Только в усмешке этой не присутствовало пренебрежения, испуга или суеверий обывателя перед гидами, а, скорее, сочеталось достоинство и уважение, и Фёдор, выглядывающий из-за плеча здоровяка, подумал, что всегда догадывался, что Кальян та ещё штучка. Как говорили, «парень с двойным дном».

– Однако у любого гида должно быть имя, – резонно заметил Кальян.

– Меня называют Хардов.

– Э-э?..

– Хэ, а, эр, дэ, о, вэ. Хардов. Думаю, этого пока достаточно.

– Вполне, – вежливо согласился Кальян. – Имя необычное, но вполне.

– Хорошо. – Теперь незнакомец в свою очередь кивнул и сделал ещё один шаг вперёд.

Свет далёкого фонаря упал на лицо человека, представившегося странным и даже несколько пугающим именем «Хардов». Он действительно улыбался.

– Ваши рекомендации я получил от Тихона. Мне нужен капитан для одного… деликатного дельца. Выходим сегодня ночью.

– Ночью?! – испуганно воскликнул Фёдор.

Незнакомец даже не взглянул на него. Он смотрел только на лицо здоровяка, прямо, открыто и с каким-то неведомым Фёдору не грубым, но настойчивым нажимом.

– Точнее, через полтора часа. Ну, что скажешь?

Кальян первым отвёл глаза, и этот настойчивый жар, чувствующийся во взгляде незнакомца в плаще, развеялся.

– Тихона я… сильно уважаю. – Голос здоровяка постепенно выровнялся.

«Кто же ты такой, – вдруг подумал Фёдор о незнакомце, – гипнотизёр? Батя всегда говорил, что гиды опасны, но…» Внезапно снова нахлынуло это странное чувство-видение, что посетило его во время стычки в трактире, и голос, очень похожий на отцовский, успокаивающе прошептал: «Всё хорошо». Заняло всё это не больше одного мгновения. «Да что же это?» – подумал Фёдор и услышал голос Матвея:

– Тихона – да. Но могу ли я вам доверять?

– А ты спроси сам себя! – Эта настойчивая жаркая волна вновь повисла между ними и тут же развеялась. В следующую секунду Матвей как-то по-детски сконфуженно разулыбался и затряс головой.

– Ведь ты такой же бродяга, как и я… Так, братишка?!

– Это да, – согласился человек в плаще, – но вопрос твой верный. Времена нынче тёмные. Знать надо, кто перед тобой. – И Фёдор увидел, что тот протягивает какой-то конверт грубой кожи. – Вот мои рекомендации от Тихона.

Матвей бросил взгляд на конверт, его рука поднялась, да так и застыла.

– Это теперь подождёт, – доверительно отмахнулся он. – Но обязательно ознакомлюсь, если договоримся.

Фёдор, широко распахнув глаза, жадно наблюдал за ритуалом: ведь речь явно шла не просто о контрабанде, а о крупной контрабанде. И та лёгкость и быстрота, с которыми были сняты все сомнения и недоверие, восхитили и озадачили Фёдора. «Кто же ты такой на самом деле?» – снова подумал юноша о Хардове.

– Обязательно ознакомлюсь, – заверяя, повторил Кальян. – Куда надо идти?

– По каналу, – просто сказал Хардов. А потом в его голосе мелькнула сталь. – До самого конца.

Кальян вскинул брови.

– За Дмитров, – скорее утвердительно, чем вопросительно произнёс он, – как я понимаю, даже за Яхрому.

Хардов теперь промолчал.

– Так… – удивлённо протянул Кальян. – Значит, до Икши? Но я не знаю, как там со створками шлюзов…

И снова незнакомец – а ведь он именно и был для них незнакомцем, невзирая на все ритуалы и на то, что он представился каким-то нелепым, тяжёлым и пугающим именем Хардов, – промолчал.

– Что, ещё дальше? – недоверчиво спросил Кальян и вдруг мрачно усмехнулся. – Ну, не Пироговское же речное братство?!

Ответа не последовало.

– Но ведь там… – Голос Матвея осёкся. Здоровяк, видимо, впервые почувствовал себя не в своей тарелке.

– Возможно, ещё дальше, – наконец сказал Хардов. – Не скрою, это очень опасно. Возможно, придётся идти до самого конца. Зато вознаграждение сказочное. Там же, в конверте, увидишь размер гонорара.

– Какого конца, братишка? – хрипло произнёс Кальян. – Ты о чём?

