— Марина дома? Я могу с ней увидеться?
— Не можешь. Ты топай, мужичок, топай, веди себя тихо, и я ничего плохого тебе не сделаю. Я не злодей, просто выполняю приказ босса. И кажется, выполнил.
Они вошли в дом. Муравьев иронично хмыкнул, оценивая внутреннее убранство. Бывал в таких домах и на съемках, и в реальной жизни, все они, если не одинаковы, то очень похожи. Да оно и понятно, одни и те же фирмы (самые престижные, других не надо) планировали интерьер загородных домов богачей.
— Слушай, я где-то видел тебя, — с удивлением сказал охранник. — Елы-палы, так ты же Игорь Муравьев! Точно?
— Точно. Так где же Марина?
— Сбежала. Понятия не имею, где она теперь. А я Борис, так что… очень приятно. Ты, Игорь, не обижайся на меня, сам понимаешь, служба. Давай на кухню, я тебе водки налью, все легче будет.
— Может, отпустишь, Борис? Я не грабитель, так получилось… Ну?
— Извини, не могу. Работа у меня такая. Босс жутко разозлился, когда узнал, что я его дочку упустил. А как я могу и возле дверей, и возле окна одновременно дежурить? Идиотизм. Но если сдам тебя, простит.
— Ладно, налей тогда водки, что ли. Я и без рук могу выпить, — с тоской сказал Муравьев.
— Ну зачем же, Игорь! Я тебе поднесу и закусить дам, там у них в холодильнике всякой жратвы навалом, икра есть. Я тебе икру черную — ложкой… Все будет отлично! Ща, только боссу позвоню, скажу, что все получилось, как он и думал, и вмажем с тобой.
Глава 29
Стернин довольно усмехнулся, положил трубку на аппарат, стащил тренировочные брюки и лег рядом с женой.
— Что, Ваня? — встревоженно спросила она.
— Получилось так, что лучше и не придумаешь. Артист в наручниках, сидит под охраной в нашем доме, а Хайрутдинов вот-вот приедет. И заберет его. Что и требовалось доказать, Лиля!
— Ничего у тебя не получится, идиот! Только опозоришься на всю Москву! Да плевать мне на твоих следователей! Где Маринка? Ты это можешь сказать?
— Лиля, теперь этим занимаются самые компетентные, так сказать, органы. Эта фирма веников не вяжет. Я думаю, Марина скоро появится дома, а если нет — они выяснят, куда она могла направиться.
— Ты совсем дурак, да? А если она попала в беду? Сбежала от охранника, из дома, а дальше что? Господи, какой же ты придурок! Я еще надеялась, что Муравьев ждет ее с машиной, увезет в Москву, оказывается — нет! Он сидит под охраной в нашем доме, а девочка где?!
— Домой едет, Лиля, домой, — не совсем уверенно сказал Стернин. — Но я контролирую ситуацию, если в течение этого часа не появится дома, будем думать.
Лилия Максимовна со злостью двинула мужа локтем в бок, потом спихнула его с кровати на ковер.
— Идиот самый настоящий! Иди, занимайся поисками дочери! И если не найдешь ее через полчаса, я буду звонить… в милицию! В МЧС! Пусть всех поднимут на ноги, но найдут мою девочку! А если с ней хоть что-то случится!.. Пеняй на себя!
— Истеричка, — пробормотал Стернин, поднимаясь с ковра. — Дура самая настоящая.
Снова надел тренировочный костюм и пошел в свой кабинет.
То, что хотел, — получилось, артист попал за решетку. Он еще пожалеет, что возомнил себя выше Стернина, что может спать с его дочерью, не спросив разрешения! Но теперь на повестке дня другой вопрос: где Марина? Пора бы ей уже появиться дома, пусть злой, обиженной, ладно, он потерпит ее упреки, но — живой и здоровой.
Стернин пошел в свой кабинет. Лилия Максимовна схватила пульт, принялась нервно переключать телевизионные каналы.
В кабинете Стернин долго сидел в кресле за рабочим столом, потом взял трубку, набрал номер.
— Саша, это Стернин. Извини за беспокойство, отплачу, сам знаешь. Все получилось так, как я и думал. Козел попытался пробраться на дачу, задержан охранником.
— Иван, мы с тобой со школы друзья, и главная плата — устроишь шашлыки на даче, снова встретимся семьями. Ты знаешь, кто он, этот злодей? — спросил генерал ФСБ Писарев.
— Актеришка какой-то. Скажи своему Хайрутдинову, пусть посадит козла хотя бы на несколько дней и создаст ему такие условия!..
