– Начинается! – застонал Ивещей. – Из-за девки дерутся!

– Намётом! – рявкнул Лютень, даже не оборачиваясь. – Кто бы ни был, головы сверну обоим! Чтоб другим неповадно было!..

Снег взял с места намётом, его тяжёлые копыта со всего маху вырвали куски мягкой и жирной земли…

– Стоять! – заорал князь. – Опустите оружие!

Настало время ему изумиться. Яробуй и Ярослав стояли друг против друга с обнажённым оружием! А металась между ними, конечно, Тилла. Кстати, ещё двое дружинников под деревом стояли. Зная, кто дерётся, нетрудно было назвать остальных – Яросвет и Ждан. Может – Третьяк, но скорее – Ждан.

Один из поединщиков – Ярослав, чуть темнее Яробуя волосом, потому – отличный от соперника, обернулся. Тут же быстро вбросил свою страшную секиру в кольца на поясе. И, кажется, что-то сказал Яробую, который поспешил упрятать меч в ножны…

– Прекратить! – яростно выдохнул, подлетая и резким рывком поводьев останавливая коня, Лютень. – Как посмели?! Прещение моё забыли?!

– Княже, так чего ты так испугался? – широко распахнул глаза Яробуй, как витязь позволивший себе малую вольность. – Ты что думал, у нас – двобой?! С Ярославом?!

– А что ж у вас – дружеская пирушка? – сердито фыркнул Лютень.

– Так… Вообще-то так оно и есть! – широко развёл руками уже Ярослав. – Вон под ветлой и скатерка накрыта!

– Это – ива, – поправил его Ивещей, недобро ухмыляющийся. – Врёшь, сотник! Чего бы тогда между вас Тилла бегала, как оглашённая?

– Так дура девка, – как брат, ответил Яробуй. – Ишь, вообразила невесть чего! Мол, я взревновал, что без освящения Лады знаются!.. С чего бы это? Лель им судья!

Ярослава, похоже, слегка перекосило от этих слов – заметил князь. Но – стерпел, стервец. Только зубами чуть слышно скрипнул…

– Так, – недовольно нахмурил лоб князь. – Гляжу, и впрямь зря на вас подумал… Выпьем други, чтоб ошибки такой больше не было?

– А как же, княже! – обрадовано бухнул простой как ясень Яробуй. – Завсегда рады тебя у нашего стола приветить. Не осерчай уж за скромное угощение!

Ему, наивному, мнилось – всё позади. Через мгновение он уже не думал так… Но было поздно.

– Тороватые хозяева, – с высоты седла обозрев «скатерть», похвалил их Лютень. – Даже посуду попусту не тратите. На пятерых, если и девку за человека считать – три чаши! Бочонок пива в полведра[38] и немного мяса! Вы этим хотели впятером угоститься?

– Прости княже, войско голодает, – честно посмотрев ему в глаза, сказал Яробуй. – Чтобы добыть вот это мясо… старая корова! Ярославу пришлось заплатить куда больше, чем платишь ему ты. Если так дальше пойдёт, воины взропщут!

– Негоже молодцам голодать, – улыбнувшись, согласился Лютень. – А ты, Яробуй, вырос! Не такой прямой стал. И даже врать своему князю научился! А что до еды… Скоро наедитесь. И напьётесь – крови вражей! Мы выступаем сразу, как только подойдёт всё войско.

– Куда? – подавшись вперёд, жарко спросил витязь.

– На врага, – туманно ответил князь. – Девка, ну-ка сюда!

Тилла подскочила к нему, разрумянившаяся от волнения, настороженно сверкающая глазищами из-под густых бровей:

– Княже?

– Вот что, Тилла, – хмуро глядя ей в глаза, сказал Лютень. – Ты, конечно, молода, но умна – ведаю! Потому поймёшь мои слова правильно… Не зарывайся! Знай своё место, девка! Ещё раз, и отправишься в Холмград! С грамоткой к батюшке… Драть таких надо, во младенчестве ещё!

– Княже! – обиженно вскричала Тилла.

– Всё! – жёстко сказал Лютень, вскинув ладонь в прещающем жесте. – Я всё сказал! А ты – поняла ли?

– Поняла… – опустила голову Тилла.

– Ещё раз, травница, – повторил князь. – Неважно, что это будет: двобой между побратимами ли, просто недовольство от тебя среди воев… Ушлю прочь, несмотря на седины твоего батюшки!