Глаза гида чуть сузились. Здоровяк недоверчиво потряс головой:

– Не-ет. Ты… Ты что, серьёзно?

Кончики губ на лице Хардова наметили тихую и невесёлую улыбку.

– Но ведь там ничего нет! – воскликнул Кальян. – Я слышал, что Москва лежит в руинах. Или что её накрыл туман. Что, это не так?

– Груз очень ценный. За это и платят.

– Подожди! Ты хочешь сказать… Ты хочешь сказать, что ты там был?!

Человек в плаще еле заметно кивнул.

– И что там?!

– Это было давно, – нехотя отозвался гид, и в голосе его мелькнуло нечто похожее на хроническую усталость. – Что там сейчас, не знаю. Ты ведь в курсе, насколько переменчив канал.

– Да. Но…

Кальян замолчал и вдруг обнаружил, что всё это время конверт с рекомендациями и предложением был перед ним. Его рука потянулась и с опаской коснулась конверта. Не так, как будто это была змея, но довольно похоже.

– Полагаю, у меня в Дубне остались только неприятности? – с долей шальной обречённости усмехнулся здоровяк.

Их новый знакомый теперь широко улыбнулся, и лицо его сделалось красивым.

– Но говорю сразу, – покачал головой Кальян, – большего психа, чем ты, я в жизни не видывал. Что ж это за груз такой, если из-за него ты готов соваться в Ад?

– Ад на той стороне реки, – заметил гид. – И вот за тем углом. Вокруг, – добавил он, разведя руки в стороны, и безо всякого перехода сообщил: – Команду я набрал. Пять гребцов. С учётом капитана выходит шесть. И мне нужен рулевой.

– У меня есть. – Кальян не мигая смотрел на Хардова.

Фёдор попытался было представить, что сейчас творится в голове у здоровяка, и не смог.

– С большим опытом. Надёжный. Знает, где появляются блуждающие водовороты, и знает, как прошмыгнуть между ними. Но он ни разу не ходил после заката.

– Зато ты ходил, – быстро сказал Хардов.

– Ходил, – деловито согласился Матвей.

И Фёдор не успевал удивляться перемене: вот только что здоровяк казался потрясённым, но теперь принял решение и уже спокойненько входит в права капитана, превращая подготовку к самому невероятному плаванию в набор обыденных действий.

– Полагаю, и ты не чурался ночи, – Матвей вдруг ему подмигнул, но не фамильярно, а с ещё большим уважением, – а, братишка?

– Я гид. – Хардов пожал плечами. – Но не все пути на канале для меня открыты. Нужен капитан.

И опять это смутное видение, это неопределённое, неопределяемое чувство посетило Фёдора. Наверное, единственное сравнение, что приходило на ум, будто кто-то в его голове листает книгу, извлекая на свет тайные страницы.

– Возьмите меня с собой, – вдруг попросил Фёдор. – Пожалуйста. Хоть матросом, хоть юнгой.

Оба взрослых человека в удивлении уставились на юношу, словно только что обнаружили его перед собой.

– Зачем ты мне? – первым нарушил молчание Хардов.

– Я много чего умею. – Фёдор попытался объясниться быстрее, почему-то ему казалось, что сейчас, в эту самую минуту может всё и решиться. – Готов делать любую работу. Мне ж после того, что случилось, тоже оставаться в Дубне…

– Ну да, – буркнул Матвей, – из-за него, в общем, вышла драка-то. Его ж, конечно, Дмитровская водная полиция, – последние три слова он нарочито растянул, – теперь искать будет. Как только ярмарка закончится. Чтоб людям праздник не портить – всё чистенько… Ненавижу их, понтов!

– Это плохо, – серьёзно сказал Хардов. – Ненависть – ненадёжный попутчик. – Затем он смерил юношу оценивающим взглядом. – Заработать решили, молодой человек? – Он усмехнулся, но глаза продолжали сканировать Фёдора. – Ведь я слышал, что у контрабанды…

При этих словах Матвей бросил быстрый взгляд на гида.

– …есть неписаный устав: все прошедшие сложный рейс получают равную долю, даже юнги. Если выживут, конечно. Только у капитана гонорар выше и зависит от ряда привходящих факторов.

– Мне нельзя здесь оставаться, – прямо сказал Фёдор, а потом, чуть смутившись, добавил: – Я всё равно к кому-нибудь наймусь. Или сбегу.

– Всё это не отвечает на вопрос: зачем ты мне? – Хардов всё так же пристально смотрел на Фёдора.