- Могло же ведь такое быть, что меня столкнули. А свидетели были? Там был кто-нибудь?

- Последний раз ты рассказывала, что вы вшестером куда-то поехали. Четверо девушек, двое парней. Я знаю, куда вы поехали. Вашей целью была заброшенная каменоломня. Там вы сидели, выпивали и курили. Так они мне рассказывали.

- Как будто я когда-либо что-то курила...

- Однако в тот вечер ты курила, и при том - изрядно. Они так утверждают.

Мой взгляд упал на надгробный памятник. Женщина держит на руках своего мертвого сына - солдата. Судя по дате, он погиб в первую мировую войну. Она держит его, крепко обхватив, а он погрузился в ее обьятия и, казалось, мирно спит.

- Это ли не утешение?,- спросила я. - Как будто он после смерти нашел дорогу домой!

Матс остановился возле памятника.

- Мне это не кажется утешительным,- сказал он. - Это просто печально.

- Было бы печально, если бы у него вообще никого не было.

- Лучше скажи, почему твой призрак бродит, а его - нет?.- спросил Матс. - Почему не являются призраки всех остальных мертвецов, которые здесь похоронены?

- Может, потому что с моей смертью что-то неладно? ,- ответила я. - Потому что все, кого опросили по поводу моей смерти, лгут? Я не курила и никогда не напивалась. Я всегда боялась потерять контроль над тем, что я делаю! К тому же, я ненавижу, когда мне становится плохо.

- Единственное, с чем тут неладно, так это с тобой, - сказал он. -Ты отрицаешь часть своей жизни.

- Нет, не правда!, - возразила я, в подтверждение помотав головой. - Зачем мне это делать? Скучно, когда нельзя продемонстрировать никаких грехов. Я была скучной. Моя жизнь была скучной, по крайней мере, со стороны. Она мне нравилась, такой скучной, какой была. Если бы я что-то натворила, зачем бы я стала скрывать это от тебя?

Мы пошли дальше, так как там, где мы только что были, становилось опасно из-за множества теней. Я ни в коем случае не хотела исчезнуть, до тех пор пока не узнаю все о своей смерти.

- Ну, и что было дальше?,- спросила я. - Мы якобы курили, пили, устроили вечеринку, высоко над пропастью и озером.

- Ну хоть об озере ты вспомнила?

- Разве ты только что не упоминал о нем?

- Нет, не упоминал.

- Ладно, озеро знает каждый. Я несколько раз была на каменоломне, но всегда днем. Там красиво. Высокие отвесные склоны, а посредине - голубое озеро.

- Знаю, я там тоже побывал и взглянул на озеро.

- Ты тоже?, - удивленно спросила я. - Ты специально ездил туда?

- Почему нет?

- И?

- Там повсюду таблички, категорически запрещающие прыгать в озеро или купаться в нем, потому что из-под воды торчат острые камни, и лежат отбросы, о которые можно пораниться.

- И, тем не менее, я прыгнула.

- Не только это.

- Что еще?

- Ты сама все это спланировала. Это ты предложила остальным ехать на каменоломню. Потому что ты хотела прыгнуть в озеро. У тебя с собой были таблетки. Остальные не видели, как ты их проглотила, но их нашли потом у тебя в желудке. Они просто заметили, что ты странно себя вела, как будто много выпила. Они хотели отвезти тебя домой.

Мы дошли до другого конца кладбища. Здесь была большая лужайка без деревьев, простирающаяся до стены кладбища. Повсюду лунный свет. Но никаких воспоминаний.

- Мне бы так хотелось еще что-нибудь знать об этом.

- Ты сказала остальным, что должна ненадолго исчезнуть. Ты пошла в кусты, а несколько минут спустя - никто не видел, как ты туда попала - ты уже стояла на краю пропасти. Они кричали тебе, чтобы ты была осторожна. Они думали, что ты так легкомысленно себя ведешь из-за того, что много выпила.

Вдруг я увидела все произошедшее перед собой. Взгляд в пропасть. Я слышала также голоса. Голоса, пронзительно кричащие в панике, когда стaло ясно, что я не реагирую на их предупреждения. Я повернулась к ним.

Я что-то сказала. Но это был не мой голос. Потому что мой голос кричал о помощи. Мой голос кричал:

- Уходи оттуда! Брось! Что с тобой происходит?

