Уставившись на мага, Зак вдумывался в его слова. Глубоко во мраке его души слабо блеснула искорка надежды. — Но как мы можем бороться? — Не в открытую, — резко ответил Паучий Маг. — Ты понял уже, чего добивается тот, кто сопротивляется воле Ллос. Смерть или превращение в драйдера. Нет, если нам и удастся сокрушить Ллос, это будет в ее собственной игре.

Зак не понял.

— Возьмем меня к примеру, — пояснил Паучий Маг. — Представляясь верным рабом Ллос я избегаю слишком уж тщательного наблюдения. Но делая вид, что служу Паучьей Королеве, я работаю против нее. Использую данные ей же силы против нее. Тонко, незаметно, осторожно. Терпеливо. Это может занять столетия, но мы можем ослабить ее власть над дроу.

Зак покачал головой в сомнении. — Не знаю, Джалинфейн. Я воин, меня учили не становится союзником своим врагам, а побеждать их в бою.

В голосе мага появилась мольба. — Ты должен поверить мне, мастер оружия. Возвращайся в свой Дом. Служи своей матроне-матери и ее дочерям-жрицам. Не давай им причин заподозрить, что ты не просто верный инструмент в их руках. Жди и наблюдай. Когда появится возможность сделать доброе дело, разрушить планы Ллос, ты увидишь это. — Паучий Маг взял его за плечо. — Служа Ллос мы можем управлять ей, Закнафейн. Это единственно верный способ.

— Даже если так, я не могу вернуться, — возразил Зак.

— Можешь.

Паучий Маг провел рукой над хрустальным шаром. Внутри появилось изображение огромной колонны, с каменной поверхности которой исчезали последние следы теплового сияния. Нарбондель.

— Ты думал, что уничтожил Кинжал Мензоберры, бросив его в пламя, но это не так. Даже магический огонь архимага не причинит вреда вещи столь могущественной, как Кинжал.

Опасный свет вспыхнул в глазах Зака. Если он достанет Кинжал, и принесет его Матроне Мэлис, у нее не будет иного выбора, кроме как вновь вернуть ему позицию мастера оружия. В этот момент он сделал выбор. Повелевать ею, служа ей. Да, это единственный путь.

Зак резко вскочил. — Надо идти. — Он ехидно ухмыльнулся. — Надо найти кинжал в подарок моей возлюбленной матроне-матери.

Наверно это лишь игра теней, но казалось серую маску Паучьего мага тронула усмешка. — Прощай, Закнафейн. Вновь встретится будет слишком опасно. Позволь мне сказать лишь, что это было честью для меня — встретиться с тобой.

Зак не смог найти слов, и только поклонился.

— Используй диск, — добавил Джалинфейн. — Он доставит тебя к Нарбондели.

Зак молча сделал шаг на белый круг, и мир вновь закружился вокруг него.

Джалинфейн сидел в тишине своей комнаты, глубоко в самом сердце Сорцере. Он смотрел в шар, на сияющую колонну, думая об опасности, о которой не стал предупреждать мастера оружия.

Притворяться, что верно служишь Ллос было единственной надеждой встретить шанс ослабить ее могущество. Но в этом была и опасность. Представляясь рабом Паучьей Королевы эльф мог проснуться однажды и обнаружить, что и в самом деле стал им. Время было их союзником, но и врагом тоже, с течением времени даже дроу с чистым сердцем мог подчиниться злу.

— Каждый день мы пылаем в Огнях Нарбондели, друг мой, — прошептал Джалинфейн в кристалл. — Каждый день приносит шанс сделать добро, и шанс стать злом.

Джалинфейн вздохнул. Все остальное было уже не в его власти. Взмахом руки он заставил кристалл потемнеть. Паучий Маг встал. Время служить Ллос.

Дзирт знал, что не должен быть здесь. Бриза приказала ему отполировать каждую дверную ручку в доме, но ничего не говорила насчет открывания дверей.

Дверь защелкнулась за ним. Поздно.

— Ну что же, я ведь и так уже заработал плети, теперь могу и поглядеть, что тут, — решил юный дроу.

Дзирт наслаждался тишиной маленькой комнатки. Весь Дом До'Урден гудел от последних приготовлений к Фестивалю Основания, и к приближавшемуся визиту Матроны Бэнр и ее сопровождения. Даже по меркам Бризы заданная ему работа была нелегкой. Дом До'Урден не был самым большим в Мензоберранзане, но и не самым маленьким. После сотой двери Дзирт перестал считать. И вот он добрался до самой последней ручки, в двери находящейся в конце редко посещаемого тоннеля.

