Покрывало медленно и тихой волной скатывается, и я вижу, почему-то, теперь уже, в ярком свете его фигуру, вырезанную, как мне показалось, из дерева, только.… Только я сначала ничего не понимаю, что это у него там, в ногах так торчит?
— Что это? — встревожено, спрашиваю ее. — Что это у него, за палка там выпирает?
— А тебе как, нравится?
— Ага, прикольно! Такой толстенький, и размером, словно мальчик, и у него такой выпирает не маленький…
— Лингам! Он называется, лингам!
— Да? Он всегда так, этот лингам?
— Всегда! По вере, он всегда веселый и толстый весельчак и у него всего в избытке…
— Ага, я вижу какой он у него. А можно его потрогать?
— Для того и пришли! Тебе можно!
— А тебе? Смотри, какой он, нет, ты только потрогай! Я думала, он будет такой холодный, а он теплый и даже, мне кажется, что он у него горячий! Нет, ты дотронься, ты только попробуй?
— Ты, попробуй! Это тебе!
И тут до меня начинает все доходить.… Так вот зачем она меня сюда привезла? Ей именно так со мной надо? Она не захотела сама и потому меня…
— Ты хочешь, чтобы я села? Чтобы я так себя…
— Да!
— И что, ты меня специально, так решила?
— Да!
— И ты именно этого хочешь?
— Да! Да! Да!
— А почему ты, у меня не спросила?
— А ты, хочешь?
Я в диком замешательстве и почему-то, я все никак не отпускаю из рук, этот неожиданно такой для меня, завораживающий несгибаемым ощущением, этот твердый горячий предмет… Я, почему-то, не волнуюсь, мне хорошо и довольно спокойно.…Нет, мне все время хочется и во мне все просто наливается что-то внизу непомерной тяжестью…
Странно, думаю, я стою, всего в пол шаге от такого важного шага в своей жизни и совсем не волнуюсь, почему?
— А это больно? — почему-то спрашиваю ее.
— Нет, тебе не будет больно.
— А, как будет? Как мне все сделать, помоги и только не уходи! Дай мне руку…
— Встань перед ним лицом, а теперь, переступи через его ноги, так, теперь…
— Держи меня за руки! Держи крепче… Я присаживаюсь…
Потом взрыв! Нет, не от того, что я, несколько раз присела, примеряясь, а потом села так глубоко на него, а от другого!
— Дай, дай мне свои губы! Поцелуй! М…м…м!!!
Я несколько раз двинула бедрами и… Что-то такое в меня и так, что я… Я, как безумная заерзала и запрыгала…
— А…а…а! — Заорала во все горло и тут же.…Потом я все смутно помню.
Вспыхнул свет, и я инстинктивно обернулась.… На меня, вожделенно, были направлены, словно светящиеся фонарики, десятки глаз!!!
— А…а…а! — заорала в отчаянии и от охватившего внезапного волнения, я соскочила и тут же попала в ее объятия…
Только и слышала от нее, зарывшись в нее с головой.
— Ты все правильно, ты все хорошо сделала! Ты молодец, моя девоч.…Прости! Моя любимая женщина!!!
И я, почти теряя сознание от происходящего и того, что ощутила, я ей тихо, с немыслимой тревогой в голосе.
— Я женщина? Твоя женщина?
— Да, да, моя дорогая! Ты моя женщина!!!
Потом смутно помню, как из меня выдернули иголки и на меня накинули шелковый, просто невесомый, скользкий халатик и потянули за собой.… Но, то уже, к выходу, как я поняла. И хоть у меня с головой как-то неустойчиво, и качалось перед глазами, но я шла гордая, я выступала, как и она, кто шла впереди меня и все время ко мне оборачивалась. Я не утерпела, ухватила ее за рукав такого же, как и на мне, скользящего, сексуально приятного халатика и с силой притянула ее к своему лицу.
На меня так неожиданно и с такой волной налетел ее запах, от ее лица, разгоряченного тела, волос и ее дыхание, что я, тут же, шагнула к ней и обхватив рукой за шею, горячо и протяжно, в ее влажные и любимые губы…
— М…м…м! Как я хочу тебя!!! М…м…м!!! Я люблю тебя!
Местечко и колечко
Как только попадаем в свою комнату, я сразу же валюсь на постель. Мне смертельно хочется спать и я, сквозь дрему слышу, как она меня хвалит, чувствую, как она, раздвигая мои ноги.… А я, хоть и выключаюсь, но уже сама ей себя подставляю, и ноги перед ней раздвигаю в ожидании… Но ничего не происходит. Она повозилась, склонившись, а потом мне, с радостью.