Но этот голос - предупреждающий голос - казался немым и безуспешным. Вместо этого я услышала, как громко сказала: «Вам меня не удержать. Я прыгну, потому что хочу прыгнуть. Не пытайтесь меня спасти. Слишком поздно».

Я скорее пробормотала, чем четко сказала. Не потому что я выпила много алкоголя, а из-за таблеток. Я так долго ждала, чтобы удостовериться, что любая помощь опоздает. Я отвернулась.

Я прыгнула.

И не прыгнула.

Часть меня прыгнула.

Часть меня осталась на месте.

Наверху, на краю пропасти, я онемев истошно кричала. Никто не слышал. Единственный человек, который меня когда-либо слышал, ударился внизу о поверхность воды. Он исчез, снова появился и недвигаясь поплыл по течению черного озера.

Добираться до озера тяжело. Особенно ночью, на спасательном автомобиле. Я слышала сирены. Один из парней спустился вниз и, рискуя жизнью, забрался в озеро, чтобы вытащить мое тело на берег.

Я была ранена и без сознания. Прибывшие спасатели уже ничего не могли для меня сделать. Таблетки остановили мое сердце. И никакое чудо в этом мире не заставило бы его снова биться.

Это была правда. Но только наполовину. Другая половина дремала во мне, и я не понимала ее.

- Я не понимаю, как это могло произойти, - сказала я Матсу. - Та личность, спланировавшая свою смерть, принявшая таблетки, прыгнувшая и погибшая, - никак не может быть мной!

- Однако это была ты. Ты появляешься в виде призрака. На своей могилы. Ты похожа на себя. Разве что у тебя не рыжие волосы.

- Мои волосы?

Ни в это, ни в прошлое полнолуние мне и в голову не приходило посмотреть на волосы. Я схватила прядь, подержала ее в свете луны и удивилась. Я с двенадцати лет красила волосы в рыжий цвет.

Теперь мои волосы были темно-русыми. Раньше мне не нравился мой натуральный цвет волос, они не были ни белокурыми, ни каштановыми, ни еще какого-нибудь интересного цвета. Но этой ночью цвет моих волос проявился по-настоящему. По-своему красивый. Как зимние деревья, как старая древесина, измененная ветром и погодой. Стал легким. Стал настоящим.

-Боюсь, у нас мало времени,- сказал Матс, взглянув на луну, коснувшуюся ближайшего холма. - Я хотел тебя спросить еще кое о чем. Могу я поговорить с твоими родителями? О тебе?

- О том, что я - призрак?

- Скорее, нет. Если только у меня не будет ощущения, что они мне поверят. Нет, я расскажу, что я - твой старый друг, всего несколько недель назад услышавший ужасную новость...

- Как обманывающая Зельма?

Он серьезно и обеспокоенно посмотрел на меня. Он не верил мне, он верил Зельме.

- Делай, что хочешь, - сказала я. - Если ты думаешь, что мои родители будут изливать душу незнакомому человеку?

- Я, скорее, надеялся, что они позволят мне прочитать твой дневник и прощальное письмо. Ты не против?

- Этого они тебе никогда не позволят.

Он засмеялся, убежденный в своей победе. Лунный свет погас на его лице и на моей коже, я только успела сказать, что была очень рада, что он меня посетил. Он мог бы навсегда уйти и забыть меня, но не сделал этого.

- Спасибо за все!, - крикнула я и неизбежно растворилась в воздухе. Платье и толстовка упали в траву, туда, где мои призрачные ступни касались земли. Я была уверена, что увижу его снова. Его глаза пообещали мне это.

Май был дождливым, и штормовой ветер сильными порывами разбрасывал капли по кладбищу. То тут, то там ветер пробивал дыры в облаках, но прошла половина ночи, пока луна смогла показаться в одной из дыр на долгое время, достаточное, чтобы закрепить меня на какое-то время.

Ветер качал деревья, и моя короткая рубашка развевалась так, что мне приходилось судорожно удерживать подол, чтобы он не задирался. Откуда-то пошел дождь, капли воды падали мне на лицо, попадали в глаза.

Я огляделась и поняла, что вокруг никого. Матса и в помине нет. Наверное, он решил, что в такую дождливую ночь луна не появится.