...Я знал, что ты создашь мне кучу проблем в ту самую секунду, когда нанял ту уличную крысу, чтобы он изнасиловал тебя...

 Рыдания вырываются из меня, когда я пытаюсь сбежать из «Фалькон Пластик». Достаточно забавно, Линг застает меня врасплох, когда я жду лифт. Ее лицо выражает смесь беспокойства и печали:

 — Он порвал с тобой?

 Я выплевываю:

 — Отвали, ты, тупая шлюха.

 Она вздыхает и прислоняется к двери лифта.

 — Если он порвал с тобой… — она выпрямляется и начинает уходить. — ...на то была серьезная причина.

 Пропуская ее загадочное сообщение, лифт открывается, и я чувствую его за спиной. Его голос звучит отчаянно.

 — Ты поедешь на следующем. Нам нужно поговорить.

 Его рука пытается схватить мою, но я отстраняюсь.

 — Не о чем говорить

 Он заходит в пустой лифт, следом за мной, двери закрываются, и он шепчет:

 — Думаю, мне есть что сказать. Думаю, я мог бы отпустить тебя. Но... но я не могу.

 Меня пронзает гнев.

 — Как только я увидел, как ты уходишь, что-то щелкнуло внутри меня. Я-я не хотел этого. Я запаниковал. Пожалуйста, поговори со мной.

 Не поворачиваясь к нему, я спрашиваю:

 — Ты, правда, нанял того мужчину?

 Он быстро отвечает:

 — Да, — мой желудок ухает вниз, и он тут же добавляет: — Но он не должен был заходить так далеко. И он уже мертв. Так что это не важно. Я спас тебя.

 Я усмехаюсь, и он говорит:

 — Мне нужен был шанс познакомиться с тобой. Мне нужно было что-то сделать для тебя. Что-то, чтобы ты была у меня в долгу. Я-я люблю тебя, Лекси.

 — Ты выбрал странный способ продемонстрировать это, — поворачиваясь к нему, я насмешливо произношу: — Антонио.

 Встав передо мной и блокируя мне выход, он хватает мою руку и кладет ее на свою маленькую татуировку 13 на скуле. Его безумные глаза встречаются с моими.

 — Чувствуешь этот шрам? Знаешь, как он появился? — его губа дрожит. — Ты должна знать. Ты была там.

 Взяв в ладошки его щеки, я опускаю подбородок и тихо плачу.

 — Я по-прежнему люблю тебя. Поэтому мне нужно уйти от тебя. Тебе нужна помощь.

 Он игнорирует меня:

 — Этот ангел появился передо мной. Я думал, что мне его послал Бог. Что мне суждено умереть, и она должна проводить меня на небеса.

 Мои плечи содрогаются с каждым вздохом, я заикаюсь:

 — П-пожалуйста, остановись.

 Взяв мое лицо в свои руки, он продолжает:

 — Она была властной как черт. И я чувствовал, что влюбился в нее. Но я думал, что она никогда не захочет такого как я. Моя жизнь была сложной, а мой мозг перестал работать как у других людей. Где-то между тогда и теперь, она тоже влюбилась в меня.

 Целуя меня в губы, он говорит:

 — Хотя, она в опасности. И мне нужно спасти ее. Потому что я люблю ее, — еще поцелуй. — Я убью любого, кто попытается сделать ей больно.

 — Ты сделал мне больно. Ты делал это с первого дня. И мое сердце больше не вытерпит. Все кончено.

 Двери лифта открываются, и он отступает.

 — Ты сказала, что никогда не покинешь меня. И я помню это. Потому что, когда ты вновь будешь в безопасности, я вернусь за тобой, Ангел.

 Оставляя его в лифте, я поворачиваюсь и начинаю отступать назад. Смотрю, как он наблюдает за мной, и говорю ему:

 — Я беременна.

 Его лицо искажается от боли. Слеза катится по 13 на его щеке. Фыркая, он поворачивает голову, чтобы вытереть слезу. Он кажется таким уверенным, когда говорит:

 — Тогда, я вернусь за вами обоими.

 Понимаю, что нет смысла спорить с Твитчем, я поворачиваюсь и иду разбитая к главному выходу. Мужчина придерживает для меня дверь. Он мягко улыбается, и я отвечаю улыбкой. Нет смысла злиться на мужчину, которого я даже не знаю. Особенно на того, кто ходит с повязкой на одном глазу.

 Я прохожу совсем немного, прежде чем слышу крик Твитча:

 — Лекси! Беги!

