Рон нехотя выполнил приказ и встал рядом с Гермионой, старавшейся держаться как можно дальше от Блэка. Люпин всё еще обнимал Гарри, а Блэк положил руку на плечо своего школьного друга. Для них троих это был момент истины. Всё их будущее зависело от этого.

Луч бело–голубого света вырвался из палочки Дамблдора и ударил Коросту. Последовала ещё одна вспышка света, и все увидели, как крыса стала изменять форму. Зверек превратиллся в низенького мужчину с жиденькими растрепанными волосами с широкой лысиной на макушке. Он очень изменился по сравнению с тем, каким был изображен на фотографии в альбоме Гарри, за исключением лица. Это лицо не оставляло сомнений ― перед ними был Питер Петтигрю.

― Святые Небеса! ― воскликнула профессор МакГонагалл. ― Так это правда!

― Получается, да, ― печально произнес Дамблдор. ― Думаю, пришло время услышать рассказ Питера.

Он указал палочкой на дверь, надежно её заперев, а затем указал на Питера.

― Энервейт!

Питер пошевелился и медленно открыл глаза. Он быстро сел и стал осматривать присутствующих в комнате: профессоров Дамблдора, МакГонагалл, Снейпа, стоящих немного впереди профессора Люпина, Сириуса Блэка и трех ошеломленных подростков.

― С возвращением, мистер Петтигрю, ― произнес профессор Дамблдор.

В его голосе не было и капли приязни. Слышалась только плохо скрываемая злость. Петтигрю явно это почувствовал, так как испуганно задрожал.

Профессор Дамблдор оглянулся на Блэка, но тот уже смотрел в сторону. Если бы Сириус не был так зол, то наверняка закричал бы: «А я что вам говорил!?» Удивительно, но единственным человеком, поверившим в его невиновность, был именно тот, которого, как все полагали, он отчаянно стремился убить. Дамблдор вспомнил, что предстоит выяснить еще достаточно неприятных подробностей, и не стал это откладывать.

— Мы только что прослушали одну интересную историю, Питер, — голосом, не предвещающим ничего хорошего, произнес он, вновь посмотрев на трясущегося мужчину на полу. — Постарайся объяснить нам, по какой такой причине ты предал своих друзей Волдеморту?

— Я–я… не–не зна–знаю… — заикаясь, пролепетал Петтигрю.

— Еще не надоело врать, Питер?! — прошипел Блэк, сделав к нему один шаг, и с силой сжал кулаки, пока ещё не давая ярости выплеснуться наружу. — Ты был их Хранителем! Ты отдал Лили и Джеймса в лапы Волдеморта! Ты выдал моего крестника этому отродью!

Профессор Люпин, положив руку Блэку на плечо, поспешил его успокоить, пока тот не натворил чего‑нибудь.

— Как ты мог, Питер? — с отвращением произнес он. — Как ты мог так предать нас? Как ты мог предать Лили и Джеймса после всего того, что они для тебя сделали? Как ты мог так поступить с Гарри? Он ведь был всего лишь младенцем.

Снейп тоже не остался в стороне.

— Должен заметить, Петтигрю, — ледяным голосом выдавил он, — что твоё дрожание на полу не прибавляет к тебе ни капли доверия, ведь ты уже не маленький испуганный ребенок. К тому же, мы ведь не собираемся убивать тебя… пока…

— Северус! — вмешался Дамблдор, но не стал его исправлять. — Мы ждем объяснений, Питер!

Петтигрю, обливаясь слезами, весь сжался от этих слов.

— Что я мог сдела–а-ать?! — завыл он. — Темный Лорд заставил меня! Напугал! Я никогда не–не был храбрым! Я… я не ожидал этого! У него было ору–у-ужие!.. Вы не понимаете… Он хотел испыта–а-ать его… Он хотел уби–и-ить меня…

Слезы полились из глаз Гарри. Он не мог поверить в это. В который раз ожидания обманули его. Так вот как всё было! Петтигрю спасал себя, разрушив при этом пять жизней! Питер предал родителей, потому что оказался трусом! Он не ненавидел их. Они ему не сделали ничего плохого.

— Значит, ты должен был умереть! — прошипел Блэк. — Должен был пожертвовать собой, как мы все поступили бы на твоём месте!

Профессор Дамблдор оглядел присутствующих и заметил, в каком состоянии находится Гарри.

