12 ДЕКАБРЯ, ВТОРНИК

Завтра надо ехать в больницу к двенадцати часам. Если со мной все в порядке, мне наложат новый гипс, в котором можно ходить. Я надеюсь, что все будет хорошо. Я убеждаю себя в том, что на это надеюсь. На самом деле все не так просто. У меня ничего не болит. Я как сыр в масле катаюсь. Я бы и дальше так рисовала, мечтала, бездельничала..

— А ты хоть понимаешь, что за всем этим стоит? — раздается тонкий голосок. — Ты ведь, по сути, обездвижена, словно калека!

Даже Болтуну не удается испортить мне настроение. Я парю в небесах. Когда я сообщила Туфику, что заказала машину «скорой помощи» на завтра, на десять тридцать, он тут же позвонил и отменил вызов. Он взял выходной, чтобы меня отвезти. Почему он такой добрый? Я задала ему этот вопрос.

Ответ:

— Почему? Ты хотела бы, чтобы я был злой? Потому что я араб, да?

13 ДЕКАБРЯ, СРЕДА

Отправилась в больницу, лежа на заднем сиденье грузовичка «Дос Сантос». Того самого, который на меня наехал. По дороге туда смеялись до упаду. На обратном пути — уже меньше. Я так привыкла к своему старому громоздкому гипсу, я была в нем, как в домашних тапочках. А новый — бирюзовый, к нему прилагаются такого же цвета костыли, он очень красивый, но ужасно жмет. У меня ноет стиснутая нога. Ничего не ела, проглотила только две таблетки снотворного. Все словно в тумане. Туфик говорит, что завтра будет лучше.

14 ДЕКАБРЯ, ЧЕТВЕРГ

Действительно. После обеда я бросилась в бой: сделала три круга по новенькому паласу на новеньких костылях, одна, как взрослая. Успех полный. Добралась до кухни, где сама приготовила себе чай, впервые за… Завтра будет три недели. Никогда еще я не стояла на ногах так нетвердо. И редко бывала в столь радужном настроении. Парадокс. Это оттого, что мое физическое состояние соответствует духовному? В шесть часов я снова легла в постель. Не хватало еще, чтобы Туфик увидел меня на ногах.

— Ты что, боишься, что он скажет: «Привет, пока, я тебе больше не нужен?»

— Угадал, Болтун!

15 ДЕКАБРЯ, ПЯТНИЦА

Туфик увидел на столе мой раскрытый дневник. Он пришел в восторг от моих рисунков. Он их находит великолепными, необычными, замечательными… Ну-ну! Я успокоила его:

— Ты что, никогда не видел, как люди малюют понемножку?

Оказывается, его мать очень хорошо рисовала. Акварелью. Углем. Переворачивая страницы, он увидел свое имя.

— Это что? Ты обо мне пишешь?

Он стоял в другом конце комнаты. Я запаниковала:

— Отдай мне дневник, отдай сейчас же!

— Почему ты краснеешь? — спросил он.

Я сунула дневник себе под задницу, смущенная, словно школьница. Общее замешательство.

— Ты пишешь про меня гадости?

Я напрасно клялась ему, что нет, он был уверен в обратном. Иначе почему бы не показать ему дневник? Почему, действительно? Он ушел. Я не нашла слов, которые смогли бы его удержать. Вот и плата за неподвижность. Мысли в голове — как загипсованные.

16 ДЕКАБРЯ, СУББОТА

Весь день боялась, что он не придет. Что я его больше никогда не увижу. Его улыбка засела в моем сердце, как заноза. А где мои ключи, кстати? Big расстройство. В шесть часов он все-таки явился, вид суровый.

— Ты можешь писать все, что хочешь, Ева, мне совершенно все равно. Ты уже в состоянии ходить. У каждого из нас своя дорога. Мы не должны были встретиться, мы никогда больше не увидимся, и ничего страшного.

Сказал он это все, между прочим, очень серьезным тоном. Две мои знаменитые прищепки для белья… Переместились в горло. Он достал из рюкзака ключи и бутылку шампанского.

— Отпразднуем твое выздоровление.

— Нет, спасибо, не надо шампанского, я не выздоровела, тебе все еще необходимо приходить. Ты… Ты должен отвезти меня в парикмахерскую!