Князь ускакал, молодой и могучий – силой и властью, а Тилла… Что Тилла. Хоть и поляница, хоть и побаиваются её тяжёлой руки вои, а всё одно – девка. Плюхнувшись задом на землю, она громко и взахлёб заревела. Утирая глаза рукавом рубахи, грызя крепкими молодыми зубами кулак другой…

– Веселится? – не оглядываясь, спросил Теодор.

– Веселится! – чуть заметно пошатнувшись на тонких ногах, подтвердил герцог Артур. – Ик…

– Фу, Артур! – заметно поморщился император. – Ты пьян?

– Я сберегал твою честь, государь! – возмутился герцог. – Эта гардарская свинья… ик… сволочь… Он перепил всех! Мы влили в него бочку самого лучшего данарского вина! Добавили туда же лучшее Ассанское пиво. Горькое! Три кувшина! Мы поили его медами из его Гардарики и медками наших мастеров! Уж не знаю, может быть, Эликсир Жизни помог бы. Но на это уже я не согласен. Он гадостен и вкус его – гадок! И с ног сбивает с одного куверта! Ик…

– Так что, вы победили? – чуть заметно улыбнувшись, поинтересовался Теодор, по прежнему не отрываясь от созерцания картины за пологом шатра.

– Увы… ик… Я сдался, государь! – честно признался юный герцог. – В меня больше не влезет ни единой капли. Разве что перед этим перышками прочистить то, что уже выпил!

– Только не в моём шатре, – быстро сказал Теодор. – Тем более, если ты столько выпил! Что там сейчас?

– Учит наших петь боевую песню гардар! – развёл руками, снова пошатнувшись, герцог. – Я не всё понял… слишком пьян… но кажется, она рассказывает о подвигах гардар в войне с нами!

– Очень может быть, – усмехнулся Теодор. – Князь Волод, говорят, самый у них оригинальный… Что-нибудь удалось у него выведать?

– Ни словечка, – развёл руками Артур. – А я так больше не могу. Вчера пил, сегодня пил… Я пьяницей так стану!

– Для империи будет надо – станешь! – строго сказал Теодор, подходя к походному столику номадской работы и добывая оттуда небольшой сосуд с розовой жидкостью. – На, протрезвей!

Содрогнувшись и в мыслях и телом, герцог, тем не менее, не посмел спорить и всю жидкость, до дна, выхлебал. Залпом. Его тут же скрутило а через краткое время он взглянул на кузена уже другими, трезвыми глазами…

– Что это была за гадость? – голос был искажён страданием, но – бодр и трезв.

– Маг один в дар преподнёс. Что странно, маг из Норлингре, но – пытается постичь боевую магию у нас. Зовут Урфус… Говорит, похмелье как рукой снимает. Вместе с хмелем. Я, правда, ещё не использовал!

– Вот спасибо, кузен, – обиделся герцог Артур. – Значит, на мне на первом?!

– Так ведь получилось! – искренне удивился император. – Ты что, обиделся?

– Нет, что ты, государь, – деревянным голосом, отведя глаза в сторону, возразил Артур. – Так зачем я тебе трезвым потребовался? Да ещё так спешно!

– Посмотри туда, – кивнул император за полог. – Видишь, они веселятся!

По всему полю – гардарские отряды скачут, последнюю траву вытаптывают… Как долго мы сможем их снабжать так, как обещали?

– Ну… Твоей волей магазины наши полны! – с тяжёлым вздохом ответил герцог. – Жаль, конечно, что в Данарии и Фронтире не успели зерно вывезти. Особенно – в Фронфоре и Сальме, куда в самом начале войны столько завезли, что на десять лет хватит. Впрочем, скоро может и отобьём. Гардары горят охотой поскорее в бой пойти? Вот пусть и идут! Ну, и мы пойдём… На Тангарию, государь?

– Так ведь за нас уже решили! – невесело рассмеялся император. – На Тангарию. Объяви по Ассании мобилизацию! И тот указ, про помилование разбойникам, тоже объяви! В канцелярии лежит… Я уже подписал. Впрочем, это – не слишком много! Тысяча, может две…

– Государь, ты забыл, какие времена наступили, – вздохнул Артур, явно собираясь с духом. – В лесах сейчас – треть мужского населения Ассании прячется! От поборов, от наших вербовщиков. В победоносную армию – пойдут. Гибнуть – не желают! Если хотя бы четверть из них выйдет, мы сможем два-три новых легиона собрать. Тогда и Тангарию возьмём, и с гардарами на равных говорить будем. Я бы ещё и про давешние обиды забыл, с норлингами поговорил, их тоже нанял… Казна, слава Господу, не пуста и лучше на воинов тратить золото, чем на фейерверки в честь рождения твоего сына!