Призывая добрых духов или обороняясь от злых, шаман подчинял своей воле соплеменников, внушал им то, что считал нужным, поднимал жизненный тонус, вводил в забытье и нередко избавлял от различных недугов.

Во время проведения таких мистерий использовались особые одежды, маски, шапки, шкуры животных, перья птиц и многое другое.

Врата в сокровенное

Многим любителям книг и фильмов об индейцах известно выражение «закопать топор войны». Оно означает прекращение боевых действий и установление мира между враждующими племенами.

У проживающих на другом континенте чукчей, ительменов, каряков, ненцев, вепсов, саамов существовали подобные обычаи. «Спрятать копье», «схоронить топор», «закопать нож», «спрятать стрелу» — все эти понятия тоже означают установление мира.

Как правило, погребение оружия совершали шаманы или вожди племени.

Некоторые сторонники существования легендарного материка древности Гипербореи предполагают, что этот обычай распространился оттуда. Его жители во время прекращения боевых действий и установления мира якобы закапывали в землю золотую стрелу.

Древние греки отмечали, что гиперборейцы являлись к другим народам, держа в одной руке пучок соломы, а в другой — серебряную стрелу. Солома означала мирные намерения, а стрела — предостережение о готовности гипербореев к боевым действиям. Но почему в руке был не золотой, а серебряный символ войны? На этот счет есть предположение, что золотая стрела выкапывалась лишь когда у могущественной северной страны появлялся равный по вооруженной мощи противник.

Конечно, данную версию можно и оспаривать, и не соглашаться с ней, поскольку нет научных подтверждений. Но заслуживает серьезного внимания гипотеза, что шаманизм, появившийся в глубокой древности и широко распространенный не только в северных уголках планеты, возник из единого географического центра и от одного народа.

В начале XX века русский ученый, профессор Борис Эдуардович Петри писал: «Шаманство исповедывают народы самого различного происхождения.

Его придерживаются все палеоазиаты, все тунгусы и все монголы; даже турецкие племена, обитающие на территории Сибири, Восточного и Западного Туркестана, и все финны…

Знаменательным является тот факт, что формы шаманства у этих народов, столь разных по происхождению и по языку, настолько сходны как в своих основных принципах, так порою и в деталях, что само собой напрашивается предположение о едином происхождении шаманства; невольно рождается гипотеза о каком-то центре, где шаманство развилось из своего первообраза в сложную религию и оттуда распространилось по всей территории…»

С высказыванием Петри согласны многие ученые, исследователи, путешественники, побывавшие у различных северных народов и получившие возможность сравнить их обряды, традиции, мировоззрение. Не отрицают подобное предположение и сами шаманы, по крайней мере, те, с которыми приходилось мне встречаться в Северной Америке, в Сибири и на Дальнем Востоке. Доказательств того, что их верование и искусство возникли в каком-то едином географическом центре, они не представили. Но почти все толковали о загадочной северной земле, исчезнувшей тысячи лет назад, где зародились многие знания и традиции, полученные в наследство разными племенами и народами.

Да, умеют шаманы любой нации заворожить, увлечь своими тайнами любознательных пришельцев. Но обычно в их речах — полунамеки, недосказанность, неясность. Не любят до конца раскрываться. На то они и шаманы…

А может, эти хранители древних тайн еще не встретили достойных, тех, кому полностью смогут довериться и отворить перед ними врата в сокровенное?..

Исчезнувшие во мраке

Нью-Йорк не был бы Нью-Йорком, если бы в нем не нашлись решительные парни, желающие докопаться до истины.

— Существует ли на самом деле шаман нью-йоркских подземелий? — вопрошали они сами себя и всех, кто их слушал.

— Если он существует, то какого черта сидит столько лет во мраке? Откуда этот старик явился в наш город? Чего хочет? Чего добивается?..

