Мушдамме, великому строителю Энлиля,
Энки это поручил.
В степи Ана священную тиару он надел,
В степи Ана лазуритовую бороду простер, лазуритовую диадему на себя возложил —
Благое это место, травой блистающее, самым совершенным сделал,
Зверей степных умножил, до нормы довел,
Диких баранов, пастбищных баранов он умножил, совокупление им предрек.
Герою, короне степи Ана, царю степи,
Великому льву степи Ана, си[лу имеющему], высокой [руке] Энлиля —
Сумукану, царю лесистой горы,
Энки это поручил.
Загон он построил, омовение рук совершил,
Хлев установил, лучшее масло и молоко ему дал,
К священному месту трапезы богов сияние радости вернул,
Степь, созданную для роста трав, он заставил производить изобилие.
Царю, праведному благодетелю Эанны, другу [Ана],
Любимому зятю юного Сина, мужу светлой Инанны,
Госпожи-владычицы великих МЕ,
Что на улицах Кулаба совокупляться приказывает, —
Думузи, дракону Неба, другу Ана,
Энки это по[руч]ил.
Экур — дом Энлиля — имуществом он наполнил.
Энки Энлиль обрадовался — Ниппур сияет!
Холм он насыпал, края укрепил.
Энки для Ануннаков
Жилище в городе создал,
Поле на равнине создал.
Герою — быку, из леса хашур выходящему, леопардом рычащему, —
Юноше Уту, прочно стоящему быку, власти свергающему,
Отцу великого города — места, откуда свет выходит, великой молнии светлого Ана,
Судье божественных решений,
Лазуритовую бороду свешивающему, в Небе светлом из горизонта выходящему, —
Уту — сыну, рожденному [Нинга]ль, —
Энки Небо и Землю вместе поручил.
Он спрял одежду мукку, соткал основу.
Энки дело женщин до полного совершенства довел.
Для Энки люди [. . . .]
Тиару дворца, украшение царя
Утту, праведной женщине тихой,
Энки поручил.
Тогда она, должности не получившая,
Великая небожительница, дева Инанна, должности не получившая,
Инанна к [отцу своему] Энки
В жилище вошла, расплакалась, с жалобой к нему обратилась:
«Ануннаков, великих богов, решающих судьбы,
В [руку] твою Энлиль поместил!
Что я — женщина — на это скажу?
Я — светлая Инанна — где [моя должность?
Аруру — сестра Энлиля,
Нинту, владычица родов,
Получила священный кирпич рождений — судьбу своей власти,
Тростник разрезания пуповины, камень имман, луковицы (?) она взяла себе,
Сосуд силагарра из свежего лазурита она получила,
Свой священный чистый ауш-сосуд держит она в руках.
Лона всех жен Страны она знает!
Рождение царя, рождение жреца — в ее руках!
Сестра моя, светлая Нининсина,
Получила украшение из агата — иеро-дула Ана она!
Ану она предстала, криком наполнила Небо!
Сестра моя, светлая Нинмуг,
Резец из золота, сверло из серебра,
Сплав обсидиана и золота себе взяла —
Она медник Страны!
Рождение царя, наложение диадемы,
Рождение жреца, возложение тиары — в ее руках!
Сестра моя, светлая Нидаба,
Измерительный стержень она получила,
Лазуритовую веревку на руку повесила,
Воззвала к великим МЕ,
Землю расчертила, границу провела — писец Страны она!
Питье и пища богов — в ее руках!
Нанше, владычица владык, священного ворона у ног своих поместила!
Энкум[54] моря она!
Хорошую, вкусную рыбу
Своему отцу Энлилю в Ниппур она доставляет!
Что я — женщина — на это скажу?
Я — светлая Инанна — где моя должность?»
Энки своей дочери Инанне отвечает:
«Чего тебе не хватает?
Инанна! [Чего] тебе не хватает? Что мы добавим?
Дева Инанна! Чего тебе не хватает? [Что] мы добавим?
[. . . . .] пусть ты скажешь!
Сияющий скипетр (???) пусть тебе вынесут (?),
В одеяние «сила молодой женщины» ты да оденешься,
Слова молодой женщины ты установишь,
Булава, стрекало, прут пастырства пусть тебе поручены!
Дева Инанна, чего тебе не хватает? Что мы добавим?
В сражениях и битвах ты пророческое животворящее слово произнесешь!
