Внезапно смеюсь и со смехом возвращаюсь на кухню. Нет, что ни говорите, а я счастлив. Даже со всеми своими недостатками.

 Доедаю холодные макароны, пью чай и смотрю клипы. Джастин Тимберлейк, Ашер и Мэрилин Мэнсон. Этот чувак мне нравится больше всех. Похоже, он ненавидит мир так же, как и я.

 Проходит часа два, а то и больше. Я щелкаю каналы, где вечерние новости сменяются глупыми проходными фильмами или бесконечными мыльными сериалами, мелькают музыкальные клипы с новыми и старыми звездами; по Discovery передача про Космос, эту я смотрю до конца. А потом снова MTV. Наблюдаю своих виртуальных певцов и певиц. Звезд моего личного Космоса.

 Солнце закатывается за крыши домов и тонет в холодной и печальной дымке. Сумерки наползают массивные, свинцовые.

 Я думаю о том чуваке, которого сегодня подстрелил. Наверное, он летел на асфальт, недоумевая, судорожно пытаясь понять, откуда эта резкая беспричинная боль в шее, откуда этот животный страх за свою жизнь, ледяным комком холодящий живот. Я прямо-таки вижу, как он шарит глазами по сторонам, ища и не находя обидчика, своего палача, как трет больное и опухшее место, как валяется его дипломат, открывшийся и обнаруживший свое стыдливое нутро, набитое разными бумагами. Мне его не жаль. Просто не жаль и все.

 Мое шоу закончено, как и кончен этот день. Ночь лежит за окном, холодная и мрачная, словно фильм ужасов. Ветер колотится в стекла, просится в дом. Телевизионное вещание словно замедляется, теряя засыпающих с пультами дистанционного управления в руках зрителей, заполняется тягучим однообразием ночного эфира.

 Я решаю, что помою посуду завтра. Вместо этого смотрю какой-то нудный фильм с Жан-Клодтом Ван Даммом в главной роли. Моя винтовка уже спит, ожидая завтрашнего дня и новой охоты. Я тоже его с нетерпением жду. Я же говорю, телевизор и винтовка – для меня все.

 Зажигается и гаснет свет в чужих окнах, в этом чужом безразличном городе. Один за другим прекращают свое вещание на ночь телевизионные каналы. Остается только MTV и Discovery, но и то и другое мне за сегодняшний день порядком надоело. Я понимаю, что пора ложиться спать.

 Напоследок выпиваю еще одну кружку горячего чая, еду в туалет, потом в ванную комнату: чищу там зубы, и возвращаюсь на кухню. Выключаю телевизор, смотрю, как медленно гаснет экран, закрывая ворота в свой удивительный мир.

 Еду в комнату, раздеваюсь и ложусь. Выключив свет, некоторое время ворочаюсь, выбирая удобную позицию, затем оказываюсь на спине и смотрю в потолок. Потолок в сумеречном свечении уличных фонарей, слабо проникающем сквозь стекла и занавески, похож на погасший экран телевизора. Пустой и безжизненный.

 Я закрываю глаза и думаю о том, что было бы хорошо, если бы мне приснилась сегодняшняя охота. Я бы снова увидел глаза того человека: глаза, полные боли и страха. Я бы снова, пусть и на короткое время, стал его властелином…

 Как видите, я научился жить со своим физическим недостатком, проглотив эту жестокую насмешку судьбы. Более того, я смог в какой-то мере побороть судьбу, став крутым героем с винтовкой. Что бы я делал без нее?

 Впрочем, у меня ведь еще есть телевизор.

9-мм пистолет Макарова является личным оружием нападения и защиты, предназначенным для поражения противника на коротких расстояниях.

«Наставление по стрелковому делу.

9-мм пистолет Макарова»

 Убийца ждал депутата Виктора Митрофанова в подъезде его дома. Он поднялся этажом выше митрофановской квартиры и курил на лестничной площадке. На часах было без пяти шесть, Митрофанов обычно приезжал в начале седьмого.

 Он смотрел в окно на площадку двора, из-за домов близоруко щурилось вечернее солнце. Время тянулось медленно, убийца ронял пепел на бетонный пол и посматривал на часы.