Дзирт сам не понял, что именно так заинтересовало его в двери. Остальные двери в доме были большими, искусно оформленными изображениями паутины и пауков, и древних героев дроу. Эта была такой маленькой и неприглядной, что он чуть не пропустил ее. Наверно, именно это и вызвало его любопытство. Он ведь даже не собирался поворачивать ручку, но когда он в последний раз протер ее тряпкой, ручка повернулась, и дверь открылась.

Теперь Дзирт разглядывал помещение. Через некоторое время он разочарованно вздохнул. Комната была пуста, за исключением нескольких поломанных кресел и рваных гобеленов. Дзирт повернулся к выходу. Может, если он выберется незамеченным, ему удастся избежать порки. Он потянулся к ручке…

И здесь он заметил странность: стена комнаты была вся покрыта пятнышками плесени — кроме маленького круга в центре стены слева от него. Дзирт нахмурился. Это было необычно: грибок покрывает любую оставленную без присмотра поверхность.

Он подошел к стене, разглядывая круг гладкого камня. Только одна причина могла помешать грибку разрастись на этом участке стены. Проверяя свою догадку, он поднял руку и прижал ладонь к камню.

Я этого не ожидал… подумал Дзирт, когда под ним провалился пол. Он пытался использовать левитацию, но не успел. Ухнув, он приземлился на кучу чего-то холодного, жесткого и звенящего. Монеты, сообразил он. Куча адамантитовых монет. Он поглядел вверх, на отверстие в десятке футов над головой. Подняться вверх и выбраться наружу труда не составит, но сначала…

Он поднялся на ноги, стряхнув с себя монеты, и огляделся. Возглас изумления сорвался с его губ. Его фиолетовые глаза различали холодные формы из серебра, рубинов и жемчуга; он провел пальцами по чашам из кости и украшенным драгоценностями жезлам. Он нашел секретную сокровищницу Дома! Если мать или сестры найдут его здесь, его изобьют до полусмерти. Подумай Дзирт хорошенько, он убрался бы отсюда как можно скорее, но жизнь принца-пажа такая мрачная, а здесь столько восхитительного! К тому же, надолго он не задержится.

Дзирт надел изумрудную корону и поднял меч, представляя себя великим королем какого-нибудь королевства глубин. Он завертелся, размахивая мечом, воображая ужасных монстров Подземья, которых он уничтожает.

Внимание его привлек какой-то отблеск. На мраморном пьедестале лежала золотая чаша. Дзирт направился к ней, выронив меч. Сосуд был без украшений, но что-то говорило Дзирту, что он отнюдь не прост. Он дотронулся до золотого обода, и прозрачная вода — хлеставшая из невидимого источника — наполнила чашу; Дзирт склонился над ней. Вначале он увидел только собственное отражение, но затем вода стала черной, темнее глубочайших расселин Подземья. Дзирт испуганно вскрикнул, но отвернуться не мог.

Начали появляться изображения. Они быстро проплывали по спокойной поверхности воды. Он увидел мать, разговаривающую с сестрами, они склонили головы поближе друг к другу, обсуждая какой-то очередной коварный план. Их изображение сменилось братом Дайнином, практикующимся с мечами. Затем так же быстро сменилось несколько сцен по всему городу: лица и места, Дзирту не известные.

Наконец он понял. Это чаша наблюдения. Он слышал как-то раз Матрону Мэлис, говорившую о ней Бризе — она не заметила, что Дзирт близко. Одно из величайших сокровищ Дома До'Урден.

— Ты должен убраться отсюда, Дзирт, — предупредил его голос разума. Совет этот, однако, потонул в охватившем его возбуждении. Чаша может показать ему все, что он захочет! Но что он попросит? Может, стоит позволить чаше решить за него?

Он обхватил обод и приказал: — Покажи мне что-нибудь важное. — Металл, казалось, загудел под его ладонями.

На мгновение он подумал, что его пожелание привело магическую чашу в замешательство, потому, что вода вновь стала темной, такой черной, что даже смотреть на нее было больно. Затем тьма превратилось в пламя. Огонь отступил, открывая его взгляду прекрасный кинжал на каменной ступеньке. Пурпурный камень подмигивал в рукояти, клинок все еще светился жаром огня. Дзирт прикусил губу. Кинжал казался реальным — таким реальным, что, прежде чем он сообразил что делает, он потянулся в чашу, проникая рукой под холодную гладь воды.