И далее - вся порождаемая этим абсурдом логика. Та же статья 2 закона как и прежде устанавливает, что государство не отвечает по обязательствам Банка России, если иное не предусмотрено федеральным законом, а Банк России не отвечает по обязательствам государства, если он не принял на себя таких обязательств.

При этом пределы ответственности Центробанка, как у любого заурядного ТОО, определяются размерами его уставного капитала, который, в соответствии со статьёй 10 закона, составляет всего лишь 3 миллиарда рублей. Весь предшествующий период, в том числе и После деноминации 1997 года, он составлял сумму буквально смехотворную - три миллиона рублей... Но даже и три миллиарда рублей, то есть менее ста миллионов долларов, для ключевого органа финансовой власти самой большой в мире страны - разве не цирк? При том, что одних золотовалютных резервов государства в распоряжении Центробанка - на многие десятки миллиардов долларов...

Вся дальнейшая логика нового закона вполне естественна. И было бы странно, если бы далее она была иной. Произвол всегда тесно связан с бесконтрольностью и безнаказанностью: вытекает из них, но и, в свою очередь, требует их. Соответственно, стоит ли удивляться тому, что подотчётность Центробанка Думе (даже такой ручной у исполнительной власти, каковой она является сейчас) новым законом не усилена, а напротив - ещё более выхолощена?

Как и прежде, Государственная Дума и законодатель в целом (Дума, Совет Федерации и Президент) не определяют ни систему бухгалтерского учёта и отчётности для Центрального банка страны, ни структуру его официально публикуемого баланса, ни общий объем (и, тем более, смету) расходов Центробанка на свою деятельность. И так же остаётся совершенно неясно, что за "решение" принимает Дума по результатам рассмотрения годового отчёта Центробанка - какие юридические последствия и для кого оно может иметь? Точнее, ясно, что право принимать "решение" - лишь для проформы и никаких юридических последствий такое "решение" иметь не может, так как годовой отчёт вносится в Думу уже после утверждения годовой финансовой отчётности Банка его Советом директоров и новым органом -Национальным банковским советом.

Более того, часть прежних полномочий передана теперь от конституционного органа представительной власти Государственной Думы - некому другому органу - Национальному банковскому совету. Причём это касается таких важнейших полномочий, как определение комиании-внешнего аудитора Центробанка.

Но даже и это не все. В деле обеспечения недопустимости независимого контроля за деятельностью Центробанка пошли и дальше. Теперь решение о проверке финансово-хозяйственной деятельности Центробанка или его подразделений и даже учреждений может быть принято Государственной Думой только на основании предложения Национального банковского совета (ст.5 закона). А уж о праве меньшинства в двадцать процентов депутатов Думы или членов Совета Федерации самостоятельно дать поручение о проверке Счётной палате (обязательное к исполнению) - это право распространялось раньше на все без исключения сферы компетенции Счётной палаты - теперь просто смешно говорить. Статьёй 98 этого же закона внесли специальное уточнение в закон "О Счётной палате Российской Федерации" - ограничили и её полномочия, и прово меньшинства депутатов дать поручение, обязательное к исполнению ...

Зачем такая перестраховка - даже медицинские учреждения и дома отдыха Центробанка теперь могут быть проверены не иначе как с санкции этого всемогущего Национального банковского совета? Следует ли из этого, что опасность несанкционированной проверки финансово-хозяйственной деятельности империи под названием Центральный банк Российской Федерации Счётной палатой (или кем бы то ни было ещё, кто, пусть не сегодня - в условиях абсолютного торжества "вертикали", - но хотя бы завтра может оказаться независимым от исполнительной власти и руководства Центробанка) - главная опасность для государства и его финансовой системы?

И дальше все - по той же схеме. Так, правила бухгалтерского учёта для Центробанка устанавливает теперь этот вездесущий Национальный банковский совет. Что ж, это, казалось бы, лучше, чем если эти правила для себя устанавливает сам Центробанк? Но сразу обращает на себя внимание одна милая оговорка: эти правила, в соответствии со статьёй 7 закона, почему-то не подлежат регистрации в Минюсте России. Зачем такое исключение? Не для того ли, чтобы правил бухучёта в ЦБ никто, включая проверяющих, не мог знать заранее? И более того, чтобы их в любой момент, даже и в ходе проверки, можно было произвольно изменять?

В этой новой ситуации ключевым становится вопрос о том, что же такое этот Национальный банковский совет? Кто в него входит и решает важнейшие для обеспечения надлежащего контроля за деятельностью Центробанка страны вопросы? Кто устанавливает правила бухгалтерского учёта и отчётности для ЦБ и затем не только выбирает для ЦБ аудитора, но даже и даёт ему "рекомендации", обязательные к исполнению? Кто получил исключительное право инициировать проверку, а значит, и право не допустить какой-либо проверки финансово-хозяйственной деятельности Банка? В чьих руках контроль за ЦБ: в руках Парламента, аналогично тому, как, например, такое безусловное право в США по отношению к Федеральной резервной системе имеет Конгресс, или в руках, зависимых от исполнительной власти и самого Центробанка?

Судите сами. В Национальный банковский совет входит двенадцать человек. Кто из них хотя бы теоретически может быть независим от исполнительной власти и руководства Центробанка? От Думы из двенадцати - только трое. Со всеми натяжками предполагая, что региональная исполнительная власть (в условиях "вертикали" или даже её отсутствия) может быть независимой от федеральной, добавим двоих от Совета Федерации. Итого, максимум - пятеро. С другой стороны: трое - от Президента, трое - от Правительства и плюс ещё один - главный подотчётный - сам Председатель Центробанка. Можно сгруппировать и пересчитать иначе, но в любом случае очевидно: контрольный пакет -в руках Президента и фактически возглавляемой им исполнительной власти.

Кого-то, свято верящего в "вертикаль", это, может быть, даже и обрадует. Но обратите внимание: ни о каком независимом контроле общества и его представителей за работой важнейшего органа финансовой власти страны речь уже не идёт. Так же, впрочем, как не стоит в этих условиях даже заикаться о какой-либо независимости Центробанка от исполнительной власти, за что, якобы, изначально боролись сторонники такого закона о Центробанке...

Значит, сохраняется и усугубляется прежняя, уже хорошо известная порочная практика: тот, кому Центробанк юридически подотчётен (представительная власть), не имеет ни доступа к информации, ни рычагов воздействия. Фактически же управляет тот, кто управляет из-за кулис и ни за что не отвечает.

А любителей хранить деньги в нашем Сбербанке, в котором сохранность вкладов якобы гарантируется государством, несомненно "порадует" нововведение о практически неограниченной возможности частичной приватизации Сбербанка. Причём без каких-либо публичных дискуссий или хотя бы предупреждений. И без какой-либо специально утверждаемой законом программы приватизации. Статья 8 нового закона позволяет Центробанку осуществлять уменьшение или отчуждение долей участия Банка России в уставных капиталах Сбербанка до уровня сохранения за Центробанком 50 процентов плюс одной акции просто по согласованию с исполнительной властью...

Приватизация же бывших совзагранбанков может теперь осуществляться (также по согласованию с исполнительной властью) полностью - без каких-либо ограничений. Плохо ли, если вспомнить, какие миллиарды долларов наших с вами государственных средств без какого-либо рационального обоснования были в них совсем недавно закачаны Центробанком и Внешэкономбанком? Теперь понятно: это, надо полагать, была предпродажная подготовка?