В середине их ты — не ворон, и слово злое произнесешь!
Прямую нить ты скрутишь!
Дева Инанна, прямую нить ты скрутишь!
Ткани ты изготовишь, льняную одежду сошьешь!
Одежду мукку ты спрядешь, прялку по-вращаешь!
В своем [. . . . .] многоцветные нити ты изготовишь!
Инанна! Ты взгромоздишь слова, как холмы земные! Как семена, ты посеешь слова!
Инанна, неистребимое ты истребишь,
Одеяние с барабана плачей ты снимешь!
Дева Инанна! Ты возвратишь (инструменты) таги и адаб в их дома!
Ты — та, на кого поклонники будут глядеть неустанно!
Дева Инанна! Глубину колодца веревкой ты не измеришь![55]
[В те дни], когда наводнение пришло, Страна на место свое возвратилась!
(Когда) [сер]дце Эн[лил]я пришло, Страна на место свое возвратилась![56]
[. . . . . . .] человечества[57]
Далее до конца таблички отдельные знаки.
[Отцу Энки хва]ла!
Заклинания
Два заклинания, записанные в Старовавилонский период. Первое из них относится к разряду заклинаний консекрации, обращаемых на культово значимые объекты. В частности, здесь заклинается мыльный корень — растение, содержащее щелочь, которое использовалось шумерами для мытья тела. Второе посвящено изгнанию злого духа, несущего людям болезни. Переводы с позднешумерского Ю. Б. Гав-риловой по изд: Falkenstein A. Die Haupttypen der sumerischen Beschworung. Leipzig, 1931. S. 100, 83–86.
I
О мыльный корень — трава чистая, из Абзу растущая!
В небе твои ветви, в земле твои корни!
В небе твои ветви, в небе они очищаются!
В земле твои корни, в земле они очищаются!
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Рот человека ты очистил, сияющим сделал!
Злой язык пусть в стороне стоит!
II
Заклинание (против) злого Утукку — могучего духа горного источника.
«Злой Утукку! Могучий дух, горным источником обладающий!
Злой Утукку, что страну, как муку, перемалывает!
Злой Утукку, что на человека кричит яростно!
Злой Утукку, Галлу, что не слышит!
Злой Утукку, Галлу, что стыда не имеет!
Злой Утукку, Галлу, что злую руку простирает!
Злой Утукку, что страну мучает!
Злой Утукку, что в стране охотится!
Злой Утукку, что (все) живое ловит!
Злой Утукку, Намтар, что руки связывает!
Злой Утукку, что в стране охотится!
Злой Утукку, что страну смущает!
Злой Утукку, что молитвы не возносит!
Злой Утукку, что малых, подобно рыбам, бросает в воду!
Злой Утукку, что больших…. ставит!
Злой Утукку, что старика и старуху побивает!
Злой Утукку, что по широкой улице проходит!
Злой Утукку, что степь широкую опустошает!
Злой Утукку, что за порогом хоронится!
Разбиты три строчки.
Злой Утукку, что человека не отпускает!
Злой Утукку, что кровь….
Злой Утукку, что крик свой не сдерживает!
Злой Утукку, что страну опустошает!
Я — жрец-заклинатель, управляющий храмом Энки!
Я — посланец своего господина,
Я — Энгурры посланец!
Позади меня (злой дух) не крикнет!
Позади меня (злой дух) не крикнет!
Злой человек меня не схватит!
Злой дух меня не схватит!
Душой Неба, душой Земли будь заклят!»
Поэма об Утухенгале
Поэма о подвиге урукского царя Утухенгаля, которому местная традиция отдавала всю славу победы над кутиями, составлена в жанре царской надписи, но не соответствует ее канонам. Поэтому можно сказать, что перед нами стилизация царской надписи. Основной ее сюжет — сообщение о воинском подвиге благочестивого царя, которому по его молитве помогали боги войны и справедливости, и на стороне которого стоял весь народ Шумера. В известной степени композиция текста может считаться прообразом военных реляций ассирийских царей. На русский язык переводится впервые по изданию: Frayne, Douglas R. Sargonic and Gutian Periods (2334–2113 ВС). (The Royal Inscriptions of Mesopotamia. Early Periods 2). Toronto; Buffalo; London, 1993. P. 283–293. Перевод с новошумерского В. В. Емельянова.