 Затушив окурок и отправив его в мусоропровод, он нащупал в кармане пистолет. Пистолет был холодным. Оглядевшись по сторонам, убийца осторожно достал его проверить все ли в порядке.

 Пистолет системы Макарова нервно сверкнул в косых лучах солнца, падающих из окна. Убийца вытащил обойму и еще раз убедился, что она заряжена патронами. Потом вернул обойму на место, взвел курок и убрал пистолет обратно в карман.

 На улице послышался звук подъезжающей машины. Убийца еще раз посмотрел в окно. Машина Митрофанова остановилась напротив парадной, он узнал ее. Из нее вышел депутат с портфелем в руке. Он не пользовался услугами охраны, убийце это было известно. Попрощавшись с шофером, депутат направился к входной двери в парадную.

 Через несколько секунд внизу раздался звук открывающейся двери. Потом частые шаги по лестнице. Загудел механизм вызванного лифта. Убийца услышал, как кабина заскрежетала по шахте, спускаясь с верхних этажей. Он сжал пистолет в кармане покрепче и спустился на этаж Митрофанова. Встав за трубой мусоропровода – так, чтобы его не было видно от дверей лифта – он принялся ждать.

 Лифт остановился, и убийца услышал сдавленный стон открывающихся створок. Депутат вышел и шаркающей походкой направился к двери в свою квартиру. Убийца услышал, как забряцали ключи на связке, и вышел из своего укрытия. Он быстро подошел к депутату и, когда тот обернулся, привлеченный звуком его шагов, сделал два выстрела в голову. Послышались два громких хлопка, лицо депутата моментально превратилось в месиво из мозгов и крови, и Митрофанов стал оседать на пол. Убийца развернулся и быстро зашел в лифт, на ходу убирая пистолет в карман.

 Он убивал не в первый раз, однако все равно нервничал. Лишь когда лифт спустился на первый этаж, и он вышел из парадной, убийца успокоился. В лицо ударил солнечный свет, и напряжение прошло. Быстрым шагом он направился прочь.

 Он прошел два квартала и вышел на оживленный проспект. Мимо шли люди и ехали машины. Убийца закурил и направился в сторону троллейбусной остановки.

 На остановке был киоск, он купил газету. Быстро пробежал взглядом по первой странице и открыл спортивную колонку. Он читал только ее.

 Вскоре подъехал троллейбус, и убийца зашел в него. В конце салона было свободное место, он сел на него и углубился в чтение. Когда подошел кондуктор, купил билет и продолжил читать. Команда по футболу, за которую он болел, уже несколько матчей подряд выигрывала, и это его радовало.

 Он проехал через полгорода и вышел недалеко от железнодорожного вокзала. Газету небрежно выкинул в урну, больше она ему была не нужна.

 Убийца нащупал в кармане пистолет, пистолет ответил его прикосновению металлической прохладой, в которой чувствовалась неодушевленная уверенность предмета, способного лишать человека жизни. Он любил такие предметы.

 Убийца поднялся на виадук, который вел через железнодорожные пути в сторону вокзала. На виадуке было пустынно, внизу громыхал товарный поезд. Убийца поравнялся с ним, достал из кармана пистолет и, тщательно протерев его рукавом, бросил вниз.

 Пистолет напоследок сверкнул на солнце и исчез. Убийца, не оборачиваясь, пошел дальше, доставая сигарету. Дело было сделано.

 Когда товарняк прогромыхал мимо, Колян шагнул на рельсы. Над ним возвышалась железобетонная конструкция виадука, отбрасывавшая огромную косую тень, похожую на мазутное пятно.

 Колян подрабатывал возле железнодорожного вокзала на разгрузке вагонов и сейчас шел с работы домой. Он пинал ногами щебенку, разбросанную по насыпи. Внезапно его внимание привлек отбросивший отблеск металлический предмет в нескольких шагах от него.

 Колян подошел поближе и увидел, что на земле лежит пистолет. Он огляделся по сторонам. Никого. Колян нагнулся и поднял пистолет.

 Пистолет был холодный. На корпусе имелись насечки, на рукояти звездочка. Подросток немного разбирался в оружии и опознал пистолет системы Макарова, вроде тех, какие носят менты. Не было сомнений, что ствол – настоящий.