...Почему эти люди так странно смотрели на него, слушая рассказ о рыцарской мести и уничтожении Крейнстоуна? А ведь и в самом деле — жаль старого дома... Он ведь не только предателю служил, а целому роду до него. И крестьяне там приют находили, если что... А теперь нет замка Крейнстоун. Одни развалины.

— Знаешь, дорогая, я этого от него не ожидал, — признался сэр Конрад жене вечером. — Знал, что сердце у него настоящее, но что он сможет так все понять, и, главное, высказать... А ведь еще вчера смущался и краснел, наказания ожидал, глаза поднять и то не сразу решался! Что это вступило в него, а?

— Любовь, милый. Самая обыкновенная любовь. Она делает чудеса... когда есть из чего, конечно.

— Ну да! — лукаво усомнился он. — Так уж и любовь. Разве мало мы с тобой ее видели? А таких чудес — одно-два за всю жизнь.

— Но когда они все-таки случаются, чувствуешь, что жизнь хороша.

На рассвете Фиц-Керн и его друзья уходили из Арден-холла. Их не провожали. Только Торин вышел открыть им калитку, да Роланд Арден, не в силах спать от переполнявших его чувств, оказался во дворе в то самое время, когда гости покидали замок.

Опустился подъемный мост. Один за другим в утренней дымке растворились Маленький Джон, Вилл Кеттл, Надир ибн Таруман и леди Марианна, бывшая графиня Хантингтон.

Сам Фиц-Керн уходил последним. За его спиной, в специальных, очень удобных ножнах, сшитых замковым шорником по указаниям мастеров меча, покачивался в такт шагу священный меч с гербом-деревом, может быть, самым древним из гербов Англии.

Роланд завистливо поглядел вслед. Они уходят навстречу сражениям, приключениям, борьбе, мести... Кто знает, какие истории они расскажут потом, какие песни о них споют в будущем!.. Вот бы уйти с ними!

Роланд вздохнул и остался на своем месте.

За его спиной мощно стояла крепость.