Это вырвалось у меня само собой. Я могла с таким же успехом сказать, чтобы он отвез меня на бойню. Он улыбнулся. Мир рухнул. Все пальмы попадали на землю. У меня в квартире их нет, но от его улыбки они могли бы вырасти. Он заявил, что в прошлой жизни был парикмахером, что он может постричь меня, нет проблем, стоит только пожелать… Правда? Честно? Да? Я тебе не верю… Выпьем за это. Открыли шампанское. Чокнулись стаканчиками из-под горчицы. Потом он помог мне помыть голову над ванной. Когда он убрал руку с моего затылка, я обернулась:

— Ты точно был парикма…

Мне не удалось закончить. Его пальцы раздвинули пряди моих волос и прикоснулись к губам. А затем к ним прикоснулись и его губы. Мои руки. Его кожа. Нас потянуло друг к другу, как два магнита. Как два магнита любви.

1 7 ДЕКАБРЯ, ВОСКРЕСЕНЬЕ

Мы не слышали, как открылась входная дверь. Мы спали, как младенцы. Кто-то загорланил в коридоре:

— С… нем… ждения!

Туфик нырнул с головой под одеяло. Будильник показывал восемнадцать часов девять минут. С днем рож-де-ни-я! На улице уже было темно (день, наверное, успел закончиться). Я соскочила с кровати и встала на костыли. Господи! Семнадцатое декабря! Тридцатник! Первой я увидела Глорию. И сразу начала звать на помощь. Потом заорала:

— Вы что, черти, предупредить не могли?

— Нет, конечно, это ведь день рождения! Сюрприз, дурья башка! — сказал кто-то.

Кажется, это была Жеральдина. Я с удовольствием послала бы кое-куда идиота, который выдумал дни рождения с сюрпризом.

— А я думала, ты все еще не можешь двигаться, Евочка! — закричала мама, целуя меня в обе щеки.

У меня из головы вылетело, что она вернулась вчера из своей экспедиции.

— Что за чудо! — смеялся папа.

Я видела, как в зыбком свете свечек на торте уползает в сторону ванной одеяло. Остальные ничего не заметили. Папа, мама, Селеста, Дуду, Жеральдина, Жюльетта, Мартен — все были тут, словно действующие лица в титрах фильма. Даже Зоэль был. Не хватало только Розалии, Деми, Бенжи и МАЖИ team. Слава богу, хоть они избавили меня от своего присутствия. Туфик появился как раз в тот момент, когда я задула все тридцать моих свечек и кто-то включил свет. Он вышел из ванной при полном параде: в своем шоферском комбинезоне и майке «Платформ дю Батиман». Я представила его как мастера по паласам.

— Вы работаете по воскресеньям? — удивился инспектор Дуду.

Когда я объяснила, что он просто явился за оплатой, Туфик ущипнул меня за попку и, касаясь губами уха, прошептал:

— Натурой…

Мы чокнулись, потом еще раз, потом — еще. Даже Глория с мамой. Даже Туфик с папой.

— А он ничего… — шепнула мама перед уходом. — Где это ты познакомилась с этим мастером по паласам?

Я ответила:

— Несчастный случай помог.

18 ДЕКАБРЯ, ПОНЕДЕЛЬНИК

Попросила маму вернуть ключи от моей квартиры, потому что я, наверное, буду делать ремонт.

— На какие деньги?

Жанну с курса не собьешь.

— Э-э… Огромная годовая премия!

Меня тоже.

19 ДЕКАБРЯ, ВТОРНИК

Бывают моменты, когда все в жизни меняется… Такие фразы всегда меня раздражали. Их смысл я начинаю понимать только теперь…

22 ДЕКАБРЯ, ПЯТНИЦА

Мне кажется, я его люблю.

24 ДЕКАБРЯ, ВОСКРЕСЕНЬЕ

Я действительно думаю, что я его люблю.

25 ДЕКАБРЯ, ПОНЕДЕЛЬНИК

Это просто смешно: разве можно полюбить так быстро?

27 ДЕКАБРЯ, СРЕДА

Почему нет? Лучше прямо с этого начать.

29 ДЕКАБРЯ, ПЯТНИЦА

Туфик спросил, можно ли прочесть мой дневник. Я сказала, что подумаю, и через три минуты отдала ему ежедневник.

31 ДЕКАБРЯ, ВОСКРЕСЕНЬЕ

После того как Туфик прочел мой дневник, он мне все уши прожужжал, что я должна показать его издателюм. Черт знает что! Я объяснила ему, что любовь слепа и что он, должно быть, влюблен, если говорит такие несуразные вещи.