— Защёлка смята, — подвёл итог увиденному Норти, отодвигая в сторону увеличительное стекло. — А в целом вполне работоспособная магическая вещица… Хм, вы не подскажите, для чего она служит?

— Видите ли, — смутился Семён, — как раз именно об этом я и хотел спросить у вас. М-м… дело в том, что браслет достался мне… э-э…

— В наследство от бабушки, — подсказал Норти, опять наводя увеличительное стекло на браслет. — Или от покойной жены… или найден на улице… и так далее. Я всё прекрасно понимаю, Симеон, можете не продолжать. Собственно, я и занимаюсь скупкой и ремонтом вещей, найденных — хе-хе! — на улице… а также изготовлением специального инструмента для поиска таких уличных сувениров… Занятный браслет, — Норти Бук повернулся к Семёну. — Несомненно, древняя вещь. И ценная.

— Отремонтируете? — Семён выжидательно посмотрел на мастера Норти. — Как быстро? И сколько возьмёте за ремонт?

— Отремонтирую, — согласился Бук-старший, — почему бы и нет. Сегодня и отремонтирую. Сейчас. Но, должен предупредить, что конкретно с вас, Симеон, за такого рода починку я возьму в уплату не золото: денег у меня и так хватает!

— А что же тогда возьмёте? — озадачился Семён. — Заклинания? Особые, редкие?

— Редкостные, но не заклинания, — поправил Семёна мастер Норти. — С вас я возьму в уплату за ремонт какую-нибудь редкостную магическую вещь. Исправную. Если у вас есть, что мне предложить, тогда, думаю, мы договоримся.

— А почему с меня — и не золотом? — с подозрением спросил Семён. — Я вполне платежеспособен!

— Ничуть не сомневаюсь, — Норти подмигнул Семёну. — Дело в том, что я коллекционирую редкости. Старинные редкости. Волшебные. А у вас наверняка найдётся что-нибудь эдакое, чего у меня в коллекции нету. Какой-нибудь пустячок, безделица, но работоспособная. В наших кругах вы хорошо известны, Искусник Симеон! Не может быть, чтобы у взломщика такого уровня да не было бы с собой чего интересного… Ну так как, соглашаетесь?

— Надо подумать, — вздохнул Семён. — Волшебная, редкая, да ещё и работающая безделица, хм…

— А ты пушку ему отдай, — подал голос Мар. — На фиг нам тот пистоль нужен! Ещё убьёшь из него кого-нибудь ненароком, а после тебя всю жизнь совесть мучить будет, ты же не убийца какой, не наёмник. И без пистоля жили — не тужили, и дальше проживём… Браслет, поверь, важнее твоей громобойной волыны: сильная магия в нём! Я-то знаю, чувствую… Отдавай пистоль и пусть этот хренов коллекционер поскорее берётся за дело!

— Ладно, — неохотно сказал Семён. — Есть у меня одна пустяковина, которая вас несомненно заинтересует. Миротворец!

— Кто — миротворец? — опешил Норти Бук.

Семён не ответил: на коленях у него материализовался пистолет; Норти Бук, враз побледнев, отшатнулся, чуть не упав со своего круглого стульчика.

— Не пугайтесь, — Семён переломил ствол, вынул из него патрон и протянул оружие мастеру. — Вот моя цена. Если вас устроит.

Норти осторожно взял громоздкий пистолет, повертел его в руках, заглянул в дуло; собрал оружие и с задумчивым видом положил его на стол перед собой.

— А вот патрон я пока не отдам, — Семён достал из кошеля письмо Кардинала и, завернув тяжёлый цилиндрик в послание, спрятал пакетик в кошель. — Но вручу его вам сразу после ремонта браслета! Пистолет не простой: во-первых, он принадлежал механическому стражнику в одном из тайных Хранилищ древних магов… Слышали о новом Мире, возникшем из ниоткуда? Там оно и было, это Хранилище. Во-вторых, патрон — многоразовый… нет, не так — вечноразовый… э-э… ну, вы поняли. То есть можно стрелять сколько угодно, хоть до тех пор, пока пистолет в руках не расплавится. Не перезаряжая стрелять!

— Беру, — решил Норти, выдвигая из стола ящик и пряча в него пистолет. — Ещё как беру! Это будет гвоздём моей коллекции. Ну-с, господин Симеон, а теперь — за дело! — с этими словами Норти Бук зажёг газовую горелку и принялся сосредоточенно перебирать инструменты, полностью уйдя в это дело. Даже о Семёне забыл.