— Все хорошо, немного крови и.…Ко мне придет врач и мы ее, заодно с моей, да и ее хорошенечко…
А что хорошенечко? Что? Так и не дождавшись, чего-то от нее, я проваливаюсь в сон.
— Ну, что, выспалась? — говорит Императрица расхаживая голой по комнате.
— А ты чего это? Императрица и такая голая? А где же твоя корона?
— У…у…! Моя родненькая! Вот я тебя! Потому и хожу, не могу дождаться, когда ты уже меня такой увидишь.
— Ну и глупая, ты? А еще царица!
— И не царица, а Императрица!
— А кто, тогда я?
— О, ты принцесса! А ты ведь ничего не знаешь? И как я не догадалась? Ведь ты же их Будду впервые порадовала и угостила своей, своей.… Нет, не перебивай, вообще, ты их Будде первую радость доставила и они теперь все так к тебе, как к Принцессе. А ты знаешь, они эту фигуру Будды, по-моему, целый год вырезали и все не знали, как ее освятить на этом безбожном, в их понимании месте, и все искали девственницу из местных. Так что, ты теперь первая женщина, кто освятила их божество новой пагоды. Ты теперь, можно и так сказать, мать игуменья. Ну, что, ты довольная, как я тебя сосватала за бога? А ты мне не верила и думала, что такого не бывает!
Кстати, вставай! Приводи себя в порядок и надо уже на примерку спускаться с небес на землю.
— Какую еще примерку? Что это за примерка, чего? Я, например, больше ничего в себя пихать не буду, ты как хочешь, обижайся или …
— Да, хватит тебе уже бурчать! Тебя приглашают одежду и белье примерить. Ведь тут, что?
— Да и в самом — то деле, что тут у вас? Все они кто, ваши с Мамаем рабы? Видела я, как вы их тут держите и мордуете…
— Так, а вот и Принцесса заговорила и уже заступается за своих почитателей! Теперь, они меня даже в пол уха не будут слушаться, потому что у них появилась защитница и жена для их Будды, — говорила язвительно Томка, входя в комнату.
— Значит так, девочки, мы готовы. Собирайтесь и пошли, ждем уже час! Ну, не надо ничего надевать, накинули халатики и вниз.
Потом я испытываю сказочное и необычное удовольствие. Во-первых, меня действительно с такими глазами встречают, будто бы я их удовлетворила, а не их истукана и все ко мне, и крутятся, в глаза преданно заглядываю, готовые услужить по моему мановению пальчиком.
— Так! — заявляет Василиса, — хватит джинсов и брючек, пора наряжаться как девушка.… Ах, прости, как самая настоящая молодая женщина! Итак, начнем с белья.… Раздеваемся….
А потом, как закружилось вокруг меня это тряпичное царство красивых кружев и тканей, одежды прекрасных фасонов, что я от всего, что со мной и что для меня, уже стала уставать. И все им не то и не так, и подшить то, то ушить, а там, добавить слегка.… И крутят и крутят меня, да и сами уже просто завертелись.… Наконец-то они меня отпускаю, но какую!!!
Оказывается, пока я вертелась с ними, они уже все для меня и подогнали и так прекрасно обшили, что я.… А я все кручусь и кручусь перед зеркалом, словно юла, запущенная их ловкими и умелыми руками, которые так одели меня!
Эх, видела бы меня мама? Почему-то о ней вспомнила, ведь она всю жизнь меня такой мечтала увидеть! И вот я стою, смотрю на свое отражение и не узнаю.… Так это я, или не я?
— Ну, как я тебе? — отчего-то с волнением спрашиваю свою обольстительницу и учительницу. — Я такой, подхожу для тебя?
А на мне надета блузка с красивым, кружевным воротником с мелкими и красивыми пуговичками, да пиджачок в полоску из итальянской шерсти, а ниже…Я стою перед ней без юбки и специально ее не надевала, хотела ей показать свои ноги и то, какие они для.… Для нее, конечно же! Для кого же, еще?
И сама я, в таком сексуальном наряде! И эти чулки, с кружевными бортами и подборами, да пояс с резинками и на таких эластичных тяжиках — пажиках. И, конечно же, туфли, на высоком каблуке, на которых я, не очень-то и уверенно стою и осторожно переступаю, нетерпеливо своими ногами перебираю, и жду оценки, переступаю.…Ну что же ты, смотришь и молчишь? Почему, так смотришь? Почему так долго молчишь?