Естественно, вслед за подобными вопросами начинались действия. Любители нью-йоркских тайн отправлялись в подземелья на поиски шамана.

Мой приятель, знаток многих тайн Нью-Йорка Стефан подсчитал, что, начиная с сорокового года, за двадцать пять лет, в подземельях города навсегда исчезло около девяти тысяч человек.

Останки лишь пяти-семи процентов «пропавших во мраке» были обнаружены впоследствии.

Куда подевались остальные?

Даже такой знаток, как Стефан, не мог ответить на этот вопрос.

Не терпящий белых пятен на карте истории своего города, он все же докопался, откуда в подземелье Нью-Йорка появился шаман тьмы.

Еще в начале XX века этот шаман обитал в лесах на южном берегу озера Онтарио. Индейское племя, к которому он принадлежал, к тому времени вымерло. И оставшийся в одиночестве шаман несколько лет жил отшельником. Но вот духи «ясного неба» вспомнили о нем.

«Иди в другие племена. Лечи, озаряй души добрым светом, делись своими знаниями, открывай путь в будущее незнакомым тебе людям», — повелели они.

Ослушаться духов никто не посмел бы. И шаман-отшельник тут же отправился к людям чужого племени.

Но и среди эфемерных существ случается неразбериха. Направить-то своего служителя в народ они направили, а как именно «лечить и озарять души добрым светом», — не подсказали.

И стал шаман-отшельник вытворять что-то не то. Принялся он заживлять у одного индейца раны, а тот вдруг, ни с того ни с сего, вскочил с постели и — бегом к озеру. Нырнул, а назад на белый свет вернуться не пожелал.

Родственники другого индейца, дебошира и пьяницы, попросили шамана-отшельника наставить того на путь истины, избавить его от злобы и других дурных наклонностей.

Несколько дней колдовал служитель духов «ясного неба» над своим клиентом-дебоширом. Произносил заклинания, плясал, пел, кидал в костер специальные травы и даже хлестал с ним виски.

Лечение, видимо, здорово подействовало. Через несколько дней индеец схватился за ружье и перестрелял половину родни.

Понятно, что такого не могло снести ни одно уважающее себя племя. Шаман-отшельник должен был ответить за свои деяния.

Согласно древним правилам и традициям, судить слугу духов простые смертные не могли. Для этого вызвали откуда-то с севера почтенных стариков.

Те долго совещались, вызывали всевозможных духов, били в ясную луну думы и метали заклинания на молодой месяц, плясали вокруг костра, а потом, усталые и довольные, вынесли вердикт:

— «Ясному небу» ты теперь не можешь служить, брат-отшельник. Твой удел отныне — «подземельный мрак» Большого Города, где властвуют чуждые нам духи.

— Как долго мне странствовать в том мире? — поинтересовался шаман-изгнанник.

— Пока духи Большого Города сами не отпустят тебя, — ответили старцы. — Угождай им. Задаривай и совершай жертвоприношения, — глядишь, они и смилостивятся…

Так и появился в подземельях Нью-Йорка шаман тьмы, наводящий ужас на людей и поклоняющийся духам подземелья.

«Ухожу во мрак»

Да, многие навсегда исчезали во тьме нью-йоркских подземелий, попадая в плен шаману. Однако в пятидесятых годах прошлого века появилась информация, что кое-кто лишь прикрывается этим служителем духов мрака.

Некий Джованни умудрился не поладить сразу и с нью-йоркской полицией, и со своими земляками из организации «Коза Ностра». Стражи порядка пообещали ему девяносто лет тюремного заключения, а друзья-гангстеры готовились зацементировать ноги Джованни и сбросить в Гудзон.

Но парень вовсе не желал стать кормом для рыб или «тянуть» долгий срок. Прижатый с двух сторон, он проявил смекалку.

«Прощайте, ухожу во мрак. Шаман тьмы тянет меня в свой подземный мир», — написал Джованни своим друзьям и родным.