— Гарольд! — произнёс он. — Он в отчаянном положении! Переведи герцогу то, что я скажу, Эдгар! Он выслушает меня?

Эдгар схватил друга за руку:

   — Где ярл Гарольд? Он жив, скажи мне, он жив!

   — Жив, но в большой опасности. Нормандия поможет! Я плохо говорю на этом языке, переведи мои слова!

Все в ожидании молчали, наблюдая за двумя саксонцами. Герцог повернулся к Вильяму Малету, в жилах которого тоже текла саксонская кровь, и подозвал его к себе. Вильям подошёл и тихо сказал:

   — Он говорит, что ярл Гарольд в отчаянном положении. — Посмотрев в сторону молодого Хакона, он спросил:— Ты знаешь его, Хакон?

Хакон отрицательно покачал головой:

   — Нет, но Эдгар знает. Он просит у Нормандии помощи. Он спрашивает, сделает ли герцог так, чтобы справедливость восторжествовала?

   — Уж будьте в этом уверены. — Вильгельм наклонился вперёд и произнёс: — Пусть этот человек подойдёт ко мне. Я хочу знать, почему саксонец просит меня о помощи.

   — Сеньор, это ради ярла Гарольда! — ответил Эдгар.

Рауль ещё никогда не видел своего друга таким взволнованным. Он снова повернулся к Элфрику и о чём-то его спросил. Элфрик начал свой путаный рассказ, и Эдгару постоянно приходилось задавать вопросы, чтобы он не сбивался и не путался. Герцог, откинувшись на спинку кресла, терпеливо ждал.

Наконец Элфрик умолк. Эдгар повернулся лицом к герцогу:

   — Милорд, ярл Гарольд захвачен в плен и находится в тюрьме в Понтье. Его жизни угрожает опасность... Где это место, Элфрик?.. В Верейне, милорд, его захватил граф Гюи. Я чего-то не понимаю, но Элфрик говорит, что там существует какой-то закон, касающийся тех, кто терпит кораблекрушение. Элфрик говорит, что они просто отправились на прогулку по морю, но из-за встречного ветра сбились с пути и налетели на камни у берегов Понтье. Их корабль затонул, а им самим с трудом удалось выбраться на берег. Но там их захватили в плен какие-то рыбаки. Элфрик говорит, что человек, выброшенный на берег, является законной добычей в Понтье. Я этого не понимаю. Он говорит, что такого человека могут посадить за решётку и жестоко пытать, чтобы добиться от него обещания об огромном выкупе. — Он остановился и вопросительно посмотрел на герцога.

   — Да, это обычное дело в Понтье, — ответил Вильгельм. — Продолжай. Как получилось, что граф Гюи захватил Гарольда, сына Годвина?

Эдгар снова повернулся к Элфрику и перевёл ему вопрос герцога.

   — Милорд, он говорит, что кто-то из рыбаков, узнав, кого они захватили, рассказал об этом графу Гюи и получил за своё предательство хороший куш.

Эдгар продолжал говорить, крепко сжав кулаки от злости:

   — Граф явился собственной персоной, чтобы схватить Гарольда и всех, кто был с ним, и бросить их за решётку. Их заковали в цепи... Кто был с Гарольдом, Элфрик?

Услышав ответ, Эдгар побледнел. Он провёл языком по пересохшим губам и поднял руку, чтобы ослабить шнурок на тунике, как будто ему стало трудно дышать. Ему потребовалось время, чтобы прийти в себя, а когда он наконец заговорил, его голос дрожал:

   — Милорд, с ярлом Гарольдом были вельможи и дамы, некоторых из них я знаю: это его сестра Гундред и... и Элфрида, моя сестра. Сеньор, она служила у Гундред! Элфрику удалось улизнуть, и он тут же примчался сюда, чтобы просить вас о помощи.

Неожиданно для всех он упал перед герцогом на колени и взмолился:

   — Я тоже прошу вас о помощи, герцог! Вы — сюзерен Понтье, помогите Гарольду и его спутникам избежать смерти!

Герцог поднял голову; его взгляд трудно было понять, но Рауль увидел, как его глаза вспыхнули.

   — Успокойся, — сказал он. — Мы поможем, и им не придётся долго ждать. — Герцог подозвал старшего пажа: — Проследи за тем, чтобы Элфрику предоставили покои, соответствующие его положению. Фиц-Осберн, проводите меня. Мы сегодня же отправим посланников в Понтье.