— Равиль — умный мужик, сам знает, что делать. Шашлык за тобой, Ваня.
Стернин хотел сказать, что надо бы подключить все службы области к поискам дочери, но не смог этого сделать. Марина бежала с дачи, добирается домой, чтобы… обвинить его во всех смертных грехах. Ну, поднимет он все службы на поиски дочери, а она тут же появится… Глупо. Попрощался с Писаревым, положил трубку. Нужно ждать. Ох, сколько же неприятностей от этого подлого артиста!
* * *
Майор Хайрутдинов с удивлением смотрел на Муравьева.
— Игорь Муравьев? Как вас угораздило вляпаться в эту историю?
— А вы кто такой? — спросил Муравьев.
Он сидел за столом и с неприязнью смотрел на невысокого человека лет тридцати пяти в короткой кожаной куртке. Человек стоял прямо перед ним.
— Старший следователь ФСБ майор Хайрутдинов, для вас — просто Равиль. Можем общаться на ты.
— Да все нормально, Равиль, — с важностью сказал охранник Боря. — Он не буянил, ничего такого.
— Заткнись! — жестко приказал Хайрутдинов. — Для тебя я — товарищ майор. Хочешь посидеть три дня в КПЗ за… грязь под ногтями? Сядешь! Все понял?!
Боря мрачно усмехнулся, нехотя кивнул. Хоть босс и был доволен его действиями, с ФСБ спорить — себе дороже. Ну их всех на хрен! Он свое дело сделал, а там… пусть сами разбираются, козлы!
— Суровый ты мужик, Равиль, — сказал Муравьев.
— Приходится. Так что тебе тут понадобилось? Кстати, моя жена очень уважает тебя как актера, ни одного фильма не пропускает.
— Передай привет жене, Равиль, — холодно сказал Муравьев.
Жена охранника Бори тоже обожала его как актера, однако же ее супруг не отпустил его. Достали уже своими благостными речами. А что в итоге?! Он сидит тут, с руками, скованными за спиной наручниками, а они толкуют про обожание!..
— Сними «браслеты», — приказал Боре Хайрутдинов.
Охранник подчинился, снял наручники. Муравьев с видимым удовольствием вытянул вперед руки, несколько раз сжал пальцы в кулаки и снова разжал их.
— Пошли в машину, там все и расскажешь, Игорь, — сказал Хайрутдинов.
— Руки за спину или как? — мрачно поинтересовался Муравьев.
— Да перестань дурачиться, — сказал Хайрутдинов. — Тут серьезные люди замешаны, разобраться нужно во всем. Надеюсь, ты мне поможешь.
Муравьев встал из-за стола, пошел к двери. Не очень-то верил этому Равилю, прислал-то его, наверное, Стернин. Где это видано, чтобы дочку, сбежавшую от охранника папы, приехал искать майор ФСБ?
— Я тоже не враг тебе, Игорь! — крикнул вослед им охранник Боря. — Если что — извини!
В черной «Волге» сидел парень в камуфляже и с автоматом на груди. Хайрутдинов приказал ему пересесть на переднее сиденье, сам вслед за Муравьевым уселся на заднее, махнул рукой водителю. «Волга» выехала в открытые настежь ворота. В доме остался охранник, и его дело позаботиться о закрытии ворот.
— Рассказывай, Игорь, все, что знаешь, — сказал Хайрутдинов. — Понимаю, что дело это сугубо интимное, деликатное, но нужно как-то расхлебывать его.
Муравьев пожал плечами.
— Тут и расхлебывать нечего, — сказал он. — Ну ладно, попробую, хотя… Ты, наверное, и сам все знаешь даже лучше меня.
— Почему лучше?
— Те, кто послал, дали нужную информацию… с нужными им акцентами.
— Ты рассказывай, а я сам решу, где ставить акценты.
Хайрутдинов слушал его внимательно, иногда качал головой, выражая сочувствие, а когда Муравьев умолк, минуты две раздумывал, а потом решительно сказал:
— Кое-что я начинаю понимать. Похоже, есть люди, которым очень не нравится то, что ты живешь с дочкой Стернина. А этот синяк у девчонки… Где-то я уже про такое слышал. Ладно, потом вспомним. Адрес Сушиной знаешь?
— Конечно. А Марину ты будешь искать?
— Нет. Официального заявления о ее пропаже от родителей не поступало. Думаю, она попросила кого-то из соседей подбросить до ближайшей станции метро в Москве и уже дома. Или в твоей квартире. У нее есть ключи?
