— Сколько всего вы их продали? — Лучше перевести разговор на более безопасную тему.

— Одного.

— Да бросьте вы.

— Если хотите вернуть, пожалуйста.

— Зачем?

— Я же вижу, что вы недовольны.

— Но, кажется, передо мной еще кто-то покупал?

— Нет, никто.

— Да покупали же. Помните, двое...

— Я вижу, вы простак. Это же подставные покупатели, обыкновенные зазывалы.

— На зазывал они не похожи.

— У них с универмагом что-то вроде соглашения, так что они не просто жулики. А бабенка ничего, верно? С такой в паре нетрудно обвести покупателя вокруг пальца.

— Наверное, — согласился я.

— Да, бабенка что надо. И пройдоха, каких мало...

— Я как-то в газете видел новейшую классификацию по типам, всего их насчитывается пять: мать, хозяйка, жена, женщина, личность... Как вы думаете, к какому типу принадлежит эта?

— Меня классификации не интересуют.

— Однако, эта классификация — результат специальных исследований телеграфно-телефонной компании. Метод разработан на основе анализа рынка и вполне заслуживает доверия.

— Вы действительно в это верите?

Над самыми нашими головами пролетела стайка воробьев. И, словно гонясь за ними, крышу обволокли дождевые тучи. Навесы над лотками затрепетали на ветру, покупатели уже готовы были бежать. Некоторые продавцы стали сворачивать торговлю. То ли распродали свой товар, то ли потеряли надежду, что его купят.

— Вам, пожалуй, лучше вернуться к себе. Того и гляди дождь пойдет.

— А я уже закончил торговлю.

Продавец насекомых наколол на вилку тонкие ломтики ветчины и помидора и улыбнулся. Открытая детская улыбка очень шла ему.

— Не нужно терять надежды. Товар, о котором можно только мечтать. Вдруг продадите еще парочку.

— Странный вы человек, что это за торговля?..

Продавец насекомых погладил голову мохнатыми пальцами. Растрепанные волосы точно прилипли к коже, и стало еще заметнее, какой у него непомерно большой череп.

К лотку, расположенному рядом с закусочной, подошел покупатель. Здесь продавался универсальный вибратор. Это устройство имело форму эллипса и было оснащено объемными насадками, как у электродрели. В том числе чесалкой для спины, зубной щеткой, губкой для лица, массажной щеткой для волос, резиновыми шариками для растирания плеч, маленьким молоточком. В самом деле — полезное изобретение. Но не было в нем очарования мечты. На лотке выставили лишь образец — следовало заплатить наличными десять процентов стоимости и оставить заказ с указанием адреса и фамилии, в течение недели покупка доставлялась на дом — условия несколько подозрительные. Непонятно, на что здесь могли клюнуть покупатели.

— Противоположность мечты — прагматизм, — кивнул я на соседний лоток.

— Это мошенничество на дилетантском уровне. Но слишком несуразные предметы для торговли тоже не годятся. Лучше всего подбирать бытовые, и в первую очередь — кухонные. Но когда дело идет бойко, сразу появляются конкуренты. Поэтому любые повторения недопустимы. В одном месте единожды — вот главный принцип. И пока выдумаешь что-то новое, носишься из города в город, как перелетная птица, — с души воротит.

— А с юпкетчером повторяться можно?

— Вы считаете, что я вас обманул?

— Не имеет значения, вы ешьте, ешьте. Что у вас было на завтрак?

— Какое вам дело?

— А я ем по утрам сладкий картофель и оладьи. Оладьи сам жарю.

— Мне такой завтрак противопоказан.

— Скорее уж мне.

— Я уже лет десять вообще не завтракаю...

— Что это, гром?

— Какая разница!

Он вгрызся в бутерброд, словно в само людское коварство. Вполне резонно, подумал я. Я бы на его месте был настроен точно так же.

— Могу забрать у вас остальных юпкетчеров. Если, конечно, их не больше пяти-шести.

— Зачем? — Продавец насекомых отправил в рот остаток бутерброда. — Что-то я вас не пойму, что вы замыслили?

— Нам, толстякам, скупость несвойственна.