 Но я не делаю этого, я оборачиваюсь на звук его голоса.

 Мужчина с повязкой наставляет на меня оружие. Испуганный крик вырывается из меня, и люди разбегаются как муравьи.

 Я не виню их. Если бы я не была так ошеломлена, я бы тоже побежала.

 Мужчина ухмыляется и кричит Твитчу:

 — Ты должен был лучше понимать, старый друг, — удерживая мой взгляд, он заявляет: — Никто не побеждает во время войны.

 Сильно зажмурившись, я руками накрываю живот и жду неизбежного. Сейчас я умру.

 Раздается выстрел, и я поражена тем, что практически ничего не чувствую.

 Еще через три выстрела я открываю глаза. Твитча стоит за спиной у мужчины, приставив к его лбу пистолет. Мужчина смеется:

 — О, ну. Стоило попытаться.

 И это последние слова, которые произносит мужчина.

 Тело мужчины неудержимо дергается, когда Твитч отпускает спуск и выпускает пулю в его мозг.

 Твитч падает на колени перед телом мужчины, задыхаясь. Дотянувшись рукой, он ладонью прикрывает шею, и с этого места я не могу сказать, сильно ли ему досталось. Мой мозг, наконец, говорит моим ногам двигаться, и я бегу к нему. Мой рот не работает. Мои глаза рассматривают его шею, куда он прижимает ладошку. Кровь сочится между его пальцев, и я задыхаюсь:

 — Тебя ранили.

 Он хихикает:

 — Просто царапина, малышка. Серьезно, ничего страшного.

 Я вижу, как струйка превращается в поток. Его веки трепещут, и он слабо говорит:

 — Найди Хэппи. Прямо сейчас.

 Быстро встав, я бегу в здание и ору:

 — Хэппи! Мне нужна помощь!

 Не проходит и секунды, прежде чем я вижу Хэппи, выходящего из двери с правой стороны и бегущего ко мне. Не позволяя себе остановиться, я бегу и Хэппи следует за мной. Он кричит:

 — Что случилось?

 Я кричу в ответ:

 — Его ранили. В шею.

 Когда мы добегаем до него, мое быстро колотящееся сердце замирает. Он не двигается. Хэппи подбегает к нему и поднимает его. Я вижу пулевое отверстие в его шее. С каждым ударом его сердца, кровь вытекает из его тела на тротуар.

 Хэппи говорит:

 — Давай, чувак. Держись! Просто держись! Очнись! — Хэппи трясет его, и он шевелится.

 Вытащив его телефон, Хэппи набирает номер и говорит:

 — Огнестрельное ранение в шею. Потерял много крови. Он едва в сознание, — он называет адрес, пока мы с Твитчем смотрим друг другу в глаза.

 Он бормочет:

 — Я слишком упрямый, чтобы умереть, малышка. Ты знаешь это.

 Я знаю это. По крайне мере я выбираю верить в это прямо сейчас. С затуманенными глазами, я неубедительно шепчу:

 — Хорошо.

 Он выжимает из себя улыбку и слабо произносит:

 — У меня были ранения похуже этого, — его веки трепещут. — Скажи мне, как мы назовем нашего малыша.

 Я знаю, что он делает. Он пытается отвлечь меня.

 Из пулевого отверстия сочится густая кровь, и я стою, ошеломленная, не способная отвести взгляд. Он шепчет:

 — Малышка, посмотри на меня. Мне в глаза. Знаешь, я люблю, когда ты видишь меня.

 Моргая сквозь слезы, я говорю ему:

 — Я не думала об имени. Слишком рано.

 Он слегка улыбается:

 — Может быть, выберем вместе, когда мне станет лучше, да?

 Я тут же отвечаю:

 — Ага. Хорошо, дорогой.

 Звуки сирен ревут вместе с красно-белыми сигнальными огнями, прерывая мои счастливые мысли. Чьи-то руки опускаются на мои плечи, и, когда я смотрю на санитара, я вижу, как его рот открывается, но ни одно слова не доходит до меня. Кровь ревет в ушах, и я временно глохну. Страх парализует меня. Потом Твитча помещают в машину скорой помощи, он слабо улыбается мне. Хэппи запрыгивает с ним, и кричит мне:

 — Встретимся в больнице, Лекси.

 Кивая сквозь поток слез, я слабо командую:

 — Не умирай, ладно?

 Он отвечает настолько решительно, насколько может:

 — Все будет хорошо.

 И он так неистово произносит это, что я верю ему.

 Я верю ему.

  Пять лет спустя...