Литмир - Электронная Библиотека

Глава 17

На небе уже светила луна, когда мы вышли на улицу. Дом моих родителей был недалеко, в пятнадцати минутах ходьбы. Нам навстречу попалось много людей, возвращавшихся с работы или из магазина. Они не обращали на нас никакого внимания - точнее на меня. Я была рада этому, потому что все еще неуверенно чувствовала себя среди людей.

Когда мы свернули на узкую боковую улочку, относящуюся к району, в котором жили мои родители, на меня нахлынули воспоминания. Как часто я ходила этой дорогой! Я проходила по ней по дороге в школу. Странно, теперь, когда я повторяла так часто пройденные вместе с Мирой шаги, мне ее ужасно не хватало. Как будто мне только теперь стало ясно, что я потеряла ее навсегда.

- Что я шептала, когда ты меня нашел?, - спросила я. - Тогда в феврале? Где ты?

- Да, точно, - ответил Матс. - Где ты? Скажи мне, пожалуйста, где ты? Ты постоянно повторяла эти две фразы.

- Мне бы так хотелось, чтобы она вернулась. У меня дважды было ощущение, что она здесь. Когда мы в первый раз поцеловались, и когда ты играл «Moon River».

- Не исключено, что она появится в твоей голове. Так же, как ты когда-то давно появилась в ее голове.

- Тебя не будет это напрягать? Что нас двое?

- Зависит от того...

- Конечно же, определенные вещи ее не касаются! От них я ее отстраню, так же, как она отстраняла меня. - Он засмеялся.

- Ну тогда все в порядке.

Даже не могу описать, что я почувствовала, увидев дом родителей. Мой дом! Спустя столько времени. Я представляла себе, как испугаются родители, увидев меня. Что они должны подумать? Остановившись возле входной двери, я протянула руку к звонку, но не успела даже нажать кнопку. Мои родители услышали скрип садовой калитки и просто открыли дверь без моего звонка.

В лицо ударил аромат моей потерянной жизни. Так пахло всегда, когда я возвращалась домой! Я никогда не осознавала, насколько дорог был мне этот запах. И что значили для меня родители! Я уставилась в их родные, удивленные лица, взволнованно переводила взгляд с одного на другого и подыскивала слова.

- Это я!, - пробормотала я. - Я - всего лишь призрак, но это я!

Моя мама отреагировала первой на меня и мое объяснение. Протягивая ко мне руки, как в замедленной съемке, она сказала:

- Фотография! Матс показал мне твою фотографию!

- Да!, - крикнула я, как будто этим было все сказано, и бросилась в ее объятия.

Тем временем, мой отец тоже понял, что я - его дочь, ну или нечто подобное. Так как он не мог добраться до меня, потому как я лежала в объятиях мамы, он обнял нас обеих. Его тепло было мне все еще знакомо. Тепло человека, готового в любое время броситься на толпу пещерных монстров, лишь бы защитить своего ребенка. Я развернулась так, чтобы тоже его обнять. К этому моменту я уже вся заливалась слезами.

Когда впервые прозвучал слово «Чулочек», я увидела, что Матс смеется. Он улучил момент, когда я наблюдала за ним, чтобы спросить о том, может ли он подождать меня в моей комнате. Я только кивнула и увидела сквозь пелену слёз, как он поднимается по лестнице.

- Откуда ты?, - спросил мой отец. - Ради всего святого, откуда ты взялась?

Моя мама задала тысячу вопросов, касающихся моего самочувствия:

- С тобой все хорошо? Тебе что-нибудь нужно? Ты хочешь есть или пить?

Я толькo и делала, что качала головой.

- Мне ничего не нужно. Все хорошо.

Поначалу они еще удивлялись. В самые первые минуты нашей встречи они сомневались в том, что увидели перед собой. У них не было объяснения тому противоречию между тем, что они считали возможным, и тем, что с ними только что произошло. Но уже спустя короткий промежуток времени все их сомнения улетучились.

Они слишком страдали, чтобы закрывать на меня глаза. Они были не такие, как та пара на кладбище, для которых было проще не замечать меня. Для моих родителей было намного проще видеть привидение и верить в то, что это их дочь. Они пережили самый тяжелый год в их жизни. Глядя на меня, они освободились от печали.