— Полнота и характер не связаны между собой. — Он перестал жевать и мрачно продолжил: — Человек полнеет от накопления в организме черного жира в подкожном слое толщиной в несколько сантиметров.

— Вы, я вижу, специалист.

— Пересказываю то, что вычитал в газете.

— Собираетесь еще где-нибудь торговать оставшимися юпкетчерами?

— Натерпелся я с этими насекомыми.

— Не выбрасывать же их.

— Можно было бы натолочь их и продавать под видом лекарства, но для этого проще взять обычный древесный уголь. И коробки сохранятся, а они стоят недешево.

— В таком случае уступите юпкетчеров. Не хотите за них билет на корабль? Чем бросать просто так, лучше обменять, никакого убытка не будет.

Время показать билет на корабль, пожалуй, еще не настало, тут же подумал я. И поэтому, проговорившись, заерзал на стуле, словно под меня подложили ледышку. Я, кажется, зашел слишком далеко, стремясь защитить жучка. Ведь нападать на юпкетчера значило ставить под сомнение мою проницательность. Мне казалось, что жук-часы может подсказать способ спасти людей от враждебности и недоверия друг к другу. Например, у человекообразных обезьян, имеющих много общего с человеком и его предками, наблюдаются две тенденции. Тенденция к экспансии — социализации путем объединения — и тенденция к фиксации — созданию крепости путем замыкания в определенной жизненной сфере. Вот и человек испытывает влияние обеих этих взаимоисключаемых тенденций. Благодаря им люди, с одной стороны, смогли распространяться по земле, приспособляясь к новым условиям лучше всяких мышей и тараканов, а с другой — приобрели талант ненависти, позволяющий им убивать друг друга. Этот обоюдоострый меч оказался слишком тяжелым для человека, покорителя природы. В политике люди встали на кровавый путь, словно пытаясь вспороть брюшко крохотной рыбешки мощной электрической пилой. Если бы мы, как юпкетчеры...

— Что вы даете взамен?

— Билет на корабль.

— Вы прямо, как опросчик. — Продавец насекомых допил остатки кофе и внимательно посмотрел на меня через толстенные стекла очков. — Вам еще нужно поучиться, чтобы обходить конкурентов.

— Опросчик?..

— Не знаете, что это за люди? Не знаете, по лицу вижу. Они обычно стоят на перекрестках с бумагой и шариковой ручкой.

— Видел таких, чем же они занимаются?

— «Вы, наверное, уже обдумали план летнего путешествия?..» — так они обычно начинают, а кончают тем, что выманивают деньги якобы в качестве вступительного взноса в туристское общество на весьма льготных условиях.

— Ошибаетесь. — Хотя я и колебался, но теперь уже не мог не достать заветные предметы из кожаного футляра. — Смотрите, ключ и билет на корабль. Сертификат на право выжить.

Кто-то сзади дотронулся до моего плеча. Я ощутил приторный запах напомаженных волос.

— Прекратите! Незаконная торговля. Вы обязаны оплатить место и только после этого можете начинать продажу.

Около меня стоял, злобно сверкая глазами, мужчина, причесанный на косой пробор. Могучие плечи и значок на лацкане пиджака указывали на то, что он служит в охране универмага.

— Я никакой торговлей не занимаюсь.

— Пройдемте со мной. Дадите объяснения в конторе.

Со всех сторон на меня устремились взгляды. Стена любопытных в ожидании представления. Тип со злыми глазами схватил меня за руку. Он с такой силой сжал мне пальцы, что запястье стало затекать. Знает, как нужно обращаться с подобными людьми. Я взглядом запросил помощи у продавца насекомых. Замолви он хоть словечко, все бы обошлось. Но он сидел потупившись и искал что-то в карманах. Да, по одному разговору человека не определишь. Это мне послужит уроком на будущее. Нельзя допустить, чтобы по неосмотрительности у меня из рук уплыл сертификат.

Делать нечего, я поднялся со стула. Неожиданно охранник отпустил мои пальцы. Продавец насекомых протянул ему правую руку. В ней была зажата светло-коричневая карточка.

— Разрешение. Третий ряд, восемнадцатое место.

— Не пойдет, не пойдет, торговали не вы, а этот человек.