В этот день, после полудня, Нальборский ставил изоляторы. Его внимание привлек большой, черный, с брезентовым верхом грузовой автомобиль, который на большой скорости промчался по шоссе. Разведчик проводил его взглядом до поворота к Новой Веси. Дзик вспомнил, что этот грузовик он уже видел здесь не один раз.

На следующий день Дзик с нетерпением дожидался времени, когда обычно проезжал этот таинственный грузовик. Стоя на обочине шоссе, он внимательно рассмотрел машину. Знаки СС. В кабине шофера два офицера. Из-под брезента слышалось слабое пение.

«Значит, СС или гестапо… — предположил разведчик. — Проезжают всегда почти в одно и то же время… Но куда они едут? Как это узнать?»

Послышался шум мотора. Комендант лагеря в Богуше выглянул в окно. Огромный трехосевой «оппель», кузов которого был затянут черным брезентом, остановился возле подъезда. Из кабины вышел гауптштурмфюрер СС Штаммер. Комендант знал эту машину слишком хорошо, уже более месяца почти ежедневно она останавливалась около комендатуры лагеря.

— Хайль Гитлер, господин майор! — Штаммер выкинул руку вперед в фашистском приветствии, входя в комнату коменданта лагеря. — Мы пунктуальны, как всегда. Сколько человек вы приготовили на сегодня?

— Только триста.

— Одни итальянцы? — спросил Штаммер.

— Нет. Итальянцев больше всех, но есть также поляки и русские.

— На сколько еще их хватит?

— Думаю, что до середины ноября с итальянцами будет покончено, с советскими офицерами также. Разумеется, если не пришлют новые партии. Оставшихся доконает мороз, да и мы поможем, — доложил майор.

— Где сегодня? — спросил Штаммер.

— В лесу около Косувки. Между прочим, господин Штаммер, ваш автомобиль получил здесь в лагере и в округе прозвище… Его называют «призраком смерти», — закончил, майор.

— Что ж, это хорошо. Ну ладно, начнем…

Оба вышли из комендатуры. Из лагеря доносился лай собак, крики, глухие удары палок. К воротам гнали колонну людей, триста человек: поляков, итальянцев, русских. Их тела прикрывали жалкие лохмотья; шли они босиком, без шапок. Рядом с «оппелем» у ворот стояло еще несколько автомашин. Эскорт и прибывшая группа Штаммера колючей проволокой и веревками связывали заключенных по двое-трое и вталкивали в грузовики. Один из заключенных бросился на конвойных. Ему удалось сделать лишь несколько шагов. Раздался выстрел. Несчастный упал. На него набросились собаки…

Нагруженные машины свернули с шоссе на боковую дорогу в сторону Косувского леса. Около озера Точилово на поросшем мелколесьем пригорке виднелся свежевырытый ров. Машины остановились неподалеку от него. Гитлеровцы сразу же оцепили район. Конвой погнал в сторону рва первую группу заключенных. Раздался треск автоматных очередей…

Сумерки уже спустились на Косувский лес, когда на пригорке смолкли последние выстрелы. Машины уехали в Богуше. Штаммер телеграфировал о ходе операции в гестапо города Белостока.

Дзик упорно продолжал наблюдение за таинственной машиной СС. Ежедневно, почти в одно и то же время, зловещий грузовик проносился по шоссе через лес около Шибы. Дзик понял, что грузовик направляется в лагерь в Богуше.

Хотя он работал под немецким надзором, но как «доброволец» пользовался некоторыми льготами. Время от времени он навещал свою семью в Граево. Ездил туда на велосипеде. Путь лежал через Простки.

В тот день после обеда Дзик приехал в Простки и на главной улице увидел черный грузовик СС. Это была та самая машина. Разведчик вошел в магазин, принадлежавший немцу Францу Шюке. Дзик был с ним знаком. Он часто делал здесь покупки. Через окно можно было видеть черный грузовик и нескольких эсэсовцев, пьющих пиво прямо из бутылок. Дзик внимательно посматривал в их сторону.

Хозяин магазина, очевидно заметив его любопытство, указал рукой на грузовик и спросил;

— Знаешь, что это такое?

— Нет. О чем ты спрашиваешь? — ответил равнодушно Дзик.