Мы наперебой плакали. Когда кто-то из нас более-менее брал себя в руки, плач других снова заставлял плакать. Но это были слезы счастья. Когда я снова смогла мало-мальски нормально говорить и что-то рассказывать, мы сели втроем в гостиной, и я начала говорить, держа мою старую кошку на коленях.

Так как я не знала, как мне им все рассказать, то просто сообщила по порядку все, что произошло. Как Матс нашел и разбудил меня, как мы пытались выяснить, что со мной произошло. Как он постоянно посещал меня в полнолуние и рассказал мне о своем подозрении, что я - это Эмили.

- Я не знаю, правда ли это, - сказала я, снова расплакавшись (в этот вечер этого было просто не избежать), - но это кажется более правдоподобным, чем все остальные объяснения, которые приходили мне в голову.

Мои родители все время качали головами. Недоверчивые, очарованные, но очень счастливые. Они постоянно гладили мои ладони, руки, волосы. И каждый раз вздыхали с облегчением, когда их пальцы ощущали сопротивление. Почти живое по ощущениям тело.

О Дине мы не разговаривали, так же, как и о том дне, когда Мира покончила с собой. Мы оставили эту тему на потом, сейчас был еще слишком рано. Мы поговорим об это в другой день, скоро. Сегодняшний вечер был посвящен исключительно нашей огромной радости. Я понимала, что не смогу заменить родителям ребенка, которого они потеряли. Я не была Мирой. Но я была ребенком, который всегда был с ними и о котором они догадывались.

Я рассказала отцу, что бегала с ним по парку. Бесчисленное количество раз. Он был очень растроган, услышав это. Он сказал мне, что я ему удивительно близка, хоть он и знает, что я - не та же самая девушка, которую он похоронил.

- Может, она вернется, - сказала я родителям. - В мою голову. Так же, как я существовала в ее голове.

Из всего, что я сказала в этот вечер, именно эта фраза больше всего тронула моих родителей, как мне кажется. Они не хотели меня обидеть, поэтому не высказывали все, что чувствуют. А именно то, что они утешатся, только когда Мира снова вернется к ним, пусть даже это будет бестелесное присутствие в моих мыслях. Если бы они знали, что она в сохранности. Если бы они могли сказать ей, что никогда не переставали ее любить.

Когда я два часа спустя вошла в комнату, Матс сидел, скрестив ноги, на полу, посреди лунного света. Я села к нему, уткнулась лицом в его лицо и позволила ему крепко обнять себя.

- Бедняжка, - сказала я. - Надеюсь, ты тут не умирал со скуки.

- Нет, не беспокойся. Я часто так сижу и раздумываю. В этот раз у меня были сплошь хорошие мысли. Так бывает не всегда.

- Ты не представляешь, как я тебе благодарна!, - сказала я ему. - На веки вечные. За то, что ты привел меня домой. Домой и ко мне самой. Если тебе станет трудно со мной, не мучайся угрызениями совести. Ты можешь в любое время слинять - я все равно буду тебя любить и никогда не забуду, что ты для меня сделал!

- Не обещай слишком много, - засмеявшись, воскликнул он - Ты и правда думаешь, что будешь с сияющей улыбкой махать мне вслед, когда я уйду?

- Не с сияющей, но с благодарной.

- Благодарность притупится, да это и хорошо. Кроме того, я вообще не могу представить, что мне когда-нибудь все станет в тягость.

- Но ты же еще помнишь, что иногда случается с твоими глубокими чувствами?

- Знаешь, о чем я думал весь вечер?, - спросил он. - Это связано с моими глубокими чувствами. Или с тем, что иногда они совсем даже не глубокие. Есть кое-что, что я еще не рассказал о себе.

Я отстранилась от него, чтобы изучить выражение его лица. В темноте я увидела немного, только то, что он ответил на мой взгляд и снова смотрел мне прямо в глаза.

- Речь идет о привидениях, - сказал он, как будто угадав, что я была обеспокоена.

В действительности я уже опасалась, что речь пойдет о его бывших подругах. Или о реально существующих, где-то в этом мире еще настоящих подругах. Я испытала облегчение от того, что он собирался рассказать историю о привидениях.

20
{"b":"240433","o":1}