпиниста — Симон Джапаридзе и Пи­мен Двали. Сестра и брат Симона, Александра и Алеша, собрались и выступили в путь — к вершинам Сванэти, чтобы отомстить за любимого брата.

С того времени начинается история победных штур­мов Алеши и Александры Джапаридзе. Они поднимают­ся туда, куда еще не ступала нога человека, остав­ляют там первые записки, строят первые триангуляционные сооружения, составляют карты, недостаток в кото­рых так остро ощущался у нас в те годы...

...Алеша Джапаридзе отправляется на Памир. Тогда мало кто отваживался подниматься на «Крышу мира». Неприступностью, тайной отпугивали человека горы Памира. Они были еще не изучены, а район ледника Лармо был и вовсе белым пятном на карте.

— ...Медленно, очень медленно продвигались мы вперед. По колено проваливаясь в пушистый девствен­ный снег, через каждые пять — десять шагов вынужде­ны были останавливаться, чтобы передохнуть,— описывает восхождение на пик Ленина Алеша Джапарид­зе.— Каждый из нас с тревогой и беспокойством по­глядывал на небосклон, по которому ползли неприятные облака.

Внезапно послышался какой-то шум. Через несколь­ко секунд мы увидели, что сверху кто-то катится вниз. Это оказался инструктор Поляков. К счастью, про­летев метров пятьдесят, он провалился в снег и надежно застрял там. Оттуда его вытащили инструкторы Цере­тели и Белецкий. Поляков был в полном изнеможе­нии от страха и усталости. Поэтому впереди первой группы вместо него пошел начальник отряда инструкто­ров. Через несколько минут снова послышался шум. Мы остановились и замерли: справа от нас снежная лавина со страшной скоростью несла несколько человек из передней группы. Это были начальник отряда инструк­торов и четверо красноармейцев. Они то скрывались в снегу, то оказывались на поверхности лавины. В полном оцепенении смотрели мы, как на наших глазах погибали люди, но помочь им было невозможно. К счастью, через недолгое время скорость лавины заметно умень­шилась, и все пятеро застряли в снегу метрах в двух­стах от того места, откуда покатились. Не успели они прийти в себя, как буквально перед носом у нас про­неслась еще одна лавина, к счастью, не коснувшись ни нас, ни их. Мы стали кричать операторам, чтобы они засняли на пленку всю эту свистопляску, но им было не до съемок. «Какое тут снимать, того и гляди, лавина снесет нас ко всем чертям!» — заорал один из операторов.

И правда, едва промчалась вторая лавина, как пошла следующая. Она катилась прямо на нас и грозила гибелью всему отряду. Устраниться было невозможно, потому что ширина ее была очень велика. Единствен­ное, что мы могли сделать,— как можно более надежно закрепиться на наших местах. Мы лихорадочно роем укрытия в снегу, ложимся и обеими руками намертво вцепляемся в ледорубы, глубоко, по самую головку, воткнутые в снег. Довольно большие снежные потоки пронеслись по нашим головам и со страшной ско­ростью обрушились в пропасть. Каждый из нас изо всех сил, со всей цепкостью, на которую был способен, дер­жался за свой ледоруб, каждый знал, что, отпусти он на мгновение головку, лавина снесет его ко всем чертям.

Она пронеслась, не причинив нам вреда, однако можно было ожидать повторного натиска, еще более мощного.

Выхода не было — надо было возвращаться.

Вскоре мы собрались опять на уровне 6200 метров.

Собрались и тотчас принялись устраивать снежные укрытия. Когда все почти устроились, внезапно задул страшнейший ураганный ветер. Снежная пыль полностью замела наше убежище. Я поспешно вышел наружу. Церетели стоял невредимый на своем месте. Глянув туда, где, по моим расчетам, должны были находиться остальные, я остолбенел: лагерь почти пол­ностью погребла обрушившаяся сверху снежная волна. Ниже, метрах в ста, стоял начальник инструкторской группы, без шапки, с всклокоченными волосами, и просил помощи, а чуть ниже, где только что виднелась палатка,, валялись рюкзаки и стоял Поляков. Таким образом, уцелели всего четыре человека: Церетели, Поляков, начальник инструкторской группы и я. Ос­тальные были покрыты толщей снега.

