Здесь мне могут попытаться возразить: "Причём здесь близость к власти, если у нас все это делается открыто, публично и по конкурсу?" Логично. Даже убедительно, если, конечно, не иметь ни малейшего представления о том, что такое у нас конкурс и какое отношение наш "конкурс" имеет к обязательной на Западе при принятии значительного числа государственных решений цивилизованной конкурсной процедуре. Приведу один пример.

Осенью 1998 года в петербургской газете "Смена" было опубликовано извещение о проведении конкурса между банками за право быть уполномоченными по хранению средств бюджета Санкт-Петербурга.

Здесь сразу же стоит отметить, что сам факт такой публикации в обычной городской газете - явление нетипичное. Обычно общественность абсолютно не представляет себе, какие формальные требования предъявляются к "конкурсантам" при дележе права на хранение (читай - на "прокручивание") бюджетных средств. В данном же случае опубликование носило явно рекламный характер смотрите, как у нас все открыто и публично, и не произвол какой-нибудь, а настоящий конкурс. Объяснялось все просто: надвигались выборы в региональный парламент, а тогдашний глава финансового комитета администрации Петербурга представлял одну из готовившихся к выборам "партий власти" (партию, подставившую плечо кандидату, победившему в 1996 году на выборах губернатора Петербурга). Но нам в данном случае важно другое - содержание извещения о конкурсе.

Среди прочего в извещении приводился перечень переменных параметров, по которым планировалось подводить итоги конкурса. Я не оговорился: не перечень обязательных условий и плюс один переменный параметр, по которому можно ясно и формализованно определить победителя, а именно перечень переменных параметров. И без какого-либо намёка не то что на формулу сведения разнонаправленных параметров к чему-то единому и сопоставимому, но даже хотя бы на принцип будущего сопоставления этого тёплого с зелёным, без намёка на какие-либо критерии определения будущего победителя. Для полноты картины добавлю, что среди разработанных (надо полагать, "командой высококвалифицированных профессионалов") переменных параметров были такие, как, например, "возможность проведения платежа в течение суток" (не скорость проведения платежа и не обязанность провести его в течение суток, а именно "возможность")... Каким прибором конкурсная комиссия намеревалась измерять и затем сравнивать степени этой "возможности"? А затем ещё и соспоставлять эти степени с предложениями конкурсантов по другим переменным параметрам? Это, конечно, вопрос риторический. Ведь при подобных профанациях "конкурсов" очевидно: что-либо всерьёз сравнивать и сопоставлять никто не собирался - не для того условия конкурса формулируются столь туманно.

Но бюджетные средства - далеко не единственный для банков источник сверхприбыли. Есть ещё и "дружба" с Центробанком, о чём мы также уже говорили выше. Даже если и оставить в стороне так называемую "помощь" Центробанка коммерческим банкам, зададимся таким простым вопросом: если, например, перед самым дефолтом 1998 года наш Центробанк выделил ряду произвольно выбранных частных банков три миллиарда долларов по курсу в рублях один к шести (уже царский подарок!), да ещё и без предоплаты, а напротив, с задержкой оплаты за валюту в рублях - что важнее для владельцев и руководителей банков: совершенствовать качество банковских услуг или же оказаться в нужный момент в списке "счастливчиков"?

Что же делать тем банкам, которые не находятся среди ближайших друзей ни правительств различных уровней, ни Центробанка и его отделений на местах?

Естественно было бы попытаться добиться такого уровня надёжности и безупречности репутации, чтобы иметь возможность заняться банковским обслуживанием крупных клиентов. Но бороться за это практически бесполезно, и тому есть несколько причин.

Во-первых, наше законодательство не разделяет банковские дома и производственные предприятия, а напротив - стимулирует их объединение в единые финансово-промышленные группы. Соответственно, крупнейшие компании во всех более или менее прибыльных секторах экономики имеют собственные "карманные" банки, через которые и осуществляется их банковское обслуживание.

Такая организация экономики - с опорой на крупные финансово-промышленные группы - хорошо это или плохо? О соотношении минусов и плюсов здесь можно спорить. Но очевидно одно: это ещё один существенный фактор, ограничивающий конкуренцию в экономике, в данном случае - в сфере банковских услуг.

Во-вторых, крупнейшие предприятия и организации - это, как правило, либо госорганизации (такие как отделения государственного пенсионного фонда, фондов социального и медицинского страхования и т.п.), либо монополисты с госучастием и их подразделения в регионах (а также региональные монополисты), либо акционерные общества с основной или значительной долей акций, распылённой среди мелких акционеров, либо одновременно и то, и другое - как "Газпром" и региональные "трансгазы", РАО "ЕЭС России" и "энергосбыты" и т.п. В условиях явно ненадлежащего управления госсобственностью со стороны государства, а также отсутствия реальных возможностей контроля за своей собственностью со стороны мелких акционеров крупных компаний решения о выборе банков для обслуживания счетов во всех этих случаях принимаются отнюдь не из соображений наилучшего качества услуги по банковскому обслуживанию. Роль играет другое: близость к власти и "общие интересы" с конкретными должностными лицами, а также наилучшие возможности для осуществления разнообразных финансовых операций таким образом, чтобы обществу (истинному собственнику государственной собственности) и мелким акционерам равно оставалось лишь удивляться: ну почему же при таких высоких тарифах мы не получаем надлежащих дивидендов, естественной прибыли на свои пакеты акций столь, по всему видно, успешных предприятий?

Ладно, крупные клиенты в российской экономике -не для простых банков, что называется, "с улицы". Но тогда надо вести конкурентную борьбу за мелкие и средние предприятия? И такая борьба ведётся. Но что нужно клиенту, в какой плоскости при этом приходится конкурировать?

Выше, когда мы подробно обсуждали организацию работы Центробанка и банковскую систему, уже отмечалось, что главный признак, который выделяют мелкие и средние предприниматели, выбирая банк для обслуживания, - это наличие знакомств и вытекающие из этого надежды на то, что "в случае чего" (прежде всего, в случае угрозы банкротства конкретного банка) предупредят вовремя. Прочие же факторы, включая общее качество банковского обслуживания и формализованно определяемую надёжность банка, стоят далеко не на первом месте.

Кроме того, значительная часть российской экономики является в той или иной степени теневой. Эксперты спорят, сколько процентов ВВП даёт теневая экономика: двадцать пять или более. Менее - редко кто называет. Соответственно, банковское обслуживание этой части экономики (там, гда банковское обслуживание по тем или иным причинам все же необходимо) осуществляется не "случайными" банками, а, естественно, теми, руководство которых "понимает", что, почему и зачем. Значит, сфера возможной добросовестной конкуренции ещё и за счёт этого дополнительно снижается.

Но есть ещё и почти сто пятьдесят миллионов простых (или не очень простых) граждан. Все они, за исключением малолетних и недееспособных - потенциальные клиенты банковской системы. Вот где, казалось бы, и золотое дно, и поле для добросовестной конкуренции?