— Так я, может, пойду, прогуляюсь? — предложил Семён, вставая с табурета. — Что мне здесь сидеть… Когда за браслетом подойти?

— Часа через два пожалуй, — рассеянно ответил мастер, — или через три… Ближе к вечеру.

— Договорились, — Семён направился было к двери, но потом передумал идти лестницей. Да и то, чего ноги зря бить!

— Мар, запомни это место, потом прямиком сюда меня и доставишь, — негромко приказал Семён. — А сейчас давай-ка в центр! Хочется мне по городу погулять, вроде туриста. Заодно и магазин с часиками поищу.

— Дались тебе эти часы, — с насмешкой сказал медальон. — Что, ностальгия по своему Миру гложет?

— Не очень, — признался Семён. — Но малёхо есть. Чуть-чуть. Поехали!

И они поехали.

Центральная часть города произвела на Семёна неизгладимое впечатление. И не только зеркальными небоскрёбами, не только широкими проспектами и самодвижущимися дорожками-тротуарами: в центре города, — там, где обычно располагается площадь с мэрией, или каким другим зданием городского управления, — было море. Вернее, аккуратно вырезанный из морской стихии квадратный участок, размером с приличный стадион; над неспокойной водной гладью реяли чайки, таская из волн рыбу.

Посреди морского квадрата находился островок, на котором стояла узкая чёрная пирамида; местная достопримечательность, конечно, не дотягивала до известной Семёну пирамиды Хеопса, но тоже внушала уважение.

Чёрный обелиск был обжит: на выступах виднелись гнёзда чаек, а основание пирамиды и сам остров белели птичьим помётом.

Зачем и для чего посреди города-мегалополиса неведомые умельцы разместили столь удивительную конструкцию, было непонятно, но спрашивать у прохожих Семён не решился: кто его знает, как они отреагируют! Может быть, назначение этого обелиска для них настолько самоочевидно и ясно, что вопрос Семёна по поводу пирамиды будет равнозначен вопросу: «А что это у вас такое в небе, круглое и яркое?» Выглядеть дураком и провинциалом Семёну не хотелось.

Полюбовавшись на морской пейзаж, на горланящих чаек, и убедившись, что пирамиду вместе с кусочком моря прикрывают магические стены — полупрозрачный куб высотой с небоскрёб — Семён пошёл дальше. Искать магазин с часами.

В первом попавшемся магазинчике, торговавшем некими ладуридами- так было написано на вывеске — Семёну любезно пояснили, что магазин машинок времени находится рядом, и вообще все магазинчики для туристов располагаются здесь, на Площади Разумника, и если уважаемый господин турист желает приобрести свежего, недавно отпочковавшегося ладурида, то они готовы немедленно предоставить его за наличный расчёт. С правом первого ритуального укуса знакомства прямо здесь, на месте. Под присмотром специалиста.

Мар никак не прокомментировал поступившее предложение и Семён, сославшись на то, что ладуридов, как и сепулек, у него дома целых два шкафа и восемь аквариумов, вышел из магазина; оглянувшись, Семён обнаружил, что весь персонал магазинчика прилип изнутри к витрине, провожая его долгими завистливыми взглядами.

Расправив плечи, владелец двух шкафов и восьми аквариумов гордо прошествовал вдоль открытых дверей других магазинов и обнаружил наконец-то лавку по продаже машинок времени. Ту самую, рекламу которой недавно видел на экране. Вчера.

Толстый усатый-носатый продавец, в белом просторном костюме и белой же кепке-аэродроме на лысой голове, поначалу ни в какую не хотел сбрасывать цену на драконьи часы, ссылаясь на то, что при их добывании и доставке погибло пять агентов, съеденных дикими аборигенами дикого Мира. Где была произведена данная машинка времени.

Семён торговался долго и упорно: он даже несколько раз порывался уйти из лавки, но хозяин немедленно хватал его за руку и тут же сбрасывал по десять золотых с цены и по одному агенту из списка погибших; наконец количество съеденных агентов упало до одного, — да и тот, как оказалось, в конце концов выздоровел, — а стоимость машинки времени снизилась до пятидесяти золотых. На чём Семён вместе с хозяином лавки и остановились.