Времени для размышлений не оставалось. Я и Цере­тели принялись высвобождать людей из снежного пле­на. К нам присоединился и начальник инструкторской группы, который каким-то образом выбрался сам. Пока мы откапывали инструктора Белецкого и членов моего отряда, и в других группах начали борьбу со снегом. Поскольку начальник инструкторской группы уже че­тырежды подвергся натиску лавины, его рюкзак поднял снизу я. «Перед вами еще двое под снегом!» — крик­нул мне сверху Поляков, показывая рукой. Мы начали ожесточенно разгребать снег, наваленный лавиной. Через несколько минут показалась палатка. Ни единого звука не доносилось изнутри. Мы разорвали входной рукав, вытащили наружу корреспондента газеты «Из­вестия», который, к счастью, был лишь оглушен и вскоре пришел в чувство, и младшего начальника. Он уже не дышал. Однако мы не теряли надежды и ста­ли делать ему искусственное дыхание. В течение полу­часа врач экспедиции пытался вернуть его к жизни, но это было невозможно.

— Не было равного Алеше Джапаридзе. Он отли­чался удивительно трезвым и живым умом, редкой силой воли и неукротимым спортивным азартом. В том же 1936 году, когда было совершено восхождение на пик Ленина, Алеша шесть раз пытался его покорить. Из-за непогоды шесть раз пришлось ему покидать подступы к вершине, и если бы не старшие товарищи, которые решительно воспрепятствовали ему, он и в седьмой раз, с группой из трех человек, собирался подняться на эту недоступную, вторую по высоте вершину Советского Союза.

Но самым большим подвигом Алеши Джапаридзе была победа над Ушбой, Ушбой, которая своими отвесными гранитными стенами так привлекала и при­тягивала знаменитых альпинистов разных стран.

Покорение Ушбы имеет довольно длинную историю. Счастье первыми вступить на ее вершину выпало на долю англичанина Коккинса и швейцарца Ульриха Альмера. Коккинс перешел с ледника Гули на Унагиру, а затем на северо-восточную вершину в 1888 году.

После того гордая и суровая Ушба будто бы закры­ла все пути и стала совершенно недосягаемой. Начи­ная с 1888 года в течение пятнадцати лет, несмотря на множество попыток иностранных альпинистов, ни один человек не смог взойти на ее вершину. Выдаю­щийся исследователь горных хребтов англичанин Д. Фрешфильд специально поднялся на Гулбу для выяснения путей, ведущих на Ушбу. Оттуда он пытался изучить склоны грозной вершины, но старания его не увенчались успехом. Убедившись в неприступности Уш­бы, он отказался даже от мысли о попытке ее покоре­ния.

Лишь в 1903 году альпинисты добились успеха. Две группы одна за другой предприняли экспедиции на южную и северную вершины Ушбы. Это были группа Геблинга, Вебера, Рейхтера и Шустера, руководи­тель — немецкий альпинист Шульце, и группа Пфана и Дистелла. Группа Пфана и Дистелла при восхожде­нии отчасти воспользовалась крючьями, вбитыми груп­пой Шульце.

Проходит двадцать лет и более, и опять все попытки оканчиваются неудачей. Из нескольких десятков экспе­диций лишь одна оказалась успешной.

Таким образом, упорные попытки овладеть этой вер­шиной, которые на протяжении пяти десятилетий пред­принимали известнейшие альпинисты, лишь четырежды завершились победой, остальные возвращались назад со спущенными знаменами и с несбывшимися мечтами. А экспедиция австралийцев, к несчастью, осталась навеки у подступов Ушбы...