— О машине, которая там стоит. Это «призрак смерти».

— Не понимаю.

— Не понимаешь? Это те, которые расстреливают в Богуше итальянцев и других врагов рейха. Остерегайся их, — прибавил он.

— А какое мне дело до них! — равнодушно отмахнулся Дзик.

Через минуту грузовик скрылся в направлении Богуше. Дзик уехал в Граево.

Встреча с командиром партизанского отряда Владиславом Свяцким (Семп) должна была состояться ночью около Пеньчикова. В полночь Дзик встретил командира. Они обменялись рукопожатиями. Разговаривали шепотом. Продолжительное время Семп молча слушал сообщение разведчика о «призраке смерти».

— Ударим? — спросил Дзик.

— Есть приказ командования, запрещающий самовольные, рискованные действия, — ответил Семп. — Но мы не можем не расплатиться с этими бандитами. Я должен только сам провести разведку и определить место атаки и пути отхода. Действовать будем на территории Восточной Пруссии. В этом случае, я думаю, со стороны немцев не последует ответных карательных акций.

Они еще долго перешептывались, договариваясь о подробностях нападения. Затем Дзик направился в сторону Граево, а Семп ушел к своему отряду на Красное болото.

Они осторожно пробирались вдоль шоссе Шиба — Нова Весь-Элцка в поисках удобного для засады места.

— Может, здесь? — показал на шоссе Дзик.

Семп раздвинул кустарник и осмотрелся. Крутой поворот шоссе, кювет, глубокий спуск.

— Хорошее место. Здесь и устроим засаду. А теперь пойдем обговорим подробности.

Оба партизана углубились в придорожный кустарник, уселись на поваленном дереве, и командир начал шепотом излагать свой план;

— Через два дня, в воскресенье, в десять жди нас на этом месте. Мы должны напасть в воскресенье, когда на шоссе меньше движения. Лишь бы они поехали…

— Наверняка поедут. До сих пор всегда ездили по воскресеньям.

Старший надсмотрщик посмотрел на часы, поднес свисток к губам и резко засвистел.

— Кончай работу! — пронесся вдоль линии окрик.

Монтеры не спеша слезали с телеграфных столбов, собирали инструменты и двигались к месту сбора. Было это в субботу во второй половине дня.

Дзик сложил инструменты и подошел к мастеру.

— Господин начальник, можно мне в воскресенье побывать дома?

Немец кивнул головой в знак согласия. Дзик перекинул через плечо вещевой мешок, вскочил на велосипед и медленно тронулся по лесной тропинке вдоль дороги на Простки.

Тропинка была безлюдной. Дзик свернул в чащу, спрятал велосипед и пошел лесом. Наконец он нашел кучу еловых веток. Кругом стояла тишина, лишь со стороны ближайшего шоссе изредка доносился рокот моторов проезжавших машин. Дзик устроил себе ложе из веток. Он попытался заснуть, но холод и нахлынувшие мысли мешали. Близился рассвет. Было воскресенье 31 октября 1943 года.

Дзик лежал в своем укрытии почти до десяти часов, затем отправился к месту встречи у поворота шоссе. Он с напряжением ждал прихода своих. Наконец послышался треск ломаемых веток. Кто-то раздвинул кусты. Семп в полном вооружении вышел на поляну.

— А остальные? — спросил Дзик.

— Здесь, — ответил Семп.

Как бы в подтверждение его слов на полянку вышли четырнадцать партизан. Это были молодые ребята, одетые в военную форму, с бело-красными ленточками и орлами на шапках, в руках они держали ручные пулеметы, автоматы, винтовки.

— Хватит? — с гордостью спросил Семп.

— Наверняка! — воскликнул Дзик.

— Вот только поедут ли они сегодня?

— Вчера проезжали. Поедут и сегодня. Только еще рано.

— Возьми пистолет и бинокль. Смотри не ошибись…

Спрячешься у Шибы. А остальное, как договорились. План остается без изменений, — Семп посмотрел на часы. — Позицию займем в двенадцать…

Они обедали в столовой СС в Элке. Для них не жалели ничего. Много было коньяку и водки. В зал вошел гауптштурмфюрер СС Штаммер. Эсэсовцы поднялись с мест.