Несколько раз Аркану показалось, что росомаха остановилась вдали и секунду-другую смотрела на него. И синим огнем горели ее глаза.

Наконец беглый каторжник добрел до расселины среди невысоких скал. При ярком свете луны он увидел, что следы зверя ведут в крохотную пещерку.

Человек задумался: если это логово росомахи и она там — то соваться рискованно. В безвыходном положении, в узком пространстве ее клыки и когти могут быть очень опасными.

И все же какая-то непреодолимая сила толкнула Аркана лезть в пещерку. Он тут же уткнулся в глухую стену. Пошарил в темноте. И справа и слева руки упирались в камень.

Пещерка была настолько мала, что и одному человеку трудно развернуться. Но куда подевался зверь? Ведь следы вели только сюда, и другого выхода не было.

Не стал Аркан долго размышлять: сказалась усталость. Он присел, отрезал несколько кусочков мяса косули и, почти не разжевывая, проглотил их. Потом прикоснулся спиной к стене и задремал.

Разбудил его солнечный свет. Лучи проникали в пещерку и освещали теперь каждую ее пядь. Следов пребывания здесь росомахи Аркан не заметил. Не было привычных для лежки этого зверя ни сухих мхов и трав, ни веток ели и пихты. Зато увидел он россыпь мелких темно-серых и желто-коричневых камушков. Сам не зная, зачем-то пошевелил их и вдруг отдернул от неожиданности руку.

В россыпи будто вспыхнул синий огонек. Аркан подумал, что именно таким светом сверкали глаза росомахи.

Он схватил необычный камушек и поднес к глазам. И хотя Аркан не разбирался в самоцветах, сразу понял, что отыскал драгоценность. На всякий случай он перебрал россыпь, но ничего подобного ему больше не попалось.

А спустя некоторое время пошла молва по воровским малинам от Урала до Москвы, от Питера до Одессы о прозорливости старого вора Петра, о предвестнице фарта росомахе, о счастливом побеге и находке Аркана. Знатоки самоцветов, которым он показал камень, однозначно заявили: это сапфир, причем самого замечательного качества.

Неизвестен дальнейший путь синего самоцвета, найденного беглым вором. Может, кто-то и знал, в чьих руках побывал его драгоценный камень, да помалкивал. Поговаривали, что сам Аркан бежал в Америку.

Путь от Сибири до Нью-Йорка

Иван Позыков не только поведал историю сапфира, но и познакомил меня в Нью-Йорке с одним американским коллекционером самоцветов.

— Он тоже из русских, но об этом не всякому говорит, — доверительно сообщил Позыков. — Уж не знаю, почему мой земляк скрывает свое происхождение.

Наша беседа с нью-йоркским коллекционером коснулась драгоценностей, вывезенных за рубеж из России после революции и Гражданской войны.

Девяностолетний хозяин дома с гордостью открыл передо мной старинную сафьяновую коробочку. В ней на золотистом бархате лежал прекрасный синий самоцвет.

Его владелец улыбнулся и даже восторженно прочел вслух строки из Данте Алегьери:

— Где же добыли это чудо: в Индокитае, на Цейлоне? — поинтересовался я.

— Нет, в России, на Урале, — сообщил владелец, и во взгляде его появилось ностальгическое выражение.

А Иван Позыков почему-то весело подмигнул мне, словно утаил секрет и хочет, чтобы я сам его разгадал.

— А разве у нас там есть сапфиры? — удивился я.

— Редко, но встречаются, — пояснил мне хозяин дома и тут же добавил. — У этого самоцвета странное название — «Ночь росомахи».

— Действительно, странное… — согласился я. — То ли дело экзотические и загадочные имена знаменитых драгоценных камней: «Кох-и-Нор», «Регент», «Шах-Акбар», «Тадж-е-Мах», «Звезда Востока», «Полярная»…

Внезапно я прервал себя на полуслове. Вспомнил рассказ Ивана Позыкова о давнем, удачном побеге зэка по кличке «Аркан» и о самоцвете, которым якобы одарила его росомаха.

Неужели это все было на самом деле, и передо мной — сапфир, найденный тем самым Арканом? А хозяин дома?..

Я пристально взглянул на старика.

Коллекционер поспешно отвел глаза в сторону.

Я еще раз посмотрел на драгоценный камень, и мне показалось: увидел синее ночное небо Севера, а оттуда — пристальный взгляд росомахи.

Что ж, не зря говорится: «Нью-Йорк богат на удивительные встречи…»

Счастливая гавань

Может показаться странным, что один из богатейших городов мира Нью-Йорк намного отстает по количеству кладов от таких знаменитых городов, как Москва, Рим, Мадрид, Париж, Прага… Отчасти, на это повлиял более юный возраст Нью-Йорка. К тому же, когда он был основан, в Европе уже процветала банковская система.

Зачем зарывать сокровища в землю, замуровывать в стены домов или прятать на чердаках? Ведь добро можно выгодно вложить в солидный банк-Большинство состоятельных жителей Нью-Йорка так и поступали еще с XVII — XVIII веков. И все же находились те, кто оберегал свое добро по старинке. Среди подобных консерваторов было немало пиратов.

Просоленные морем и кровью души тянулись иногда в спокойную гавань, где много людей, веселья, выпивки и еды, где красотки умеют ценить блеск золота и драгоценных камней.

Морские разбойники Атлантики считали Нью-Йорк счастливой гаванью. В XVIII столетии прибывших сюда тайком пиратов редко раскрывали и арестовывали. В этом городе они прятали сокровища, приобретали земельные участки и недвижимость, делали вклады в банки, закупали провиант и оружие, залечивали раны.

В тавернах Нью-Йорка джентльмены удачи вербовали моряков и получали нужную информацию обо всем, что творится на просторах Атлантики.

— Хоть Нью-Йорк и холоден как плавник дохлой акулы, зато горячие парни морей могут здесь разогреться виски и девчонками, славно провести время, отдохнуть после кровавых, шальных похождений. А еще в этом холоде прекрасно сохраняются золото, драгоценные камушки и деньги, — говорили в XVIII веке пираты о Нью-Йорке.

И в те времена многие считали, что город в устье реки Гудзон хоть не богат на клады, зато по количеству драм и преступлений, связанных с драгоценностями, обгоняет любые порты мира.