Он спустился с возвышения и, подойдя к двум саксонцам, остановился. Последовав примеру Эдгара, Элфрик тоже встал на колени. Герцог сказал:

   — Встаньте, друзья! Мы отправимся к ярлу Гарольду завтра.

Элфрик сумел понять значение сказанного и в благодарность поцеловал руку герцога. Эдгар поднялся с колен и стоял, скрестив руки на груди и опустив голову, — ему было стыдно за то, что он позволил себе проявить слабость. Герцог улыбнулся в ответ на коверканные слова благодарности, которые пытался произнести Элфрик, и в сопровождении Фиц-Осберна покинул залу.

   — Он правда поможет ярлу Гарольду? — взволнованно спросил Элфрик.

О да! — ответил Эдгар. — Ведь он дал слово. — А как там... — он прервал фразу и сел рядом с Элфриком. — Расскажи, как поживают мои сестра и отец? Если бы ты только знал, с каким нетерпением я жду новостей из Англии!

Видя, как измучен Элфрик и как необходимы ему еда и отдых, Рауль спустился с возвышения и, подойдя к саксонцам, положил руку на плечо Эдгару:

   — Дай своему другу поесть, Эдгар. Эй, сюда! Принесите мяса и вина для гостя герцога!

Эдгар соединил руки Рауля и Элфрика и сказал:

   — Рауль, это мой сосед, Элфрик Эдриксон. Элфрик, это мой друг, Рауль де Харкорт. — Он взглянул на Рауля и сильно сжал его руку. — Обещай мне, успокой меня, ведь Гарольда не предадут во второй раз?

Рауль серьёзно посмотрел ему в глаза:

   — Что за мысль?

   — Нет, ничего. — Эдгар тыльной стороной ладони вытер пот со лба. — У меня на душе кошки скребут. Мне показалось, что в глазах герцога я увидел ликование. Нет, всё это ерунда. Я веду себя как идиот.

Вспыхнул ярко-красным и жёлтым цветами наряд шута; на колпаке весело зазвенели бубенцы. Опираясь на свой жезл, перед ними стоял Галет.

   — Ну, это хорошо было сказано, — криво усмехаясь, сказал он.

Прошмыгнув мимо Эдгара, который хмуро и несколько подозрительно смотрел на него, Галет подбежал к Раулю и легонько подёргал его за тунику. Его губы задвигались, но слова были слышны одному только Раулю:

   — Когда лев утащил добычу прямо из норы лисы, как вы думаете, было ли это спасением?

Рауль с бранью повернулся к шуту и уже поднял руку, чтобы ударить его, но тот улизнул и вприпрыжку выбежал из залы, не переставая смеяться. Его смех эхом отдавался в зале и звучал как-то неестественно, как смех сказочного домового, пересмеивающего самого себя.

Уже прошло несколько часов с того момента, как прозвучал сигнал отбоя, а два саксонца всё ещё продолжали беседовать в комнате Эдгара, которая размещалась в башне. Паж Эдгара принёс вино и еду, накрыл на стол. Элфрик же тем временем с интересом разглядывал гобелены, дорогие меха, серебряные подсвечники, украшавшие комнату. Когда паж удалился, он взял в руки одну из винных чаш и провёл пальцем по выгравированному на ней рисунку.

-Я вижу, к тебе относятся с почтением: ты живёшь в такой роскоши!

   — Да, это верно, — безразлично ответил Эдгар, ом уже настолько привык к золоту, серебру, красивым гобеленам, что не обращал на них внимания. — Расскажи мне об Англии! Ты был вместе с Гарольдом во время похода в Уэльс?

Элфрик тут же начал увлечённо рассказывать об уэльской кампании. Эдгар сначала внимательно слушал, положив подбородок на руки, но скоро на его лице появилось недоумение. Он прервал Элфрика на полуслове и спросил:

   — Подожди, кто этот Эдрик, о котором ты без конца говоришь? — И добавил: — И Моркер? Это что, один из сыновей Этельвульфа, который живёт в Певенси?

   — Этельвульф! — воскликнул Элфрик. — Конечно, нет! Моркер — сын ярла Альфгара! Неужели ты об этом не знаешь?

Эдгар покраснел и робко пробормотал:

   — Ты забываешь, что я вот уже тринадцать лет нахожусь в изгнании. Значит, у Альфгара уже взрослый сын? Я не мог себе представить... Но продолжай. Альфгар не воюет с нашим ярлом? Я помню, он был таким осторожным, что никогда не позволил бы, чтобы...