— Северус, найди какой‑нибудь надежный способ удержать Питера, — спокойным голосом произнёс он. — Минерва, не могли бы вы известить Министерство. Думаю, пора кое‑что исправить, хоть и с таким опозданием. — Профессор МакГонагалл тут же залезла в камин, а профессор Дамблдор повернулся к Рону с Гермионой. — Вы двое можете уходить, если хотите, но я вынужден настаивать, чтобы вы не рассказывали никому о том, что здесь произошло. Пока всё не уладится, никто не должен знать ни о присутствии в школе Сириуса, ни о «воскресении» Питера.

— Э… но, профессор, как мы всё объясним? Ведь Гарри оглушил… э–э-э… Петтигрю в Большом зале. Нас будут спрашивать, ― спросила Гермиона.

— Я не собираюсь никуда уходить! — выкрикнул Рон, брызгая слюной и буравя взглядом Петтигрю. — Это… это существо жило со мной три года. Хочу посмотреть, как его арестуют. Если Гарри остается, то я тоже.

Профессор Дамблдор кивнул и подошел к Гарри, Люпину и Блэку.

— Как вы догадываетесь, у министерства будет много вопросов к вам, — мягко произнес он. — Мы знаем правду. Вопрос в том, что нужно рассказать министру? — Он взглянул на дрожащего парня, который явно не слышал его слов. — Гарри, ты в порядке?

Люпин и Блэк тоже взглянули на Гарри и заметили текущие по его лицу слезы. Парень в это время наблюдал, как профессор Снейп привязывает Петтигрю к стулу. Когда Гарри не ответил, Люпин подошел к нему и обнял.

— Всё хорошо, Гарри, — нежно произнес он, оглянулся и улыбнулся Блэку. — Вот и всё. Больше никаких секретов.

— Мне без разницы, что говорить министру, Дамблдор, но я не хочу, чтобы в этом участвовали Ремус и Гарри, — произнес Блэк. — Гарри так много пережил за этот год, не хватало ему еще и Фаджа, который примется обвинять его в помощи сбежавшему преступнику. Гарри никогда этого не делал. Он мне прямо так и заявил, что никогда не предаст вас.

— Правильно, как и то, что Гарри скрывал от нас и от министерства кой–какие важные сведения, Сириус, — с грустью возразил Дамблдор. — Для любого, не знакомого с ним лично, это будет означать, что он помогал тебе, как только узнал, что ты анимаг. Да, на долю Гарри в этом году выпало слишком многое. И я приложу все усилия, чтобы больше ничего не случилось, даю тебе слово.

Блэк кивнул и снова повернулся к Гарри и профессору Люпину.

— Простишь ли ты мне когда‑нибудь, что я считал тебя шпионом, Лунатик? — тихо спросил он.

Люпин посмотрел на Блэка и улыбнулся.

— Только если ты простишь мне то же самое, Бродяга! — ответил он. — Мне следовало все узнать самому, а я поверил остальным.

В это момент вернулась профессор МакГонагалл.

— Министр скоро прибудет вместе с несколькими аврорами, — объявила она, обращаясь к директору. — Я не говорила ему про Петтигрю. Сомневаюсь, что он поверил бы мне.

Дамблдор кивнул.

— Еще одно дело, — произнес он, повернушись к Люпину. — Ремус, думаю, будет разумно спрятать Гарри, Рона и Гермиону в моей гостевой комнате, пока мы не объясним несколько вещей Корнелиусу… — Гарри и Рон собрались протестовать. — Но не раньше. Знаю, вам обоим хочется быть здесь, и я бы не возражал. Но нужно защитить Сириуса, да и вас тоже. Если авроры увидят тебя здесь, Гарри, они решат, что Сириус брал тебя в заложники. А они сначала должны выслушать нас.

Гарри неохотно кивнул и последовал за профессором Люпином в гостевую комнату. Выходя из кабинета, Гарри оглянулся на Блэка. Тот ободряюще ему кивнул. Грустно вздохнув, Гарри присел на кровать рядом с Роном и Гермионой. Профессор Люпин закрыл дверь. Парень тут же уставился в пол и не замечал взгляды, бросаемые на него друзьями.

— И давно ты узнал? — резко и рассержено спросил Рон. — Сколько ты скрывал от меня, что Короста — это человек?!

— Я и не знал, Рон! — признался Гарри, по–прежнему глядя в пол. — Все, что у меня было, это слова Блэка. Сам понимаешь, я не мог им полностью доверять. А ты воспринял его… э–э-э… «гибель» так тяжело… я просто не хотел добавлять еще и это. Извините, что скрыл это от вас, что не рассказал всего о Полуночнике, что скрыл свою встречу с Блэком. Я тогда не был ни в чем уверен, и как мне всё это пришлось бы объяснять?